Книга жизни.Ежедневные медитации с Кришнамурти - Кришнамурти Джидду - Страница 10

…Когда вы любите, разве есть место идее? Не принимайте то, что я сказал, как данное; просто посмотрите, исследуйте, глубоко осознайте; потому что все другие пути мы пробовали, и нет ответа на страдание. Политический деятель может обещать ответ; так называемые религиозные организации могут сулить будущее счастье; но у нас нет его сейчас, и будущее счастье имеет мало значения, когда я хочу есть. Мы пробовали все другие пути; и мы можем только познать путь любви, если мы узнали путь идеи и оставили идею, что и значит действовать.

Мне интересно, есть ли такая сущность, как зло? Пожалуйста, уделите мне немного внимания, пойдемте со мной, давайте вместе выясним это. Мы говорим, что что-то является хорошим, а что-то злым. Есть зависть и любовь, и мы говорим, что зависть – это зло, а любовь – добро. Почему мы делим жизнь, называя, что-то хорошим, а что-то плохим, таким образом, создавая конфликт противоположностей? Не то чтобы не было зависти, ненависти, зверства в человеческом разуме и сердце, отсутствует сострадание, любовь, но почему мы делим жизнь на добро и зло? Не существует ли на самом деле только одно, к чему разум невнимателен? Конечно, когда есть полное внимание, то есть когда разум абсолютно осознающий, чуткий, осторожный, для него нет таких вещей как зло или добро; есть только пробужденное состояние. Добро тогда – не качество, не достоинство, это – состояние любви. Когда есть любовь, нет ни хорошего, ни плохого, есть только любовь. Когда вы действительно любите кого, то вы не думаете о хорошем или плохом, вы полностью заполнены этой любовью. Только тогда, когда происходит полное исчезновение внимания, любви, начинается конфликт между тем, чем я являюсь на самом деле и каким я должен быть. Тогда то, что я есть на самом деле, – это зло, а то, каким я должен быть, – так называемое добро.

…Понаблюдайте за вашим разумом, и вы увидите, что в то самое мгновение, когда разум прекращает думать о том, чтобы чем-нибудь стать, наступает прекращение всякого действия, но это не стагнация; это – состояние полного внимания, которое и является совершенным.

Разве вы не осознаете это? Разве такие действия не очевидны, их горе не сокрушительно? Кто создал их в каждом из нас? Кто несет ответственность за них в каждом из нас? Как мы создаем в течение жизни нечто хорошее, хоть и немного, так мы создаем и что-то плохое, даже много. Добро и зло – части нас самих, и они при этом независимы от нас. Когда мы думаем и чувствуем узко, с завистью, с жадностью и ненавистью, мы вносим вклад в создание зла, которое переворачивает и разрывает нас. Эта проблема добра и зла, эта противоречивая проблема всегда с нами, потому что мы сами создаем ее. Она стала частью нас, эти желания и нежелания, любовь и ненависть, страстное желание и отречение. Мы непрерывно создаем эту дуальность, в которой, как в ловушке, пойманы чувства и мысли. Чувства и мысли могут выйти за пределы добра и зла только тогда, когда они понимают их причину – страстное желание. В понимании положительных качеств и недостатков кроется свобода от обоих. Противоположности нельзя соединить воедино, нужно выйти за их пределы, растворив все желания. Каждая противоположность должна быть обдумана, прочувствована настолько экстенсивно и глубоко, насколько только возможно, на всех слоях сознания. Через такое продумывание, прочувствование пробуждается новое понимание, оно – не результат сильного желания или времени.

В мире есть зло, и мы вносим в него свой вклад, внося вклад в добро. Людей, кажется, больше объединяет ненависть, чем добро. Мудрый человек понимает причины зла и добра, и через такое понимание освобождает от них свои чувства и мысли.

