Золушка и Дракон - Михалкова Елена Ивановна - Страница 40

• Предыдущая
• 40/71
• Следующая

– Да-да, мне даже посчастливилось стать свидетелем покушения, – кивнул Бабкин.

– Не ерничайте! Если я испугалась, то только потому, что у меня были для этого основания.

«Какие-то они здесь все немного не в себе, – подумал Сергей. – У этой, кажется, мания преследования».

– Не спешите записывать меня в психованные, – попросила сиделка, и Бабкин едва не выругался вслух: эта семья обнаруживала коллективную способность к чтению мыслей. – Я вам кое-что расскажу.

Сергей хотел возразить, что у него очень мало времени, но Клара Ивановна наклонилась к нему и с такой силой схватила за руку, что ему стало больно.

– В этом доме со мной живет четверо, – негромко сказала сиделка, пристально глядя на Бабкина. – Племянники моего покойного хозяина, брат и сестра, Лидия и Григорий, и сын его давно скончавшейся супруги со своей женой, Лилей. Все эти люди полностью на моем обеспечении. Каждый месяц я выделяю им сумму, достаточную для того, чтобы они могли не работать. Это не записано ни в одном документе, и это не воля Карла Ефимовича, упокой его господь… Я это делаю по собственному желанию. На лето они были приглашены мною сюда, в этот дом. Каждому из них выделена своя комната, как бывало и при Карле Ефимовиче – кроме, конечно, Лили: она живет вместе с Олегом, поскольку они муж и жена. Вам пока все ясно?

Бабкин кивнул. Он вынужден был признать, что эта странная женщина излагает все довольно четко. Более того, сейчас, когда налет истеричности слетел с нее, он готов был бы поклясться, что перед ним совершенно здравомыслящий человек, волею обстоятельств попавший в непростую ситуацию.

– Не будем сейчас говорить о том, почему я помогаю им, это не так важно, – продолжала сиделка. – Примите как факт и это, и то, что они меня терпеть не могут. Когда я работала у Карла Ефимовича, меня дразнили детской скороговоркой: «Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет». Слышали, наверное? Я про скороговорку. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь не спросил меня, что я сегодня утащила у своего подопечного! У меня неразвитое чувство юмора, и я не умею смеяться над собой, поэтому то, что другому человеку показалось бы ерундой, меня доводило до слез. Конечно, моя реакция лишь распаляла всех преследователей, и я подвергалась еще большим насмешкам. Некоторые из них были весьма злы. Например, однажды мне в сумочку подсунули дорогой портсигар Карла Ефимовича, а затем Лидия будто случайно толкнула мою сумку с полки, и та упала, а портсигар выпал. Тут вся семья, разумеется, разыграла молчаливое изумление и негодование, презрение и прочие чувства, которые вызывает наконец-то пойманная воровка. Спектакль продолжался не больше минуты, и в конце концов жена Олега Чайки оборвала его, но, уверяю вас, эту минуту позора я запомнила надолго!

«М-да, забавные шуточки были в ходу у этой славной семейки, – подумал Сергей. – Нашли с кем шутить…»

– Не думайте, что их отношение ко мне изменилось с тех пор, как роли поменялись. Нет-нет! Сначала я рассчитывала на благодарность, но позже поняла, что и ее не следует ждать. Более того, некоторое время назад я стала замечать, что в моей жизни происходят странные и нехорошие совпадения.

– Например?

– Штора. Да-да, штора! Обычно я сама поправляю занавески на окне в большой комнате, не доверяю это никому, но недавно у меня разболелась нога, и я попросила сделать это Лидию. Попроси я Лилю, и можно было быть уверенным, что она разобьет окно и осколками порвет тюль – не спрашивайте меня, как ей это удается, но это так! Поэтому к окну подошла Лидия. Она успела только сдвинуть ткань в сторону, и гардина шмякнулась точнехонько на нее!

Бабкин подумал, что это многое объясняет. Да, Лидия и впрямь производила впечатление человека, ушибленного гардиной.

– Если бы она осталась стоять на месте, у нее было бы сотрясение мозга, точно вам говорю! – взволнованно сказала Клара, и Сергей понял, что поторопился с объяснением. – Но Гришка успел оттолкнуть ее.

– У меня в квартире тоже падали гардины, – заметил Бабкин.

