Парень из Колорадо - Кинг Стивен - Страница 12

• Предыдущая
• 12/24
• Следующая

– Но я думала, что вооруженные силы располагали компьютерными данными уже тогда...

– Не думаю, – произнес Винс. – А если и так, то вряд ли отпечатки пальцев дитя Колорадо когда-либо попадали к ним.

– В любом случае, не зубная формула и не отпечатки помогли нам в конце концов установить личность этого человека, – сказал Дэйв. Он сидел, сплетя пальцы в замок на своей внушительной груди, и казалось, похорошел при слабом, но еще теплом свете угасающего дня.

– В деле появилась вырезка из газеты.

– Откуда же она взялась?

– А вот теперь вернемся к Полу Девэйну, – сказал Винс. – Мне нравится о нем говорить, потому что это единственная история во всем нашем рассказе. А истории – моя стихия. Это мой хлеб, как говорили в старые добрые времена. Девэйн – живое воплощение мира Горацио Алгера , маленькое, но воодушевляющее. Борись и добивайся. Работай и побеждай.

– Кровь с молоком, – высказался Дэйв.

– Можно и так, – спокойно сказал Винс. – Пусть будет так, если тебе нравится. Девэйн уехал с теми двумя глупыми полицейскими, О'Шенни и Моррисоном, как только были готовы предварительные результаты вскрытия жертв пожара в многоэтажке; на жертву несчастного случая на Лосином острове детективам было наплевать. А Каткарт тем временем принялся за вскрытие в присутствии вашего покорного слуги. В заключении о смерти записано: «удушение вследствие закупорки дыхательных путей», ну или что-то в этом роде. В газетах появились мои «сонные снимки», которые в викторианское время назывались бы «ликами смерти», что вполне им соответствует. Но никто не позвонил ни в министерство юстиции, ни в полицию штата, чтобы заявить, что это чей-то пропавший отец, дядя или брат.

Труп шесть дней хранился в холодильнике тиннокского похоронного дома – этот срок не установлен никаким сводом правил, но, знаешь, в таком деле многое становится традицией. И никто не пытается объяснять то, что известно каждому. Уже подходил к концу тот этап, на котором никем невостребованному покойнику дали имя Джон Доу, и Эйб Карви забальзамировал его. Затем тело поместили в склеп Приморского кладбища, которое принадлежало похоронному дому.

– Рассказ становится жутковатым, – сказала Стефани. Ей казалось, что она видит покойника, накрытого простыней и лежащего почему-то на столе в морге, а не в склепе (наверное, гроб ему предоставили один из самых дешевых). Никому ненужная посылка в почтовом отделении смерти.

– Да, есть немного. Ну и пусть, – равнодушно сказал Винс. – Продолжать?

– Я убью вас, если вы этого не сделаете, – сказала она.

Он кивнул и был явно доволен, хотя и не улыбался. Непонятно, как, но она это почувствовала.

– Прошло лето и половина осени. Наступил ноябрь, а тело все еще было неопознанным и невостребованным, и тогда было решено его похоронить, – из-за акцента янки, с которым говорил Винс, слово похоронить вышло похожим на «устрашить» – прежде, чем земля снова станет твердой, и копать будет очень трудно, понимаешь?

– Да, – тихо сказала Стефани, и она действительно понимала это. На этот раз телепатия проявилась незаметно для нее, потому что Дэйв, не получив никаких указаний от напарника, продолжил рассказ.

– Проходя практику с О'Шенни и Моррисоном, Девэйн испил чашу до дна, – сказал он. – Возможно, он даже подарил им по галстуку или четвертаку, что-нибудь в этом роде, по прошествии трех месяцев. Кажется, я говорил тебе, Стеффи, что сначала он и не думал уходить, но в итоге бросил криминалистику, в каком бы колледже не учился – кажется, он назвал джорджтаунский, но не стоит доверять моей памяти – и начал учиться заново, выбирая предметы, относящиеся к юриспруденции. И все же, кое-какие события предшествовали перелому в жизни Пола Девэйна и произошли они как раз перед тем, как закончилась его роль в нашей истории, которая, по словам Винса, вовсе не история. Во-первых, он заглянул в сумку с уликами и осмотрел личные вещи Джона Доу. Во-вторых, у него завязались серьезные отношения с девушкой, и она пригласила его познакомиться со своими родителями. Так обычно поступают все девушки, когда отношения заходят далеко; у ее отца была как минимум одна вредная привычка, которая в те времена была гораздо более распространенной, чем сейчас: он курил.

