Кровавые обещания - Мид Ричел (Райчел) - Страница 29
- Предыдущая
- 29/90
- Следующая
Я пристально смотрела на кольцо, внезапно осознав, какие новые возможности передо мной открываются, и сунула его в карман.
Из задней двери высунулась голова Павла.
— Бабушка хочет уходить, — сказал он. — Она хочет знать, почему ты надолго задержалась, заставляя ждать старого человека, у которого болит спина.
Я вспомнила, как быстро Ева шла сюда и как я еле-еле поспевала за ней. Вряд ли у нее болела спина, но я снова напомнила себе, что Павел — всего лишь посланец, и оставила его слова без комментариев.
— Ладно. Сейчас приду. — Он ушел, и я покачала головой. — Трудно быть достойной. — Я направилась к двери, но потом мне в голову пришла одна мысль, и я оглянулась на Марка. — Вы говорите, это плохо — сбежать и действовать самостоятельно… но вы ведь тоже не страж.
Он улыбнулся — на этот раз печальной, кривой улыбкой.
— Я был им раньше. Потом Оксана спасла мне жизнь. Мы оказались связаны и в конце концов влюбились друг в друга. После этого я не представлял себе жизни без нее, а стражи направили бы меня куда-нибудь в другое место. Пришлось уйти.
— Это было трудно?
— Очень. Наша разница в возрасте делает ситуацию даже более скандальной.
Странный холодок пробежал по спине. Марк и Оксана были воплощением двух половинок моей жизни. Как и мы с Лиссой, они сражались с последствиями своей связи и, как мы с Дмитрием, столкнулись с тем же осуждением своих отношений.
— Но иногда, — продолжал Марк, — следует прислушиваться к собственному сердцу. И, даже уйдя, я не ринулся в опрометчивую охоту на стригоев.
Я просто пожилой человек, живущий с женщиной, которую любит, и обихаживающий свой сад. Тут есть разница — не забывай об этом.
Меня одолевали разные мысли, когда я возвращалась в дом Беликовых. Без кирпичей дорога обратно проходила намного легче, что дало мне возможность поразмышлять над словами Марка. Возникло чувство, будто всего за час я получила столько новой информации, что ее хватило бы на целую жизнь.
Дома была Алена, как обычно, готовила и убиралась. Лично я никогда не питала склонности к исполнению этих нескончаемых домашних обязанностей, но теперь должна была признать: есть что-то успокаивающее в том, что всегда рядом присутствует кто-то, готовый ежедневно готовить еду и заботиться о тебе. Я понимала: это чистой воды эгоизм; понимала и то, что моя собственная мама посвятила свою жизнь другому очень важному и нужному делу. Мне не следовало осуждать ее. И все-таки было так приятно чувствовать тепло и заботу! Ведь Алена, которая едва знала меня, обращалась со мной как с дочерью.
— Ты голодна? — Непроизвольно вырвалось у нее.
Думаю, ее постоянно терзал страх: вдруг кто-то в ее доме останется голодным? В частности, она просто вся извелась из-за того, какой плохой аппетит у Сидни.
Я улыбнулась.
— Нет, Марк и Оксана накормили нас.
— А-а, вот где вы были. Славные люди.
— Где все? — Спросила я.
В доме было необычно тихо.
— Соня и Каролина на работе. Виктория встречается с другом, но она будет рада, что ты вернулась.
— А Сидни?
— Уехала. Сказала, что возвращается в Санкт-Петербург.
— Что? — Воскликнула я. — Уехала не попрощавшись? Вот так просто?
Сидни была резковата, но это чересчур даже для нее.
— Алхимики, они всегда в пути. — Алена протянула мне листок бумаги. — Она оставила тебе вот это.
Я взяла записку и развернула ее. Сидни писала аккуратным, четким почерком.
Роза,
мне очень жаль, что пришлось покинуть тебя так быстро, но если алхимики неожиданно велят уезжать — я уезжаю. Я направляюсь в маленький городок, где мы останавливались по дороге, там подбираю «Красный ураган» и потом еду в Санкт-Петербург. По-видимому, теперь, когда ты в Бийске, им больше не требуется, чтобы я постоянно находилась рядом.
