Золушка и Дракон - Михалкова Елена Ивановна - Страница 46
- Предыдущая
- 46/71
- Следующая
– Что с ней стало? – полюбопытствовал Бабкин. – Про вас боюсь даже спрашивать.
– Горбуша вылетела из отскочившей банки и разлетелась по всей кухне, а я порезалась. Все это было ожидаемо, как сказала тетя, когда перевязывала мне руку.
– Ожидаемо, значит? Как же в таком случае у вас получилось открытьэто?
Он кивнул на банку, в которой сиротливо плавала последняя шпротина, и перевел вопросительный взгляд на девушку.
На лице у нее было написано такое изумление, что Сергей рассмеялся. Он придвинул к себе консервный нож, осмотрел его, пожал плечами:
– Нож как нож. Уверен, у вас дома точно такой же.
– Надо же… – пробормотала Лиля, моргая. – Я даже не задумалась над этим, когда открывала банку!
– И именно поэтому открыли ее. Слушайте, знаете что… Вставайте. То есть наоборот, не вставайте: давайте выбираться отсюда.
– Зачем?!
– Мне тоже нужно вам кое-что показать. Ну же, давайте!
В его уверенном голосе звучала настойчивость, и девушка подчинилась. Быстро, не задавая вопросов, она смела в пакет остатки их трапезы, спрятала пакет в дальний угол и поднялась с выражением готовности на лице.
Они выбрались тем же путем, которым попали к подножию холма, и одновременно огляделись вокруг, точно сообщники, вылезшие из чужого окна после удачного ограбления. Издалека доносились детские голоса, но дорожка выглядела совершенно безлюдной, и Бабкин увлек Лилию за собой.
Им руководил такой же внезапный порыв, что и Лилей меньше часа назад. «Это не займет больше получаса, – решил он. – Может быть, даже меньше».
– Куда мы идем? – Она смешно подпрыгивала, торопясь успеть за ним.
– К моему коттеджу. Я хотел кое-что вам показать… Расскажите-ка мне пока о своей семье.
Она искоса взглянула на него, удивленная просьбой, но послушно принялась рассказывать. Этот прием был из арсенала Илюшина, который, в отличие от самого Сергея, мог найти подход практически к любой особе женского пола независимо от характера и возраста. «Спрашивай ее о себе, еще лучше – о ее семье. Фактически это одно и то же. Любая женщина выложит свое полное досье, всего лишь рассуждая о собственной матушке».
Бабкин слушал Лилию Чайку, вспоминавшую забавные эпизоды из своего детства, мягко посмеивавшуюся над собой, и тихо зверел. Он не любил ничьего унижения, а то, что рассказывала ему эта крошечная женщина, с точки зрения Сергея было сплошной цепью издевательств, иезуитски облеченных в форму заботы о ней.
Самое паршивое заключалось в том, что она, похоже, не видела в этом ничего ненормального. Поэтому Бабкин кипел про себя, но вслух отделывался междометиями и короткими вопросами.
Когда они подошли близко к «Рассвету», от одного из коттеджей их окликнули.
– Лиля! Стойте!
К ним спешила заведующая, в руках сжимая несколько исписанных листов.
– Замечательно, что я вас встретила, – запыхавшись, сказала она, подойдя ближе. – Просто замечательно! Слушайте, вы мне нужны. И вы, Сергей, между прочим, тоже. У нас мало людей, катастрофически не хватает бегунов и прыгунов!
– Кого? – хором спросили Бабкин и Лиля.
– Боже мой, ну я же тысячу раз говорила! – рассерженно воскликнула Ольга Романовна. – И писала! В столовой висит объявление о том, что в воскресенье состоится день «Рассвета»!
– День «Рассвета»… – повторила Лиля, завороженно вслушиваясь в смысл этого словосочетания.
– Вот именно! Будут конкурсы, соревнования, выйдет газета! Но третья смена самая немногочисленная, людей на все конкурсы не хватает. Прошу вас, примите участие в беге с эстафетной палочкой и состязаниях по прыжкам в мешках! Ваши, между прочим, уже согласились.
– Мои? – удивилась Лиля.
– Да-да-да! Григорий – спортивный мужчина, он будет метать дротики. А Лидочка станет участвовать в поэтическом конкурсе на лучшее стихотворение о нашем доме отдыха. Теперь дело за вами!
– Что, и Клара Ивановна согласилась?! И Олег?!
Григорьева насупилась.