Какие-то мысли зашевелились в голове Стефани (ее собеседники ожидали этого, уже оценив способности девушки). Она вспомнила о пачке сигарет, выпавшей на песок пляжа Хэммок, когда труп упал. Джонни Грэйвлин (теперешний мэр Лосиного острова) подобрал ее и положил обратно в карман мертвеца. Затем ее поразила догадка. Она дернулась, как ужаленная. Нога задела стакан, и тот перевернулся. Кола разлилась по дощатому полу, потемневшему от дождей и ветра, просочилась между досок и закапала вниз, на камни и водоросли. Старики этого не заметили. Они знали, что такое восторг озарения и, довольные тем, что заметили его признаки, с любопытством смотрели на свою подопечную.

– Акцизная марка! – почти закричала она. – На каждой пачке должна быть акцизная марка штата!

Ей зааплодировали, негромко, но искренне.

Дэйв сказал:

– Пора рассказать тебе, Стеффи, что увидел мистер Девэйн, заглянув в запретную сумку с уликами. Скорее всего, он сделал это назло детективам и не рассчитывал обнаружить что-нибудь интересное среди тех немногочисленных предметов.

Начнем с обручального кольца Джона Доу, обычное, золотое, без гравировок, даже без даты.

– Они сняли с... – она осеклась, потому что мужчины так на нее посмотрели, что стало ясно: она чуть не сморозила глупость. Если бы человека опознали, и его родственники того захотели, кольцо было бы предано земле вместе с хозяином. Но до той поры оно являлось уликой, и обращались с ним соответственно.

– Да, – сказала она. – Конечно, сняли. Какая я глупая. Другой вопрос: должна же быть где-то миссис Доу или Миссис Колорадо, ведь так?

– Да, – довольно скорбно произнес Винс. – И, в конце концов, мы нашли ее.

– И маленьких Доу? – спросила Стефани, подумав о том, что у мужчины такого возраста их, должно быть, целый выводок.

– Пожалуйста, давай не будем на этом сейчас останавливаться, если ты не против, – ответил Дэйв.

– Ой, – смутилась Стефани. – Извините.

– Извиняться не за что, – успокоил он ее, сдержанно улыбаясь. – Просто не хочу портить рассказ. Продолжать будет легче без этих... как их, Винс?

– Без домыслов, – сказал тот. Он тоже улыбался, но взгляд был немного отчужденным. «Не разговоры ли о маленьких Доу заставили его уйти в себя?» – подумала Стефани.

– Ага, никаких домыслов, – сказал Дэйв. Он призадумался, а затем, чтобы доказать, как далек он от того, чтобы испортить рассказ, быстро пересчитал по пальцам предметы:

– В сумке было обручальное кольцо покойного, семнадцать долларов купюрами – десять, пять и две по одному – плюс еще около доллара мелочью. Девэйн сказал, что была еще одна неамериканская монета. Надписи на ней, по его словам, были на русском языке.

– На русском? – изумилась Стефани.

– Так называемая кириллица, – шепнул Винс.

Дэйв продолжал:

– Также была коробочка мятных леденцов и пачка жвачки «Биг Ред», в которой не хватало одной пластинки. Был коробок спичек с рекламой коллекционных марок на лицевой стороне – уверен, ты видела такие, их раздают в любом магазине, где это разрешено – и Девэйн сказал, что на черкаше была одна отметина от удара спичкой, яркая и свежая. И, наконец, едва початая пачка сигарет, в которой не хватало всего одной или двух штук. Девэйну показалось, что не хватало только одной, и единственная отметина на коробке подтверждала это.

– Но бумажника не было, – сказала Стефани.

– Нет, мэм.

– И никаких документов.

– Никаких.

– Кто-нибудь уже высказывал предположение, что некто, проходя мимо, украл у мистера Доу и последний кусок мяса, и бумажник? – спросила она и хихикнула, не успев прикрыть рот рукой.

– Стеффи, мы предполагали и это, и многое другое, включая версию, что он был перенесен на пляж береговыми огнями.

• Предыдущая
• 12/24
• Следующая