Скандальная связь короля - Уэст Энни - Страница 11

• Предыдущая
• 11/28
• Следующая

— Конечно, у меня боли. Только идиот будет заниматься сексом, имея такие ранения.

— Знаю. Я беспокоилась о тебе…

Она ждала, когда он улыбнется и скажет, что их близость стоила того, чтобы терпеть боль. Однако молчание затягивалось.

Аннализа не могла понять его взгляда. При виде его сдвинутых бровей и сурово поджатых губ она присела на корточки, внезапно растерявшись.

Ему не понравилось то, что было вчера? Конечно, понравилось! Вне сомнения, он наслаждался. Может быть, он злился из-за ее неопытности?

Аннализа сжала руки, стараясь справиться с сомнениями. Жаль, что она не понимает, чего хочет Тахир.

— Похоже, ты рассчитывала, что после крушения вертолета, обезвоживания и перенапряжения я буду что-то чувствовать? Мне хуже, чем вчера.

«Перенапряжение».

Аннализа нахмурилась. Именно так он называет их занятие любовью?

Лучше не обращать на его слова внимания. Он болен. Но если его самочувствие ухудшилось, то в этом виновата ее несдержанность…

— Просто я… — Она умолкла, обдумывая его слова. — «Крушение вертолета»? Ты вспомнил?!

Тахир язвительно усмехнулся:

— Я бы об этом не говорил, если бы не вспомнил.

— А где другие пассажиры вертолета?

— Нет больше никого, на ком ты сможешь практиковать свои бесценные навыки медсестры. — Он произнес это так, словно она принесла ему больше вреда, нежели пользы.

Аннализу захлестнула обида. Никогда еще Тахир не разговаривал в таком тоне.

— Но…

— Ничего. — Он помедлил. — У меня был ценный груз, но это не пассажиры. Несколько корзин лучшего шампанского и дорогущей икры. Я ехал на коронацию, но опоздал на нее. — Он с трудом поднял напряженные плечи. — Жаль. Чего бы мне на самом деле хотелось, так это попасть на вечеринку.

То, как он разговаривал и что говорил, его странный взгляд — все подразумевало нечто сомнительное и неприятное. Аннализа моргнула, недоверчиво глядя на Тахира. Он был словно чужой ребенок, подкинутый эльфами взамен своего, похищенного. Где тот выдержанный, остроумный и общительный человек, о котором она заботилась прошедшие дни? Где его дружелюбие и сострадание?

Он взял у нее предложенный чай, изо всех сил стиснув зубы. Аннализа машинально протянула к нему руки, желая помочь.

— Перестань! — резко приказал он. — Не прикасайся ко мне.

Округлив глаза, Аннализа уставилась на незнакомца напротив.

Даже превозмогая боль, Тахир никогда не обращался с ней таким образом. Создавалось впечатление, как будто она недостойна дышать рядом с ним одним воздухом.

От обиды сжалось сердце. Ее пронзила резкая боль, будто от удара старинным мечом ее деда.

— Ты достаточно сделала. — Он отвел взгляд, поднес чашку к губам и с отвращением скривился. — Будем надеяться, во дворце мне хотя бы подадут приличный чай.

— Во дворце? — Аннализа опустилась на матрас, подтянула к груди колени и обхватила их руками.

Внезапно ей стало холодно. Казалось, она никогда больше не согреется.

— Разве я не говорил, что направляюсь во дворец? — Он округлил глаза, будто презирая ее невежество. — Я родственник нового короля Карифа. Поэтому я и вернулся в эту богом забытую страну. Чтобы присутствовать на его коронации, насладиться праздником, потом уехать обратно.

— «Обратно»? — Аннализа чувствовала себя бестолковым попугаем, повторяющим за Тахиром. Но ее мозг отказывался мыслить здраво. Складывалось впечатление, что, вернув себе память, Тахир стал иным человеком. Очаровательный собеседник в мгновение ока превратился в самодовольного, эгоистичного нахала.

Аннализа крепче обхватила колени и стала слегка раскачиваться из стороны в сторону, словно стараясь успокоиться. Однако успокоиться ей так и не удалось.

Как она могла надеяться на что-то общее между ней и мужчиной из другого мира? Ведь он явно хорошо образован, богат и обладает властью. Более того, он чрезвычайно надменен и нисколько не великодушен.

