Побег из гарема - О'Бэньон Констанс - Страница 24

Он похлопал по нагрудному карману и понял, что у него с собой даже нет пистолета.

Челюсти его были решительно сжаты, когда он стремительно шагал в темноте ночи. Он выяснит, отвели ли ее на турецкий корабль. Если обнаружит, где она, то приведет с собой несколько своих людей, чтобы помогли освободить ее.

Торн резко остановился, когда заметил какой-то мерцающий свет впереди, на доках. Он стал продвигаться дальше с осторожностью и не успел сообразить, что происходит, как его окружили турки, на мгновение ослепив своими фонарями. Он так и не увидел, кто ударил его, но почувствовал, как боль взорвалась в голове, и повалился вперед, погружаясь в мир забвения.

Угнетающая темнота царила в маленькой камере, куда поместили Бриттани ее похитители. От покачивания корабля ее тошнило. И она не имела представления о времени. Девушка плакала до тех пор, пока уже больше не осталось слез. Теперь единственное, что она могла делать, – это дрожать от холода и страха, надеясь, что какое-то шуршание, которое ей послышалось в углу камеры, издают не крысы.

Услышав, как дверь камеры открылась, и, увидев свет фонаря, она прижалась спиной к мокрой стене, боясь, что это пришли за ней.

Она услышала приглушенный звук, потом увидела, как двое мужчин швырнули кого-то на пол. Не успели ее глаза привыкнуть к свету, как мужчины ушли, унося фонарь с собой, и камера снова погрузилась в полнейшую тьму. Она подождала, пока не раздался скрежет ключа в замке, и только потом поползла вперед, чтобы посмотреть, не Ахмед ли это разделил ее печальную участь.

В непроглядной тьме она осторожно продвигалась на ощупь, страшась того, что может найти. Похоже, человек был без сознания. Она дотронулась до его лица и быстро отдернула руку. Это не Ахмед – но кто же тогда? Ахмед, должно быть, тяжело ранен, иначе наверняка был бы заперт здесь, с ней.

Бриттани отодвинулась назад к стене, дрожа от страха. Если б она так не настаивала на том, чтобы сойти на берег, то сейчас была бы в безопасности на борту «Победоносца».

Она обняла себя руками, пытаясь согреться. Странно, подумала она, что здесь, в трюме этого корабля, так холодно, когда день был необычайно жарким.

Послышался тихий стон, и Бриттани напряглась. Второй пленник приходит в себя!

– Где это я, черт побери? – прозвучал знакомый голос капитана Торна Стоддарда.

Не задумываясь, как могло случиться, что он тоже оказался пленником вместе с ней, Бриттани поспешила к нему, шаря в темноте, пока не нашла его руку.

– Вы пришли мне на помощь, – сказала она с облегчением в голосе, потом заговорила быстрее: – Я была до смерти напугана и совершенно уверена, что никто никогда меня не найдет. Здесь холодно и темно, и, я думаю, есть крысы.

Торн сел и потрогал голову, застонав, когда обнаружил на ней приличную шишку, до которой было больно дотронуться.

– Не думаю, что меня можно считать вашим спасителем, мадам. В данный момент я такой же пленник, как и вы.

– Да, – вздохнула она. – Боюсь, мы попали в руки Кайнарджи, адмирала султана Селима.

– Так я и думал.

– Я очень сожалею, что вы оказались втянутым в это из-за меня, капитан Стоддард.

Он поморщился от боли и попытался выпрямиться.

– Вот как?

– Конечно. – Она протянула к нему руку. – Вы ранены?

– Нет, но ранена моя гордость, – признался он. – Я сам пришел в руки этих дьяволов, как баран, которого ведут на бойню. Сомневаюсь, что когда-либо добыча шла к ним с большей готовностью.

Бриттани поежилась.

– Что же теперь с нами будет, капитан Стоддард? Он протянул руку и неуклюже потрепал ее по плечу.

– Терзания не помогут. Вряд ли в этой камере есть окна.

– Нет, только дверь, – рассеянно отозвалась она. Он поднялся и потянул ее за собой.

– В данный момент единственное, что мы можем, – это ждать.

Почувствовав, что она дрожит, он заговорил ободряюще:

– Мы выберемся. Я бывал в передрягах и похуже. Бриттани тоже хотелось надеяться, что они спасутся.