Жаль, что я не могу рассказать тебе больше об Эйбе и о том, что ему нужно от тебя. Но даже если бы мне это позволили, добавить особенно нечего, во многих отношениях для меня он такая же загадка, как для тебя. Я уже говорила, что по большей части он занимается нелегальным бизнесом — и с людьми, и с мороями. Обычно он сторонится людей и имеет с ними дело напрямую лишь постольку, поскольку это связано с его бизнесом — или в каком-то очень, очень особенном случае. Думаю, ты как раз один из таких случаев, и даже если в его намерения не входит причинить тебе вред, он, возможно, хочет использовать тебя в каких-то собственных целях. Может, это что-то простое — например, нанять тебя своим телохранителем, поскольку он убедился, какая ты крутая. А может, он хочет с твоей помощью добраться до кого-нибудь. Или все это просто часть плана кого-то даже более таинственного, чем он сам. Может, он оказывает кому-то любезность. Змей может быть как опасным, так и любезным — все зависит от того, какова его цель.
Никогда не думала, что у меня возникнет желание сказать это дампиру — но будь осторожна. Не знаю, каковы твои планы теперь, но меня не покидает чувство, что неприятности следуют за тобой по пятам. Звони мне, если будет что-то, в чем я могу помочь, но если ты вернешься в большой город, чтобы охотиться на стригоев, не бросай их тела просто так!
P. S. «Красный ураган» — это я так называю машину.
P. P. S. Ты мне нравишься, да, но это не означает, что для меня ты больше не злое создание ночи. Ты такая и есть.
Внизу был написан номер ее мобильного телефона, и я не смогла сдержать улыбки. Поскольку в Бийск нас привезли Эйб и его телохранители, Сидни пришлось бросить купленную ею машину, что травмировало ее почти так же, как стригои. Надеюсь алхимики позволят ей сохранить ее. Это надо же придумать — «Красный ураган»! Я развеселилась, несмотря на ее предостережения относительно Эйба.
Пока я поднималась по лестнице в свою комнату, моя улыбка угасла. Несмотря на ее раздражающе резкую позицию, мне будет недоставать Сидни. Может, она мне и не подруга — или подруга? — но за это недолгое время я начала воспринимать ее как часть своей жизни. Я была в растерянности, не зная, что делать дальше. Я приехала сюда, чтобы принести мир Дмитрию, а вместо этого лишь опечалила его семью. И если то, что говорят все, правда, в Бийске не так уж много стригоев. Я почему-то не могла представить себе Дмитрия, скитающегося в этой местности в поисках случайной жертвы. Даже став стригоем — думать о нем так убивало меня! — Дмитрий наверняка преследует какую-то цель. Если он не вернулся в свой родной город, тогда он предпримет что-то другое, но непременно осмысленное — настолько, насколько это возможно для стригоя. Записка Сидни подтверждала то, что я слышала снова и снова: стригои в городах есть. Но где именно? Куда пошел бы Дмитрий?
Теперь я оказалась в положении человека, утратившего цель. Ко всему прочему, в голове снова и снова прокручивались слова Марка. Неужели мной действительно владеет безумная жажда мести? Может, я безрассудно устремляюсь к собственной гибели? Или безрассудно устремляюсь в… никуда?
Неужели я обречена всю оставшуюся жизнь скитаться? В одиночестве?
Я уселась на постель. Настроение с каждым мгновением падало, и я поняла, что нужно отвлечься. Все время, пока Лисса использовала дух, я была слишком восприимчива к темным эмоциям; не стоило и дальше «подкармливать» их. Я надела подаренное Марком колечко, надеясь, что оно хотя бы отчасти прочистит мне мозги и успокоит. Не заметив особой разницы, я решила отвлечься от своих тревог обычным способом: проникнув в сознание Лиссы.
Она была с Адрианом, они снова упражнялись в магии. Поначалу у него не очень получалось, но потом он довольно быстро начал делать успехи в исцелении. Сила Лиссы прежде всего проявила себя именно через эту способность, и ее всегда задевало, что он добился большего прогресса в том, чему она учила его, чем vice versa.[4]
4
Наоборот (лат.).
- Предыдущая
- 29/90
- Следующая