— Обратно к цивилизации, — тихо сказал Тахир. — К ярким огням города. К бизнесу и изощренным развлечениям. — Он с особенным чувством проговорил последнее слово, отчего к горлу Аннализы подступил ком.

Он, несомненно, имеет в виду изощренных женщин.

— Неудивительно, что ты жаждешь вернуться к друзьям, — произнесла она как можно непринужденнее.

— Ты не представляешь, как я жажду. — Не глядя на нее, он принялся за заботливо приготовленную еду.

Кожу на голове Аннализы начало покалывать, к горлу подступала тошнота.

До чего же она наивная, если поверила, что прошлой ночью Тахир проявлял к ней нежность и заботу! От стыда запылали ее щеки и тело, к которому он вчера прикасался…

Однако Аннализа не позволит Тахиру относиться к ней с презрением. Неужели он считает возможным издеваться над ее неопытностью?

Резко подняв голову, она с изумлением заметила, что он наблюдает за ней. Одарив его свирепым взглядом, она вздернула подбородок, не желая показывать, что унижена. Осторожно поднявшись и игнорируя боль в мышцах, Аннализа заставила себя растянуть губы в самой доброй улыбке, присущей сиделкам:

— Я оставлю тебя в покое. Ты ведь захочешь спланировать свое возвращение к цивилизации.

Когда прибыл караван, Тахир был готов отправиться в путь. Все утро он вел себя отвратительно и не мог больше видеть, как это действует на Аннализу.

Сначала она пребывала в замешательстве, потом в ее карих глазах появилось непонимание. После, поняв, что перед ней новый Тахир, она преисполнилась презрения и гордости.

И лишь в последний момент, когда погонщик верблюдов объявил о том, что готов отправляться в путь, Тахир решил переговорить с Аннализой. Она собиралась остаться в оазисе еще несколько дней, якобы для того, чтобы понаблюдать за звездами.

Но Тахир был уверен, что причина в другом — она будет «зализывать раны».

— Аннализа?

Она резко повернула голову, округлила глаза, и на миг ее взгляд смягчился. Дрожащие губы разомкнулись. От удивления или сомнения?

Тахир сцепил руки за спиной, пытаясь справиться с желанием обнять ее и утешить. Заговорил он намного резче, чем собирался:

— Если после вчерашней ночи будут последствия… — Он умолк, увидев шокирующий образ: Аннализа держит на руках его ребенка…

— Это невозможно. — Она покачала головой. — Последствий не будет.

Однако Тахир не вчера родился. Пусть не старается убедить его, что принимает противозачаточные средства на случай, если вдруг решит отдаться незнакомцу.

— Если ты забеременела… Я хочу, чтобы ты сообщила мне. — Он выдерживал ее дерзкий взгляд до тех пор, пока она не отвела его. — Ты можешь разыскать меня, обратившись во дворец.

Молчание. Тахир взял ее за подбородок, повернул ее лицо к себе.

Как же он хочет ее! Даже сейчас, на пороге расставания, он покачнулся в ее сторону всем телом и сжал нежный подбородок. Страсть затмевала боль, которая пронзала его тело при каждом вздохе.

Наконец Тахир убрал руку, словно обжегшись, и шагнул в сторону.

— Обещай, что дашь мне знать…

— Чтобы ты дал денег на аборт? — На этот раз в ее сверкающих глазах отражалось презрение. Она казалась гордой, даже величественной, когда вот так оглядывала его с головы до ног. — Не будет никаких последствий. Но, если бы и были, — торопливо сказала она, опережая его, — я бы тебе сообщила.

Кивнув, Тахир отвернулся.

Несколько минут спустя он восседал на верблюде. Когда животное резко поднялось на ноги, Тахир подумал, что этот «корабль пустыни» создан специально для того, чтобы мучить человека со сломанными ребрами и пульсирующей болью в голове. Но зато это дало ему возможность не видеть презрительного взгляда Аннализы.

Раскачиваясь, верблюд пошел по пустыне. Каждый его шаг приносил Тахиру нестерпимую боль. Он все же не выдержал — обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на Аннализу.

Оглядываться было незачем. Аннализа уже ушла.

• Предыдущая
• 11/28
• Следующая