Капитан Торн Стоддард вселял в нее уверенность, что все не так уж безнадежно.

И снова Торн почувствовал, что девушка дрожит.

– Вы замерзли.

Британии ощутила, как по телу распространилось тепло, когда он надел ей на плечи свой китель, который был все еще теплым от жара его тела.

Торн опустился на пол, опершись спиной о стену.

– Завтра голова у меня будет раскалываться, – пробормотал он.

Бриттани села с ним рядом, смело протянула руку, чтобы потрогать его лоб, и обнаружила, что он липкий от крови.

– Вы ранены.

– Пустяки, не стоит волноваться, – отозвался он, отводя ее руку.

С твердой решимостью Бриттани оторвала полоску от своей нижней юбки и обмотала ему голову. Потом они долго сидели, слушая, как скрипят мачты и чувствуя покачивание корабля на неугомонных волнах.

Наконец Торн заговорил, понимая, что должен подготовить ее к тому, что их ждет.

– Мадам, вам придется быть очень мужественной. Как вы думаете, сможете?

– Я постараюсь…

– И сделаете в точности, как я вам скажу?

– Да.

– Хорошо. А сейчас будет лучше, если вы немного, поспите, Я нисколько не удивлюсь, если моя команда придет нам на выручку еще до рассвета.

– Вы действительно верите в это, капитан?

Он не мог лишить ее надежды.

– Конечно. К этому времени они, скорее всего, хватились меня. Вы же знаете, какой изобретательный парень Кэппи.

– Не следует ли нам предпринять что-то уже сейчас?

– Сомневаюсь, что до наступления рассвета представится какая-нибудь возможность для побега.

– А если адмирал прикажет выйти в море?

– Он не рискнет поднять паруса в этих водах ночью, потому что они слишком опасны для навигации. – Торн притянул ее голову к себе на плечо. – Поспите немного.

– Полагаю, вы правы, но мне не хочется спать.

– Вы умеете плавать?

– Да, и очень хорошо, капитан Стоддард.

Он почувствовал, как она придвинулась ближе к нему, и до него дошло, что она дрожит от страха. Защитным жестом он обнял ее и притянул к себе.

Она устало вздохнула, испытывая благодарность за его попытки успокоить ее. Бриттани и в самом деле стало легче. Теперь она понимала, почему он вселяет уверенность в свою команду, ибо испытывала то же самое. Торн – очень сильная личность. Она чувствовала, что нет такой задачи, которую этот отважный моряк не смог бы выполнить. Разве не выиграл он морское сражение, когда шансы были один против четырех?

Глаза ее медленно закрылись, и она зевнула.

– Я хорошо плаваю и неплохо умею пользоваться ятаганом.

Он улыбнулся, попытавшись представить, как изящные, маленькие ручки размахивают большим мечом.

– Рад слышать. Если б только он у нас был.

– Симиджину нравилось обучать меня биться на мечах. Он так гордился моими успехами.

Торн слегка отодвинулся от нее, когда она упомянула своего любовника, господина Симиджина.

– Нам обоим может понадобиться все наше мастерство, чтобы выбраться отсюда.

– Но пока я очень устала, – пробормотала она.

Он снова притянул ее в свои объятия, вдыхая сладкий запах волос.

– У вас был тяжелый день. Отдохните, а я пока покараулю.

– Да, – согласилась она. – Я вздремну, если вы не возражаете.

Торн держал девушку в своих объятиях, чувствуя, что, по-видимому, неправильно судил о ней. Она ведет себя необычайно храбро, хотя, должно быть, смертельно боится султана, если пошла на такие крайние меры, чтобы сбежать из Турции.

Он слышал ее легкое дыхание и внезапно ощутил всепоглощающий порыв защитить ее. Ведь их судьбы непостижимым образом переплелись. То, что его ждет смерть в руках турков, – это несомненно, но то, что ждет эту женщину, может быть гораздо хуже. Их шансы невероятно малы, но, с другой стороны, сказал он себе, кто не рискует, тот не выигрывает.

Сам того не сознавая, он нашел ее руку. Длинные тонкие пальцы были холодными, и он сжал их, чтобы согреть. Наконец он подвинул ее так, чтобы она лежала у него на коленях. Она пошевелилась, и он мягко заговорил с ней: