Обручальное кольцо - Морган Сара - Страница 4

• Предыдущая
• 4/28
• Следующая

Румянец залил ее щеки, а глаза подозрительно заблестели.

– Мне нечего тебе сказать.

Мгновение они стояли неподвижно, глядя друг на друга. Она вела себя так, как будто понятия не имела, зачем он приехал. Как будто в прошлом они не были близко знакомы. Как будто он не знал ее тело в мельчайших подробностях.

До них донесся тоненький голосок:

– Это ваш молодой человек, мисс?

– Фредди Харрисон, это очень личный вопрос! – Келли взволнованно отогнала детей от забора одним движением руки. – Это Алекос Загоракис, и он не мой молодой человек. Мы просто были знакомы некоторое время назад.

– Он ваш друг, мисс?

– Э… да, друг.

Последнее слово далось Келли с трудом, а дети вокруг нее вдруг начали возбужденно переговариваться.

– У мисс Дженкинс есть возлюбленный, у мисс Дженкинс есть возлюбленный…

– Друг и возлюбленный – не одно и то же, Фредди.

– Разумеется, это не одно и то же, – хихикнул другой мальчик. – С возлюбленным можно заниматься сексом, тупица.

– Мисс, он произнес слово «секс» и назвал меня тупицей. Вы нам говорили, что никого нельзя называть тупицей!

Келли мастерски разобралась со вспыхнувшей ссорой и отослала детей играть на площадку прежде, чем повернуться к Алекосу. Бросив быстрый взгляд через плечо, чтобы убедиться, что их никто не услышит, она приблизилась к забору.

– Не могу поверить, что у тебя хватило духу приехать сюда спустя четыре года. – Она вся дрожала. – Как ты можешь быть столь бесчувственным? Если бы поблизости не было детей, то я бы тебя ударила, – возможно, именно поэтому ты выбрал для разговора школу, а не какое-нибудь уединенное место. Ты боишься, что я тебя ударю. Что ты здесь делаешь?

– Ты знаешь, почему я здесь. И ты никогда в жизни никого не била, Келли, – сказал Алекос.

Именно этим она его и привлекла. Ее мягкость была лучшим лекарством от безжалостного мира бизнеса.

– Всегда бывает первый раз, и, возможно, это именно тот случай, – ответила Келли, прижимая руку к груди, будто проверяя, стучит ли еще ее сердце. – Говори, что хотел, и уезжай.

Но внимание Алекоса уже было всецело поглощено ее грудью, очертание которой угадывалось под тонкой тканью блузы, скромно застегнутой на все пуговицы.

Злясь на себя и на нее, Алекос ответил гораздо более резким тоном, чем изначально собирался:

– Не играй со мной в игры, ибо мы оба знаем, кто победит. Я проглочу тебя на завтрак.

Как только он произнес последнюю фразу, в его голове возникли ясные картины прошлого, где Келли лежала обнаженной на его постели среди разбросанных по простыне остатков их завтрака, в то время как он, Алекос, получал удовольствие иным, совершенно особым способом.

Румянец смущения, покрывший щеки Келли, сказал ему, что девушка вспомнила тот же случай.

– Ты не завтракаешь, – хрипло произнесла она. – Ты только пьешь этот горький, крепкий греческий кофе. И я не собираюсь ни во что с тобой играть, потому что ты не соблюдаешь правила. Ты – змея!

В эту же секунду Алекос понял, что Келли действительно не знала, что именно он купил кольцо.

Цинично посмеявшись над самим собой, он провел рукой по волосам и тихо выругался.

– На твой счет были перечислены четыре миллиона долларов, – спокойно произнес Алекос, решая завершить дело как можно скорее ради них обоих. Он видел, как потемнели глаза Келли от шока, вызванного подобным заявлением. – Я приехал за своим кольцом.

Келли стояла в классе, безуспешно пытаясь успокоить бешено стучащее сердце.

Алекос купил кольцо?

Нет, нет, нет! Это невозможно! Ведь так? Нервно прижав ладонь к пылающему лбу, Келли попыталась мыслить логически, удивляясь, почему ей раньше не пришло в голову, что он может быть заказчиком.

Когда осознание всех последствий своего поступка нахлынуло на нее, она не смогла сдержать тихий стон.

Вместо того чтобы выкинуть мучителя из своей жизни, она собственноручно притянула его обратно.

