Ритуал тьмы - Хардебуш Кристоф - Страница 63

— В тебе скрыт волк, вот только он… очень далеко. Вернее, очень глубоко в тебе, он под покровом всего того, что ты считаешь собой. После твоего рассказа о происшествии в Париже я подозревала, что твое превращение могут вызвать совершенно особенные обстоятельства. Смертельное ранение может пробудить в тебе волка.

— Но все это неправильно. Я не волк, — заметив взгляд Эсмеральды, Никколо поправился. — Я не должен быть волком. Ритуал завершился, так толком и не начавшись.

Отодвинув занавеску, он выглянул наружу. То, что сначала показалось ярким дневным светом, на деле оказалось слабыми лучами восходящего солнца. Утро было холодным и ясным, на синем небе виднелось пару белых облаков. Карета ехала мимо полей, вдоль дороги иногда попадались каменные ограждения, по обочине плелись крестьяне с плетеными корзинами на спинах, путники тяжело опирались на посохи, да еще вдалеке маячили медленные повозки, запряженные волами. Все было таким мирным и привычным, что Никколо, глядя в окно, почти смог забыть о происшедшем сегодняшней ночью. Почти.

Наклонившись вперед, юноша открыл небольшое окошко, ведущее на козлы.

— Как только сможешь, поворачивай на восток. Едем в Пескару.

Кучер что-то буркнул в ответ, и Никколо, приняв это за согласие, задвинул заслонку и вновь откинулся на лавке.

— Мы едем на побережье? — удивилась Эсмеральда. — Ты что, хочешь на корабле…

— … пересечь пролив Отранто, — договорил за нее Ник коло. — Наверное, поеду во Влеру.

Девушка опешила еще больше.

— В Османскую империю. Там Байрон стал оборотнем. Пришла пора найти ответы на мои вопросы. Да и в любом случае мне сейчас лучше покинуть Италию.

— Ехать в Османскую империю небезопасно.

— Знаю.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

— Ты можешь выполнить одну мою просьбу, Эсмераль да? — спросил Никколо. — Я не могу ожидать, что ты поедешь со мной, но я хотел бы уговорить тебя остановиться в Ареццо и присмотреть за моей сестрой. Я очень о ней беспокоюсь, к тому же она думает, что я скоро вернусь.

— Нянька из меня никудышная, — девушка удивленно приподняла брови.

— Да, я знаю. Можешь считать себя распорядительницей моих земель в Тоскане, если хочешь. Прошу тебя, не отказывай мне. Я не знаю, кому еще можно доверить Марцеллу.

Эсмеральда задумалась.

— Ну что ж, может быть, там мне удастся выяснить, кто за тобой охотится и почему. Могу задействовать свои связи. Но, кстати, на это потребуются деньги, — не без удовольствия прибавила она.

Никколо кивнул.

— С деньгами никаких трудностей не будет. Я благодарен тебе за согласие.

Юноша закрыл глаза и под мерное покачивание кареты за пару мгновений погрузился в глубокий сон.

Девушка приходила сюда раньше всего лишь раз — ее привел тогда Жиакомо… в ее первую ночь. Тогда она поклялась, что не появится здесь снова, но это было не в ее власти.

— И?..

От голоса так и веяло холодом морозной январской ночи. В этом создании не осталось ничего человеческого, если оно вообще когда-то было человеком.

— Там была инквизиция, — дрожа, ответила девушка.

У нее были причины для страха. Тому, кто приносит плохие вести, вряд ли стоит рассчитывать на снисхождение. Но, к ее изумлению, из темноты донесся звук, напоминавший смех, если бы не казалась абсурдной сама мысль о том, что это существо может обладать чувством юмора.

— Дальше.

— Они нас узнали. Жиакомо приказал вступить в бой, потому что наша добыча от них убегала. Их было много, и они были хорошо подготовлены.

— Сейчас нет той инквизиции, которая заслуживала бы носить это гордое имя. А охотники эти — не более чем жалкие щенки. Вы их уничтожили?

— Да. Но и много наших пропало.

Никакой реакции.

— Графу и его шлюхе удалось скрыться.