– Гардина – ерунда, я и не придала бы ей значения! Но два дня спустя я полезла за кое-какими книгами в мансарду, и там на меня рухнула балка! Вы можете себе представить?

Бабкин вообще не мог представить, чтобы балка рухнула, в чем и признался откровенно.

– Вы уверены, что речь идет о балке? – уточнил он. – Это такой широкий брус под потолком…

– Господи, да не рассказывайте же мне, что такое балка! – вознегодовала сиделка. – Тяжеленное бревно упало практически на меня! И оно не было трухлявым, нет-нет! Его… Его… его перепилили!

– Нельзя подгадать, чтобы перепиленная балка упала в нужный момент, – огорчил ее Бабкин. – Поэтому на покушение тянет слабо.

– Я видела тень там, наверху. А лестницу, которая обычно стоит внизу, кто-то затащил на мансарду.

– Вы видели тень под крышей? – уточнил Сергей.

– Да, это был убегавший человек, я уверена.

– Но как бы он мог слезть незамеченным?!

– Очень просто, так же, как забрался наверх – по лестнице! Я видела ее, когда поднялась в мансарду, но не придала значения. А потом, когда балка упала рядом со мной, чуть не проломив пол, мне было не до того, чтобы кого-то преследовать!

– Что же вы сделали?

– Ничего, – помолчав, ответила Клара Ивановна. – Что я могла сделать?

– Например, написать заявление.

– Я не верю нашей милиции.

– А родственники у вас есть?

– Одна-единственная: троюродная сестра, Александра… Послушайте, вы! – с внезапной агрессией обрушилась она вдруг на Бабкина. – Какое вам вообще дело до моей родни?! Может быть, я с ней тысячу лет не общалась! Может быть, мы вообще враги?!

Сергей подумал, что заключение о здравомыслии снова оказалось преждевременным.

– Да нет мне никакого дела до вашей родни! Я всего лишь хотел предложить, чтобы кто-нибудь пожил с вами здесь, если вы боитесь. Ваша сестра сможет сделать это?

– Сестра… Нет, не сможет! Ей не дадут отпуск! Забудьте про нее, ясно?

– Бог с ней, с сестрой! – Бабкин начал сердиться. – И наплевать на милицию, раз вы никому не верите. Но почему бы вам, раз вы так уверены, что ваша жизнь в опасности, не оградить себя от покушений?

Сиделка удивленно уставилась на него:

– Как? Каким образом?

– Выставив всех четверых из дома, само собой, – так же удивленно ответил Сергей, не понимая, почему бы не прибегнуть сразу к самому простому решению.

– Да вы что?! – возмутилась Клара Ивановна. – Как вы можете такое советовать?! Это ведь несправедливо!

У Сергея, бывшего свидетелем семейного завтрака и хорошо помнившего рассказ доктора о порядках, царящих в доме Гейдманов, вертелось на языке много слов о справедливости и несправедливости. Но он понимал, что никакими словами не сможет воздействовать на эту женщину. «Марсианская логика», – говорил в таких случаях Макар Илюшин, и в данном случае Бабкин склонен был с ним согласиться.

– Теперь вам понятно, что спорить бессмысленно? Покушение было, и это дело рук кого-то из моих родственников! Ежу понятно, что они задумывают.

Сергей ощутил острый приступ нелюбви к безобидным ежам. Большинству из них было понятно то, что до самого Бабкина доходило долго и с трудом.

– До чего же продвинутые твари, – пробормотал он. – Хуже дельфинов.

– Что?

– Нет, ничего. Так вы сказали про ежей…

– Господи боже ты мой, да не про ежей, а про этих людей! Они хотят убить меня, а потом оспорить завещание! Может быть, не все, а кто-то один из них… Ваша задача – выяснить, кто именно! Вы начнете с того, что…

– Минуточку! – перебил ее Сергей. – Боюсь, я ни с чего не начну, потому что не смогу заняться вашим делом.

Круглые глазки под полукруглыми бровками уставились на него с недоверием.

– То есть как? Я вам хорошо заплачу!

– Простите, нет.

– Вы даже не знаете, сколько заработаете! Я могу обеспечить вас до конца вашей жизни! Хотя бы спросите сумму для приличия!

– Это не имеет значения. У меня уже есть клиент.

• Предыдущая
• 40/71
• Следующая