– Клара Ивановна обещала помочь, а вот ваш супруг отказался. Так я и не смогла его уговорить! Просто удивительно, до чего замкнутый он у вас человек! – недовольно выговорила она Лиле.
«Нет, удивительно было бы, если бы он согласился», – подумала та и развела руками, показывая, что сочувствует деятельной Ольге Романовне, но помочь ничем не может.
– Ну так что, согласны? Давайте, не отказывайтесь! И вы тоже! – заведующая потеребила Бабкина за рукав рубашки.
– Ладно, – сдался тот. – Буду прыгать в мешке.
– Чудесно! – просияла Ольга Романовна. – А вы, Лиля, значит, побежите с эстафетной палочкой!
– Хорошо, – рассмеялась Лиля. – Только я не умею быстро бегать.
– Ах, дорогая моя, это не имеет никакого значения! Больше того, – она доверительно наклонилась к Лиле, – там никто не умеет! Так что не стесняйтесь.
– А кто пишет газету?
– Наш всеобщий любимец, Леонид Сергеевич! Кажется, сейчас он оформляет карикатуры, но я не уверена. Кстати, это сюрприз, так что не выдавайте меня!
– Доктору больше подошел бы жанр исторического обзора, – заметил Сергей. – Написать об истории этого места, о семье Вязниковых, о поместье…
– Правда, было бы очень интересно! – воодушевленно подхватила Лиля. – Он так увлекательно рассказывает обо всем!
Но Ольга Романовна отнеслась к этой идее без энтузиазма.
– Между нами говоря, в рассказах милейшего Леонида Сергеевича больше фантазии, чем правды, – доверительно произнесла она, наклонившись к Лиле и Бабкину. – Мы все уважаем его, он чудесный человек, но, ради бога, не принимайте всерьез всего, что он говорит. Он у нас человек совершенно безобидный, и я уважаю его право на маленькие слабости. Если доктору хочется пугать гостей историями о заточенной в подвале девушке и влюбленном графе – пусть! Может быть, он уже и сам в них поверил… Но для газеты пусть лучше рисует карикатуры!
Когда Григорьева удалилась, внеся в свой перечень участников две новых завербованных души, Бабкин и Лиля двинулись прежним путем.
– Где ваш коттедж? – спросила она.
– Вон он, за деревьями. Мы уже почти пришли.
Через тридцать шагов они и впрямь вышли к славному аккуратному домику, возле которого стоял огромный черный джип.
– Это ваша? – уважительно спросила Лиля.
– Угу. – Сергей нажал на кнопку, и отключенная сигнализация негромко пискнула.
– А какая… – Она чуть не спросила «порода», но в последний момент спохватилась: – …какая марка?
– «БМВ». Сейчас мы с вами кое-кто предпримем… Идите сюда, не бойтесь.
Озадаченная Лиля подошла к Бабкину, пытаясь понять, что он задумал.
Сергей распахнул перед девушкой водительскую дверь.
– Садитесь, – скомандовал он.
– Что-о?!
Лиля отпрыгнула от машины с таким ужасом, будто он предложил ей забраться верхом на орангутанга.
– Садитесь, садитесь! Я хочу провести на вас отработку урока с новичками. Считайте, что вы нужны мне как рабочий материал. Вперед!
– Нет, ни за что! – Она замотала головой. – Так нельзя!.. Чужая машина…
– Я не предлагаю вам ее угнать, – усмехнулся Бабкин. – Мы всего лишь немного прокатимся.
– Я не смогу!
– Отчего же? По-моему, сможете.
– Вы с ума сошли?! Я врежусь! Врежусь в дерево!
– У меня страховка, – бросил Сергей. – Врезайтесь. Да бросьте пререкаться, садитесь. Ну же!
Лиля на цыпочках подошла к машине, показавшейся ей теперь не просто большой, а огромной, и втекла на водительское сиденье. Бабкин сел рядом, прикрыл дверь и протянул ей ключ зажигания.
– Вставляете в эту щель. Нажимаете. И сразу отпускаете. Давай!
Если бы Лиле дали время подумать, она ни за что не согласилась бы. Но подумать ей не дали. Она выполнила инструкции Сергея, с содроганием ожидая, что вот-вот случится что-нибудь страшное. Они поедут и задавят кого-нибудь! Помчатся на безумной скорости! Она разобьет этот большой и явно очень дорогой джип! Господи, что-нибудь непременно произойдет, потому что она безмозглая корова, и это «что-нибудь» будет кошмарным и неисправимым.
- Предыдущая
- 46/71
- Следующая
