Дар Шаванахолы. История, рассказанная сэром Максом из Ехо - Фрай Макс - Страница 12

• Предыдущая
• 12/70
• Следующая

— И детективов у вас никто не сочиняет, — завел я свою любимую скорбную песнь. — А то было бы ясно, где такую ерунду можно вычитать.

— Чего у нас не сочиняют? — рассеянно переспросил Кофа.

— Детективов. Книжек с вымышленными историями про вымышленные преступления, которые распутывают ничуть не менее вымышленные, а потому гениальные сыщики.

— Книжек? — Кофа посмотрел на меня так, словно я только что совершил выдающееся научное открытие. — Слушай, а ведь точно!

— Что? — хором переспросили мы с Джуффином.

Не знаю, почему так удивился шеф, а лично я был потрясен — неужели в Соединенном Королевстве все-таки пишут и издают детективы? И как тогда могло получиться, что о них не слышал ни призрачный библиотекарь, ни даже всеведущий сэр Шурф? Вряд ли он стал бы скрывать от меня столь важную информацию.

— Книга, — коротко сказал Кофа. — Я вам потом расскажу. Сперва надо обо всем этом хорошенько подумать. Извините.

Он поспешно избавился от тюрбана-клумбы, снял увешанное погремушками лоохи, под ним оказалось еще одно, старое, цвета, как сказал бы сэр Мелифаро, печальных воспоминаний о расстройстве желудка, но, в отличие от предыдущего, вполне пригодное для появления в общественных местах, и поспешно вышел. Мы с Джуффином изумленно переглянулись.

— Неужели он действительно читал такой детектив? — спросил я.

— Вряд ли, — задумчиво сказал Джуффин. — Потому что у нас ничего подобного не пишут. И, насколько мне известно, никогда не писали. Да и зачем бы?

— Ради развлечения, — усмехнулся я. — Сами же говорили, что это — понятная цель.

— До сих пор никому не приходило в голову развлекаться таким образом, — пожал плечами шеф.

— Вот то-то и оно, — укоризненно сказал я. Как будто ответственность за это упущение лежала именно на Джуффине.

В каком-то смысле, так оно и было. В конце концов, именно сэр Джуффин Халли заманил бедного наивного меня в чужой незнакомый Мир, не предупредив, что тут даже почитать на досуге толком нечего.

Зато с шефом можно поговорить, и обычно это гораздо интереснее любого детектива. Поэтому я спросил;

— Что вы думаете обо всех этих историях?

— Что с ними придется разбираться Кофе, хочет он того, или нет. А это означает, что я могу о них вовсе не думать.

Ловко выкрутился.

— Ладно, — вздохнул я. — Пойду тогда умру от любопытства в ближайшем темном углу.

— Не советую. В «Обжоре Бунбе», как назло, ни одного темного угла, все светлые. А ты, меж тем, похож на человека, забывшего, что слово «завтрак» имеет утилитарное, практическое и очень приятное значение.

— Ладно, — согласился я, — как скажете. Тогда умру от любопытства в светлом углу, сразу после практического и приятного завтрака. — Я взял со спинки кресла лоохи с погремушками. — Как вы думаете, Кофа не рассердится, если я позаимствую эту красоту?

— Зачем оно тебе? — опешил Джуффин.

— Как — зачем? Людей пугать. По-моему, это гораздо эффектней, чем Мантия Смерти, которая, по правде сказать, изрядно мне надоела.

— Я прожил очень долгую и непростую жизнь, — с неприсущим ему пафосом заявил шеф. — Постиг несметное множество тайн, совершил не одну сотню великих дел, обрел невиданное могущество и практически неограниченную власть. Будучи человеком неглупым и склонным к философствованию, я не раз задавался вопросом: ради чего было так суетиться? И вот наконец ответ мне ясен.

Сказать, что я охренел от такого его выступления, — это ничего не сказать.

— Весь мой жизненный путь, — продолжал ораторствовать сэр Джуффин, — был средством для достижения великой цели: стать однажды твоим начальником. И в один прекрасный день, когда дальнейшая судьба Мира будет целиком зависеть от моего решения, твердо сказать тебе: «Нет». Нет, сэр Макс. Ты не станешь бегать по улицам в таком виде. Это исключено.

— Уффф, — выдохнул я. — Ну и напугали вы меня! Я уже было подумал…

— Что я рехнулся? — подсказал шеф. — Значит, мы квиты. Потому что я подумал о тебе ровно то же самое, когда ты ухватился за эту тряпку.

— Скажете тоже. Я просто собирался немного подразнить Мелифаро. Объявить, что такая одежда снова входит в моду, как при Клакках. И посмотреть на его лицо. И все.

— Обойдешься. — Джуффин был неумолим. — Сэр Мелифаро мой заместитель, и он нужен мне в добром здравии. Ты, кстати, тоже. Поэтому пока не позавтракаешь, на глаза мне не показывайся.

