Это смертное тело - Джордж Элизабет - Страница 16

Но Хадия и слышать об этом не хотела.

— «Топшоп», — сказала она. — Мы пойдем в «Топшоп», Барбара. Или в «Джигсо». Или, может быть, в «Н&М», но это уж в крайнем случае.

— Я не хочу выглядеть модной, — заявила ей Барбара. — У меня должен быть профессиональный вид. Никаких оборочек. Никаких шпилек. Никаких цепочек.

Хадия закатила глаза.

— Барбара, — сказала она, — неужели ты думаешь, что я стала бы носить оборочки и цепочки?

«Ее отец мог бы кое-что сказать по этому поводу», — подумала Барбара. Таймулла Ажар держал свою дочь в ежовых рукавицах. Даже теперь, в летние каникулы, ей не разрешалось гулять с детьми ее возраста. Вместо этого девочка изучала урду[13] и кулинарию, а когда она не изучала урду или кулинарию, ею занималась Шейла Силвер, пожилая пенсионерка, чей короткий, но незабываемый период славы выразился в участии в бэк-вокале для поклонников Клиффа Ричарда на острове Уайт. Миссис Силвер жила в квартире в Большом доме — так они называли желтое здание в эдвардианском стиле на Итон-Виллас. Барбара обитала позади этого здания в коттедже, похожем на жилище хоббита. Хадия и ее отец были ее соседями, они жили на первом этаже Большого дома, а пространство перед зданием служило им в качестве террасы. Именно здесь и совещались Барбара и Хадия. Поставив перед собой бокалы с «Рибеной»,[14] они склонились над измятой страницей из газеты «Дейли мейл», которую, судя по всему, Хадия приберегала для подходящего случая вроде этого.

Газету девочка принесла из своей спальни, стоило Барбаре рассказать о затруднениях с гардеробом.

— У меня есть то, что нужно, — радостно объявила Хадия и, взмахнув длинными косами, исчезла в квартире, после чего вернулась с упомянутым изданием.

Она разложила газету на плетеном столе и показала статью об одежде и типах фигуры. На двух страницах были представлены модели, демонстрирующие все особенности телосложения, за исключением, разумеется, анорексической худобы и ожирения, ибо крайности «Дейли мейл» не одобряла.

Хадия сказала, что начать нужно с определения типа телосложения, но нельзя точно определить тип телосложения Барбары, если она не наденет что-нибудь… ну, что-нибудь такое, что позволит увидеть, с чем им придется работать. Девочка отправила Барбару в коттедж переодеться, деликатно заметив:

— В любом случае для вельвета и шерстяного джемпера сегодня слишком жарко, — а сама склонилась над газетой, разглядывая модели.

Барбара выполнила ее распоряжение и вернулась, и Хадия вздохнула, увидев на старшей подруге мешковатые брюки и футболку.

— Что? — спросила Барбара.

— Да ладно. Не обращай внимания, — весело сказала девочка. — Постараемся сделать все в лучшем виде.

Барбара встала на стул, чувствуя себя последней дурой, а Хадия отошла от нее с газетой в руках, «чтобы на расстоянии сравнить тебя с дамами на картинках». Наморщив нос, Хадия переводила взгляд с Барбары на картинки и обратно.

— Груша, я думаю. Короткая талия. Можешь приподнять брюки?.. Барбара, у тебя красивые щиколотки! Почему ты их не показываешь? Девушки всегда подчеркивают свои достоинства.

— И каким образом мне это…

Хадия задумалась.

— Высокие каблуки. Ты должна носить туфли на высоких каблуках. У тебя есть такие туфли, Барбара?

— Ага, — сказала Барбара. — Для моей работы они в самый раз, только в них и выезжаю на место преступления.

— Шутишь? Если хочешь сделать все как следует, перестань шутить.

Хадия вприпрыжку вернулась к Барбаре, помахивая статьей. Она еще раз развернула «Дейли мейл» на плетеном столе, всмотрелась в газету, после чего объявила:

— Юбка в форме трапеции — основа всего гардероба. Жакет должен быть такой длины, чтобы не привлекать внимания к бедрам, а поскольку лицо у тебя круглое…

— Оно еще не утратило младенческой припухлости, — вставила Барбара.