Очевидно, что существующий во всем мире кризис исключителен, беспрецедентен. Были кризисы изменения типов общества в различные периоды истории общества, национальный, политический. Кризисы приходят и уходят; экономические спады, депрессии, приливы, изменения продолжаются в самой различной форме. Мы знаем их; мы знакомы с этим процессом. Конечно, существующий кризис отличается от всех остальных, разве нет? Первое различие заключается в том, что мы имеем дело не с деньгами, не с материальными вещами, а с идеями. Кризис исключителен по свое природе потому, что он находится в области воображения. Мы ссоримся с идеями, мы оправдываем убийство; во всем мире мы оправдываем убийство как средство достижения справедливой цели, что само по себе беспрецедентно. В прежние времена зло признавали злом, убийство считалось убийством, но теперь убийство – средство для достижения благородной цели. Убийство одного человека или группы людей оправдано, потому что убийца или группа, которую представляет убийца, оправдывают свои действия, называя их средством достижения такого результата, который будет выгоден для людей. То есть мы жертвуем настоящим ради будущего. И не имеет значения, какие средства мы используем, пока в качестве цели объявляем такой результат, который, как мы говорим, будет выгодным для людей. Поэтому смысл в том, что неправильное средство приведет к правильному итогу, и вы оправдываете неправильные средства силой собственного воображения… У нас всех великолепная структура идей для того, чтобы оправдать зло, и, конечно, такая позиция является беспрецедентной. Зло есть зло; его нельзя назвать добром. Война – не может быть средством достижения мира.

Если у меня есть мотив, если я намеренно хочу быть хорошим, разве это приведет меня к совершенству? Или совершенство это действительно нечто полностью лишенное подобных убеждений, необходимости быть хорошим, которые всегда базируются на мотиве? И действительно ли хорошее противоположно плохому, противоположно злу? Каждая противоположность содержит семя собственной противоположности, разве нет? Есть жадность, а есть идеал нежадности. Когда сознание стремится к нежадности, когда оно пробует быть нежадным, оно, тем не менее, остается жадным, потому что испытывает необходимость намеренно быть чем-то. Жадность подразумевает желание, приобретение, расширение. А когда сознание видит, что не стоит быть жадным, оно испытывает потребность быть нежадным, так что мотив остается тем же самым – стать чем-то другим или приобрести что-то, чего нет. Когда сознание хочет не хотеть, корень хотения, желания никуда не девается. Так что совершенство, добродетель – не противоположность зла; это совершенно другое, различное состояние. И что же это за состояние?

Очевидно, добро не имеет никакого мотива, потому что любой мотив базируется на «Я»; это – эгоцентрическое движение сознания. Так что же мы подразумеваем под совершенством? Конечно, совершенство возможно только тогда, когда есть абсолютное внимание. Внимание не имеет никакого мотива. Когда есть мотив для внимания, то разве тогда это внимание? Если я обращаю внимание для того, чтобы получить что-то, то такое приобретение, хорошее оно или плохое, – не внимание, а скорее, отвлечение. Разделение. Совершенство возможно только тогда, когда есть полное внимание, в котором нет никаких усилий, напряжения, стремления быть или не быть чем-то.

Мы должны узнать, что такое пьянство, чтобы познать умеренность? Разве вы должны пройти через ненависть, чтобы узнать, что такое сострадание? Вы должны пройти через войну, уничтожая самих себя и других людей, чтобы понять, что такое мир? Конечно, так думать совершенно неверно, разве нет? Сначала вы предполагаете, что есть развитие, рост, переход от плохого к хорошему, а затем приспосабливаете свои взгляды под этот образец. Очевидно, есть физический рост, небольшой росток становится большим деревом; есть технологический прогресс, колесо, развивающееся в течение многих столетий, которое превратилось в реактивный самолет. Но есть ли психологический прогресс, развитие? Именно это мы и обсуждаем: есть ли рост, развитие «своего Я», начинающееся со зла и заканчивающееся чем-то хорошим. Может ли «Я», являющееся центром зла, с течением времени благодаря процессу развития когда-либо стать благородным, хорошим? Очевидно, что нет. То, что является злым, психологическое «Я», всегда будет оставаться злым. Но мы не хотим признаться себе в этом. Мы думаем, что с течением времени, через рост и изменение «Я» в конечном счете станет действительностью. На все это лишь наши надежды, наше томящее желание, что «Я» станет совершенным с течением времени. Что же такое это самое «Я»? Это имя, форма, связка воспоминаний, надежд, расстройств, тоски, болей, печалей, радости. Мы хотим, чтобы «Я» продолжало развиваться и стало совершенным, так что мы говорим, что за пределами «Я» где-то есть «супер-Я», более высокое Я, духовная сущность, лежащая вне времени, но раз мы думаем о ней, то эта «духовная» сущность все еще лежит в пределах области времени, разве нет? Если мы можем думать о ней, то она, очевидно, находится в пределах поля наших умозаключений.