Когда Келли заметила его у забора, то чуть не упала в обморок. На один безумный миг она подумала, что мужчина приехал сказать ей, что передумал, что сделал ошибку. Что он сожалеет о прошлом.

Сожалеет.

Келли прикрыла рот рукой, пытаясь подавить истерический смешок. Когда это Алекос о чем-либо сожалел и просил прощения за свои поступки? Разве он когда-нибудь упоминал тот факт, что не явился на собственную свадьбу? Нет. На его идеальном лице не было заметно ни намека на искреннее раскаяние.

– Вы в порядке, мисс? – донесся до нее тонкий голосок. – Вы прибежали сюда, как будто за вами кто-то гонится.

– Гонится? – переспросила Келли, облизывая пересохшие губы. – Нет, все в порядке.

– Но кажется, что вы прячетесь.

– Я не прячусь, – визгливым голосом произнесла она и обвела взглядом притихший класс, не замечая сидящих за столами учеников.

Зачем, о, зачем она убежала? Теперь он подумает, что ей не все равно. Келли желала убедить его в том, что у нее все прекрасно, что разрыв с ним лишь послужил толчком к новой, лучшей жизни, что, продавая кольцо, она пыталась вернуть все на свои места.

Келли попыталась выровнять дыхание. Она провела четыре года мечтая снова увидеть Алекоса, мечтая, как однажды столкнется с ним, но она никогда не думала, что это в действительности случится.

– В школе пожар, мисс Дженкинс? – Малышка Джесси Принс взволнованно взглянула на нее. – Вы бежали. Но нам было сказано, что бежать нужно только при возникновении пожара, мисс Дженкинс.

– Верно, – сказала Келли, добавив про себя: при пожаре и при появлении мужчины, которого ты не желаешь видеть снова. – Но я не бежала. Я… э… просто быстро шла. Это хорошо для фигуры. – Интересно, он все еще во дворе? Что, если он будет ждать ее? – Откройте учебники по английскому на странице двенадцать, и мы продолжим с того места, где остановились. Мы должны сочинить стихи о летних каникулах.

Возможно, ей следовало просто отдать Алекосу кольцо, но в этом случае он узнал бы, что она носит его на груди.

В классе раздался шелест бумаги, тихий шепот, вдруг прорезанный громкими звуками с последних рядов.

– Ой! Он ударил меня, мисс!

Келли потерла лоб и глубоко вздохнула. Только не сейчас.

– Том, встань перед классом, пожалуйста. – Она терпеливо ждала, пока мальчик хмуро брел на середину комнаты, а затем села перед ним на корточки и произнесла: – Ты не можешь бить людей, Том. Это неправильно. Я хочу, чтобы ты извинился.

– Но я не хочу извиняться, – ответил мальчик, упрямо глядя на учительницу, и щеки его пылали так ярко, что почти сравнялись по цвету с ярко-рыжей шевелюрой. – Он назвал меня морковкой, мисс Дженкинс.

Будучи едва в состоянии сосредоточиться, Келли глубоко вздохнула и произнесла:

– Это плохо, и поэтому он тоже извинится. Но это не меняет того, что ты его ударил. Никого нельзя бить.

Даже самоуверенного грека, который оставил невесту прямо в день свадьбы.

– Я не виноват, что у меня такой взрывной характер. Это всё мои рыжие волосы.

– Ты, а не твои рыжие волосы, ударил Гарри.

Как она могла знать, что именно он приобрел кольцо?

Ребенок позади Келли подал голос:

– Мой папа говорит, что если кто-то обижает тебя, то надо просто поколотить его, и больше такого не повторится.

Келли вздохнула.

– Или мы можем постараться и думать больше о чувствах других, – слегка повысив голос, обратилась она к классу. – Нам надо осознать, что мы все разные. Мы должны проявлять толерантность: это будет нашим словом дня. – Девушка поднялась и прошла на середину комнаты, чувствуя, как впились в нее двадцать шесть пар глаз. – Толерантность. Кто мне скажет, что значит это слово?

Двадцать шесть рук взмыли в воздух.

– Мисс, мисс, я знаю! Спросите меня, меня!

Келли подавила улыбку.

– Джейсон? – спросила она.

– Мисс, тот мужчина стоит в дверях.

• Предыдущая
• 4/28
• Следующая