— …то линия ворота блузки должна быть мягкой, не квадратной. Линия ворота должна повторять контуры лица. Вернее, подбородка. Я имею в виду линию от ушей к подбородку, то есть челюсть.

— А! Поняла.

— Длина юбки должна доходить до середины колена, туфли с ремешками. Это подчеркнет твои красивые щиколотки.

— С ремешками?

— Гм. Тут написано, что это правильно. И нам понадобятся аксессуары. Ошибка, которую совершают многие женщины, заключается в неправильном подборе аксессуаров, а что еще хуже, в отсутствии аксессуаров.

— Черт побери! Этого мне только не хватало! — с жаром воскликнула Барбара. — Кстати, что это такое?

Хадия аккуратно сложила газету, любовно провела пальцами по каждой складке.

— Это шарфы, шляпы, ремни, булавки на лацканах, бусы, браслеты, серьги и сумочки. Перчатки тоже, но это, пожалуй, в зимнее время.

— Боже! — воскликнула Барбара. — Не много ли я на себя навешу?

— Тебе не придется надевать все это одновременно. — Хадия олицетворяла собой само терпение. — Честно, Барбара, не так уж это и трудно. Вернее, чуточку трудно, но я тебе помогу. Это так интересно!

Барбара в этом усомнилась, однако они двинулись в путь. Но сначала позвонили отцу Хадии в университет. Им удалось перехватить его между лекцией и семинаром с выпускниками. В самом начале общения с Таймуллой Ажаром и его дочерью Барбара уяснила, что с Хадией никуда нельзя выходить, не оповестив прежде об этом ее отца. Барбаре не хотелось признаваться в том, зачем ей понадобилось брать с собой девочку в магазин, поэтому она сказала:

— Мне надо кое-что купить для работы, и я подумала, что Хадия может пойти со мной. Пусть немного прогуляется. После мы зайдем с ней в кафе, съедим мороженое.

— А уроки на сегодняшний день она закончила? — спросил Ажар.

— Уроки? — Барбара посмотрела на Хадию.

Девочка усиленно закивала, хотя у Барбары были сомнения в отношении ее кулинарных занятий. Хадии не нравилось стоять в кухне в летнюю жару.

— Говорит, что закончила.

— Очень хорошо, — согласился Ажар. — Но только не на рынок Камден, Барбара.

— Ни в коем случае, обещаю.

Ближайший «Топшоп» оказался на Оксфорд-стрит, что восхитило Хадию и привело в ужас Барбару. В торговой Мекке Лондона круглый год, кроме Рождества, царило столпотворение, а в разгар лета, в школьные каникулы, столицу наводняли туристы со всего мира и количество посетителей вырастало вдвое. Втрое. Вдесятеро. А может, и того больше. Приехав, они минут сорок искали место для парковки маленького автомобиля Барбары и еще полчаса прокладывали себе путь в «Топшоп», проталкиваясь сквозь толпу на тротуаре с упорством лосося, идущего на нерест. Когда они наконец-то попали в магазин, Барбара огляделась, и ей сразу захотелось сбежать. Магазин был заполнен девочками-подростками, их матерями, тетями, бабушками и соседками. Народ стоял плечом к плечу, к кассам тянулись очереди, люди, толкаясь, пробирались от вешалок к прилавкам, переговаривались по мобильникам, перекрикивая бьющую по ушам музыку, кто-то примерял ювелирные изделия: вдевал в уши сережки, надевал на шею ожерелья, а на запястья — браслеты. Худший ночной кошмар Барбары стал реальностью.

— Ну разве не восхитительно? — захлебывалась от восторга Хадия. — Я всегда хотела, чтобы папа привел меня сюда, но он говорит, что Оксфорд-стрит — сумасшедшая улица. Он говорит, что ничто не сможет притащить его на Оксфорд-стрит. Он говорит, что и диким лошадям не удастся сюда его примчать. Он говорит, что лондонская Оксфорд-стрит — разновидность… Ой, не помню чего, но чего-то нехорошего.

Дантова ада, без сомнения, подумала Барбара. Особого круга в аду, в котором женщин вроде нее — ненавидящих модные тренды, безразличных к внешнему виду и выглядящих ужасно, что бы они на себя ни надели, — мучают за их отношение к моде.

— Мне это так нравится! — воскликнула Хадия. — Я знала, что понравится! Я была в этом уверена!

Хадия ввинтилась в толпу, и Барбаре ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.