Девочка с перчиками - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 7
- Предыдущая
- 7/37
- Следующая
– Эх, Мишка, до чего ж ты талантливый, собака! – восхищенно проговорил Тимофей. – А книжку подаришь?
– У меня еще нет экземпляров, а как только, так сразу...
– Так за это надо выпить! Да, скажи, а ты слыхал про такого писателя Леонтия Зноя?
– Как, прости?
– Леонтий Зной.
– Нет, не слыхал, а что?
– Да я тоже вчера первый раз услышал.
– От кого?
– От мамы. Ну, раз не знаешь, так и черт с ним. За начинающего писателя!
– Нет, Тима! Вот когда книжка в руках будет, тогда мы специально это дело обмоем, а пока давай за нас, все-таки несмотря ни на что мы столько лет дружим... Это дорогого стоит!
– Кто бы спорил!
Они ополовинили уже вторую бутылку, когда Тимофею позвонила жена.
– Тим, ты же обещал не напиваться! Ты домой вообще собираешься?
– А как же... Но не сегодня!
– Ненавижу эти пьяные загулы! Нам же завтра в бассейн!
– А ты полагаешь, я нуждаюсь в тотальном контроле? – вдруг взбесился Тимофей.
– Полагаю, да! Ты вообще с тех пор как умер Олег, невесть кем себя вообразил...
– Что? – мгновенно протрезвел Тимофей.
– Думаешь, богатый наследник, так теперь тебе все можно? – истерически выкрикнула Юля.
– Ну, милая, это ты поспешила посчитать мое наследство, а я вполне могу предположить, что Олег все завещал кому-то другому, завещание будет оглашено только через год, так что... особо не мылься! – уже кричал он. – Даже если я что-то и унаследую, меня это не колышет, я и сам себя прокормлю и тебя заодно... А вообще, не нравится, скатертью дорога, ты ж теперь любишь знойных мужчин. Я не прав?
– Ты пьян, и я не желаю разговаривать в таком тоне!
И Юля швырнула трубку.
– Что это с тобой, дружище? Ты вроде не очень пьяный, чего так завелся?
– А, ладно, разберемся... Не хочу я об этом говорить. Блин, так хорошо сидели, а она...
– Естественно. Никакой бабе не нравится, когда мужик пьянствует со старым товарищем. Вот потому я и не женюсь.
– А зачем тогда хочешь с Яниной знакомиться?
– Да просто поглядеть на женщину, способную вызвать такие чувства. Хотя, скорее всего, там не столько чувства были, сколько сознание вины. Ну бог с ней, не стану я с ней знакомиться. Глупость одна!
– Правильно, Мишка! Вообще вязаться с бабами – чистой воды глупость... И про любовь это всё литературные выдумки, а руководит нами только инстинкт, как считается, основной. Ты вот, Мишка, любил кого-нибудь? Так, чтобы с катушек слететь? Я лично никогда.
– А я любил... – неожиданно, после некоторой паузы, произнес Мишка.
– Почему не знаю? И где же она?
– Она... умерла...
– От любви?
– Да нет, от заражения крови...
– Расскажи!
– Тебе, в самом деле, интересно?
– Конечно!
– ... Это было семь лет тому назад. Я тогда жил в Париже, она была моей соседкой по площадке...
– Парижанка?
– Нет, полурусская, полукиргизка, звали ее Наташа, но она называла себя Джамилей, она... была моделью... внешность у нее такая экзотическая... Красивой не назовешь, а в гриме – чудо, а вот карьера у нее не задалась. Она работала, но, что называется, во втором эшелоне. Уставала страшно, моталась по городам и странам, падала в голодные обмороки. Я ее жалел жутко, она иногда приходила ко мне, вываливала на меня все свои горести. «Хорошо с тобой, Миша, спокойно, и поговорить по-русски можно...» Иногда спрашивала: «Миша, скажи, чего во мне не хватает, почему другие девчонки только приедут и уже на вершине, а мне не везет...» У нее мечта такая была – стать супермоделью. Родители ее развелись, но отец оплачивал ее крохотную квартирку. Она была страшно одинока... Я звал ее замуж, но она говорила: я не для того в Париж приехала... Дурочка... Приехала в Париж, чтобы умереть.
– А она тебя... любила?