Девушка замолчала, ожидая поношений; выговора, наказания, хоть чего-то. Но существо молчало.

— Жиакомо последовал за ними, насколько мы видели. И он… он не вернулся.

Опять последовало ожидание ответа, но создание по-прежнему молчало. Смирившись с этим, девушка уже развернулась, собираясь выйти, но существо вновь заговорило.

— Вы отважно сражались. Передай моим детям, что я благодарна. А что до Жиакомо… мне очень жаль. Возможно, этой ночью мы не достигли своей цели, но торопиться некуда. Я найду другие способы.

Кивнув, девушка покинула комнату. Она изо всех сил старалась, чтобы со стороны это не казалось бегством, но понимала, что все равно двигается слишком быстро. Девушка ненавидела себя за эту слабость, но одного присутствия существа было достаточно, чтобы приглушить все мысли, словно разум покрывался коркой льда.

Тьма внутри шевельнулась, требуя после столь напряженной ночи свежей крови, теплой жизни.

Девушка не стала противиться искушению, зная, что охота еще не закончилась.

— У тебя есть деньги?

Кивнув, Никколо передал закутанному с ног до головы человеку кошель с требуемой суммой. Юноша опасался, что теперь, когда Омар получил деньги, он уйдет, но проводник лишь открыл кошель, заглянул внутрь и спрятал куда-то в складки своей широкой одежды.

Никколо был одет точно так же и по-прежнему чувствовал себя в этом наряде немного странно. Наряд был очень свободный — широкие штаны, которые нужно было заправлять внизу, плоские туфли, рубашка до середины бедра с широким воротником. Ткани хватило бы на двух человек такой же комплекции. Голова Никколо была обернута длинным платком — дело рук его проводника. Край платка прикрывал юноше лицо, открытой оставалась лишь узкая полоска над носом. Никколо казалось, что он носит старый шлем с забралом.

— Пойдем, пойдем, — приказал Омар. — Стражники долго отворачиваться не станут.

Внезапно Никколо подумалось, что пробираться ночью за линию обороны — это не очень-то хорошая идея, тем не менее он последовал за проводником.

— В прошлом месяце Али-паша пытался сбежать. Теперь все очень осторожны.

Никколо что-то буркнул в ответ. С момента своего приезда он наслушался историй об Али-паше — о его отваге или подлости, в зависимости от того, кто эти истории рассказывал. Сейчас все только и говорили, что о его попытке сбежать. «Повезло же мне. Приехал в Османскую империю именно тогда, когда верховный правитель решает избавиться от неугодного ему наместника провинции». Осенью прошлого года войска султана захватили эти земли и в Иоаннине и окружили Али-пашу, который казался правителю слишком уж самостоятельным. С тех пор турки держали крепость в осаде, а Али-паша постоянно пытался выбраться из этой западни, но османские войска не позволяли ему этого сделать. Вот и последний его побег не увенчался успехом.

Никколо пришлось потратить довольно много денег, чтобы найти подходящих людей, готовых несмотря ни на что отвести его в Иоаннину. К тому же юноше потребовалась вся его храбрость, чтобы этой февральской ночью встретиться с Омаром — как ему говорили, весьма надежным и порядочным человеком. Само количество заверений в порядочности насторожило юношу, но пока что его мрачные предчувствия не оправдались.

— А что тебе нужно от турок, Никколо? — спросила его Эсмеральда в последнюю ночь, проведенную вместе в Пескаре, когда они лежали обнаженными в темноте невзрачной комнатушки. — Даже если Байрон сказал правду, тебе тяжело будет найти человека, о котором он говорил.

— Но, возможно, там есть и другие такие, как я, — возразил Никколо. — Жанна Обри рассказывала мне, что там якобы живут целые династии вервольфов, семьи и племена, передающие из поколения в поколение способность оборачиваться зверем.

— И ты полагаешь, что, если ты найдешь такую семью, они смогут тебе помочь?

— Не знаю. Но, возможно, я смогу научиться у них лучше понимать, кто же мы такие. Боюсь, что на мне лежит то же проклятие, что и на тех детях Тьмы, которые напали на нас в Париже.