— А потом, что ли, показаться? — удивился я.

— Поживем — увидим, — неопределенно ответил он.

В последнее время эта фраза звучала из уст шефа так часто, что я начал считать ее синонимом глагола «отвяжись». Но сегодня даже обрадовался. Отпуск, похоже, продолжается. Очень хорошо.

На всякий случай я уточнил:

— А вечером имеет смысл приходить?

Слухи о том, что у сэра Джуффина Халли нет сердца, конечно же, изрядное преувеличение. Сердце у Почтеннейшего Начальника Тайного Сыска безусловно есть. Вернее, оно у него время от времени появляется. Раз пять-шесть в год на несколько минут. И сейчас, похоже, наступил именно такой момент. По крайней мере, шеф глядел на меня с неподдельным сочувствием.

— Когда выяснилось, что ты временно вышел из строя, я организовал работу Тайного Сыска так, чтобы обходиться без тебя, как минимум, до начала зимы. Возможно, я был неправ, и следовало, наоборот, завалить тебя какими-нибудь дурацкими делами. Не знаю, сэр Макс. Решай сам. Честно говоря, особой надобности в твоих ночных дежурствах сейчас нет, но если тебе очень надоело бездельничать…

Я помотал головой.

— Нет-нет, что вы. Совершенно не надоело.

И замер, наслаждаясь произведенным эффектом.

Это был мой звездный час. Вообще-то сэр Джуффин Халли знает меня как облупленного, видит насквозь и обычно может предсказать мои слова и поступки задолго до того, как я сам пойму, чего мне сейчас хочется. Но тут он, конечно, сел в лужу. И так удивился, что не стал ломать комедию, а прямо спросил:

— А на кой тогда ты морочишь мне голову?

— Чтобы знать заранее, отменять ли вечеринку, — объяснил я. — А то гости придут, а я на службе. Им, конечно, от этого только радость, но я, сами знаете, злодей, каких мало, и твердо намерен испортить им праздник своим присутствием.

— Похвальное намерение, — согласился Джуффин. — Грех было бы препятствовать.

— А вы ко мне в Мохнатый Дом так ни разу и не зашли, — сказал я. — Если из-за Королевского повара, так имейте в виду, я строго-настрого запретил ему готовить что-либо, кроме пирожных для девочек. Благо они по-прежнему считают, что сладкое не может быть невкусным, и сметают что ни попадя… Или у вас просто нет времени?

— Времени, конечно, нет. Но дело даже не в этом. Ну вот смотри. У меня самого когда-то был начальник. Самый лучший начальник в Мире, потрясающий учитель, главная удача моей жизни — уж насколько я был молодой дурак, а это и тогда прекрасно понимал. Да ты сам с ним знаком, значит, примерно представляешь.

Я молча кивнул. Махи Аинти, старый шериф Кеттари, в свое время произвел на меня впечатление столь неизгладимое, что выразить его словами было решительно невозможно.

— Но если бы я пришел на вечеринку и обнаружил там Махи, я бы наспех сочинил какой-нибудь благовидный предлог и пулей вылетел на улицу, — неожиданно закончил Джуффин.

— Но почему? — озадаченно спросил я.

— Да просто потому, что вечеринка — не то время и место, когда человеку хочется иметь дело с собственным начальником.

— Ну, не знаю, — вздохнул я. — Лично мне абсолютно все равно, где и когда иметь с вами дело. Лишь бы почаще.

— Так то ты, — усмехнулся шеф. — У тебя, в отличие от нормальных людей, нет чувства иерархии. То есть, теоретически ты, конечно, знаешь, что я — твой начальник, могущественный колдун и вообще важная персона. Но ничего особенного по этому поводу не чувствуешь. И не почувствуешь, даже если специально постараешься. Я же видел, как ты мучился перед первой встречей с Королем, пытался заставить себя ощутить хоть намек на трепет и благоговение — исключительно из вежливости, как я понимаю. Чтобы не обидеть ненароком хорошего человека. И как расслабился, когда увидел, что Гуригу трепет и благоговение даром не нужны, а значит, можно не ломать комедию, бездарно изображая неведомые тебе чувства. И слуг ты никогда не хотел заводить ровно из тех же соображений. Обращаться с другими людьми как с подчиненными и принимать от них знаки почтения для тебя скучная, утомительная, бессмысленная игра. Готов спорить, что в Мохнатом Доме ты их просто не замечаешь, предоставляя отдуваться девочкам. Оно и правильно, повелевать — не твое призвание. Ты можешь знать и думать о человеке все что угодно, или вовсе ничего, считать его напыщенным болваном, или, напротив, центром своей вселенной, но в тот момент, когда ты смотришь ему в глаза, ты имеешь дело с равным, иной подход для тебя немыслим. И это, к слову сказать, одно из лучших твоих качеств.

• Предыдущая
• 12/70
• Следующая