– Нет, просто иногда спала со мной... она была одержима своей дурацкой мечтой... Ей стукнуло уже двадцать три года, а в их бизнесе, если ты к этому возрасту ничего не достигла, так уже и не достигнешь. Я ей пытался объяснить, что по общечеловеческим меркам она очень молода, вся жизнь у нее впереди. Я вынужден был на два месяца уехать в Аргентину, звал ее с собой, но она ни в какую, ее пригласили на очередной второразрядный показ... Я звонил ей, слал эсэмэски, а потом вдруг она перестала отвечать. Ну, когда я вернулся, в ее квартире жил какой-то парень, он ее не знал, а консьержка сказала мне, что она умерла от заражения крови. Стерла ногу, всего лишь... Вот такая история, вот такая любовь.
Тимофей задумчиво смотрел на друга.
– Нет, Миша, это не любовь.
– Много ты понимаешь...
– Если бы она не умерла, ты через год или два просто возненавидел бы ее, потому что когда женщина одержима такой идиотской идеей и все приносит ей в жертву, вплоть до своей и твоей жизни... Но она умерла, история получилась жутко печальная... К тому же, как я понял, девушка была хороша собой... Наверное, каждому человеку в жизни нужна печальная история...
– Тима, а ты умный малый! – вдруг улыбнулся Мишка. – Я иногда сам себе что-то подобное говорил. У тебя, как я понял, такой печальной истории еще нет?
– Какие наши годы! – засмеялся Тимофей.
– Это правда, брат! Какие наши годы!
– Мишка, тебе надо жениться!
– Жениться? Ты вот давно женат... Много у тебя счастья в жизни?
– Еще месяц назад я бы ответил – да! А сейчас...
– Знаешь что, дружище, давай-ка иди домой! Зачем напрягать отношения в семье? Мы с тобой еще свое возьмем!
– В семье? Где она, семья? Я сам себе семья, по Вознесенскому – во мне как в спектре живут семь «Я»...
– О, Тима, ты набрался, пожалуй, я тебя провожу!
– Да ты что, Мишка, я сам!
– Нет уж, мне так спокойнее будет, а то еще в какую-нибудь драку ввяжешься, я тебя знаю!
Утром Юля разбудила его как ни в чем не бывало.
– Тим, пора в бассейн!
– Юль, езжай без меня, голова раскалывается!
– Ерунда! Вот тебе бульон, выпьешь и оклемаешься! Давай, давай, после бассейна почувствуешь себя человеком, проверено! А сейчас ступай в душ!
Тимофей подчинился. Но под душем он вдруг вспомнил вчерашний вечер, телефонный скандал, который она ему закатила, хотя вовсе не была скандалисткой. Он с величайшим трудом подавил глухое раздражение. Зачем обострять отношения?
Яне было грустно. И страшно. Эти драгоценности в квартире... Надо бы их и вправду положить в банковскую ячейку. Но пока ювелир их не посмотрел, наверное, не стоит. Да и боязно идти с ними в банк. Попрошу Пашку пойти со мной, но когда? По будням он на работе, а по выходным банки, скорее всего, закрыты. Мысль о новой квартире уже не казалась такой заманчивой. Это ж сколько хлопот... А сил нету... И вообще... Как-то не умею я быть богатой... Меня непременно облапошат... Правда, тетя Рита и Пашка всегда готовы помочь, но кто знает... Ведь одно дело помочь бедной-несчастной и совсем другое богатой наследнице...
– Янка, что за кольцо? – спросила приятельница и коллега Вета. – Как красиво, глаз не оторвать! Богатый поклонник завелся?
– Да нет, оно мне осталось от бабушки.
– Старинное? Это настоящие брюлики?
– Наверное.
– А ты ж вроде не носишь украшения?
– Не носила, да, но вчера примерила, мне понравилось.
– Ты бы оценила его.
– Зачем?
– Ну, мало ли как сложится... вдруг придется продать, по крайней мере, будешь знать, на что рассчитывать.
– Ты, возможно, права... Хотя нет. Я его оценю, узнаю, сколько оно стоит, а потом потеряю, будет обидно.
– Господи, Янка, до чего ж ты малахольная! – засмеялась Вета.
– Какая есть, мне уж меняться поздно, четвертый десяток пошел.
– – Слушай! А приходи ко мне на день рождения!
– С чего это вдруг? – удивилась Яна.
– Ну могу я пригласить коллегу к себе на день рождения? Приходи, правда!
– А когда?
– Ну вообще-то у меня день рождения в пятницу, а отмечать будем в субботу. Свекровь знаешь какой стол накроет! Она у меня мастерица. Пироги, салаты, поросенок жареный, все по высшему классу! Заодно новую квартиру посмотришь!
- Предыдущая
- 7/37
- Следующая
