Девушка из «Обители снов» - Кокс Мэгги - Страница 14

• Предыдущая
• 14/25
• Следующая

— Не вставайте пока с постели и не ходите в ванную. Я ясно говорю?

— Мне двадцать семь лет, и я не ребенок из детского сада!

От такого решительного отпора у Адриана неожиданно сжалось сердце.

— В данный момент вы не в состоянии принимать разумные решения. Поэтому временно я возьму на себя эту задачу. Кстати, где вы взяли эту ночную рубашку? На чердаке вашей прабабушки?

Он был способен шутить. Сердце Лиаден, будто балерина, сделало невероятный пируэт. Но потом верх взяло раздражение. Она была в длинных ночных рубашках не для того, чтобы кого-то возбудить. Просто в них тепло. И вообще, какое он имеет право критиковать ее ночную рубашку?

— При чем тут моя ночная рубашка?

— Конечно, у вас и мысли нет, как смотрится старомодная викторианская ночная рубашка на молодой, сексуальной, голубоглазой, рыжеволосой женщине.

Его юмор исчез. Он выглядел жутко серьезным. Лиаден не стала произносить заготовленный ответ. Воздух в комнате вдруг загустел, стал тяжелым и тревожным. Лиаден бессознательно облизала губы, подняла глаза и столкнулась с проницательным взглядом Адриана.

— У меня волосы не рыжие. Моя мать говорила, что этот цвет похож на земляничную блондинку.

— Или рыжевато-золотой... как осенние листья.

— Это в вас говорит писатель.

— Нет, Лиаден. — Голос у него хриплый. На губах опасная улыбка искусителя. — Это во мне говорит мужчина.

И именно в этот момент боль в голове вдруг исчезла. Какое-то восхитительное чувство охватило все тело. Будто она парила в теплом чувственном море.

— Попробую поспать. Только час или два. Потом я смогу спуститься вниз. — Она хотела его. Но еще больше она хотела, чтобы он ушел. Пока между ними не случилось такое, о чем они потом будут жалеть.

— Я все-таки позвоню.

— Нет, Адриан, пожалуйста! — Не думая, Лиаден схватила и держала его руку. — Если вы настаиваете, я останусь в постели до конца дня. Но, пожалуйста, не звоните доктору. Со мной все будет прекрасно.

— Хорошо. — Темные брови на мгновение сошлись на переносице. Адриан посмотрел на маленькую руку, державшую его. Он был возбужден, как никогда в жизни. Она плохо себя чувствует, почти задыхаясь, напомнил он себе. И какого черта? О чем он думает? Лиаден ведь даже не была его девушкой. Она была женщиной, которую он нанял себе в экономки. Для него это так же важно, как компьютер. Он понял: надо крепче держать себя в руках.

— Хорошо, я не буду звонить доктору. Но в ту же секунду, если вам станет плохо или появятся боли, я изменю свое решение. И никаких споров! Нехотя высвободив руку, он шагнул к двери. — Даю вам пару часов. Потом принесу чай.

— Вы не должны этого делать.

— Отдыхайте. Я пойду в кабинет работать. — Без единого слова он закрыл за собой дверь. Лиаден ничего не оставалось, как опустить голову на подушки и закрыть глаза.

Вопреки приказу Адриана она направилась в его кабинет, но остановилась у двери. Удивительная, утонченная мелодия околдовала ее. Это была одна из ее любимых фортепианных пьес, написанная итальянским композитором, который трагически скончался. Лиаден хорошо знала эту пьесу и часто сама играла ее. Она стряхнула минутное оцепенение и постучала. После краткого «войдите» она толкнула дверь и вошла.

Он сидел у камина в глубоком кожаном кресле.

— Вы, должно быть, чувствуете себя лучше. — Он встал и на этот раз улыбнулся. — Вы даже порозовели.

— Я приняла горячую ванну и вымыла голову, — улыбнулась она. — Сейчас я чувствую себя новой женщиной.

В этот вечер она не стала собирать волосы в пучок, а распустила их буйной волной по спине. Словно водопад дорогой шелковой ткани на витрине бедуинского рынка. На мгновение Адриан потерял дар речи. Проснулись эмоции, которые он долго подавлял. Но ему становилось все труднее и труднее держать дистанцию с этой очаровательной женщиной. Он ни о чем не мог думать — только о том, как соблазнить ее. Даже глупая история с Петрой перестала его занимать. И впервые за много лет он не вспоминал о Николь...

— Проходите, садитесь. — Адриан показал на другое кресло у камина и подождал, пока она сядет.

— Мне нравится эта вещь, — с восторгом сказала Лиаден. Он удивленно уставился на нее. Голубые глаза в свете камина сверкали, словно драгоценные камни. Золотые нити волос, казалось, танцевали и искрились только для него. — Вы играете? — Она посмотрела в сторону величественного рояля, который околдовал ее с первого взгляда, как только она вошла в кабинет.

— Немного. — Адриан пожал плечами. Улыбка тронула его губы. — А вы?

— Я играю. — Нет смысла проявлять фальшивую скромность, подумала Лиаден. Ведь она играет с пяти лет. Она не поступила в музыкальную школу только потому, что ей нужно было помогать родителям в отеле. Ее брат Коллэм поклялся, что не будет заниматься гостиничным бизнесом. И она пожертвовала своими интересами.

— Не сыграете ли вы мне что-нибудь?

— Вы не против? — Лиаден неуверенно встала. Она заволновалась при мысли, что будет играть на таком великолепном инструменте.

— Будьте моей гостьей.

Адриан вернулся к своему креслу, сел, сцепил пальцы и с интересом наблюдал, как Лиаден устраивается у рояля, с благоговением поднимает крышку и пробегает пальцами по клавишам. Полилась музыка, настоящая музыка. Адриан, как заколдованный, наблюдал, как Лиаден играет. Спокойное, но мощное чувство единения медленно нарастало в нем. Он погружался в музыку, которая лилась из-под ее пальцев. Ее глаза были закрыты. Она, как и он, уносилась ввысь на волнах звуков. Нежных, мучительных, могучих.

Когда она кончила играть, в комнате стояла глубокая тишина. Застенчиво взглянув на него, она улыбнулась. Не говоря ни слова, Адриан встал и подошел к ней. Он наклонился и завладел ее ртом. Долгий, глубокий, переворачивающий душу поцелуй быстро стер его прошлое. Будто Бог пожалел его наконец. С нынешнего дня наступает новая жизнь. Жизнь с этой женщиной. Он обхватил ее лицо руками. Что он испытывал, когда касался ее кожи, нежной, точно у новорожденного младенца? В нем что-то безвозвратно изменилось. Замерцало нечто, связывающее его с миром, в котором случаются добрые дела. С миром, где не все потеряно.

Лиаден не могла поверить, что он целует ее. Когда он подходил к ней, она втайне надеялась, что он слегка клюнет ее в щеку. Выражение признательности, чувствительное и вежливое. Но вместо этого произошло совсем другое. Она была потрясена его глубиной и напором. Реальное прикосновение оказалось таким страстным, что она и вообразить себе не могла. Он целовал ее так, будто знал, что поцелуй приведет к чему-то большему. Лиаден вздрогнула. Жажда и желание вливались в ее тело, наполняли ее мощным, беспокойным, опаляющим жаром. Тело жаждало продолжения.

Когда его рот наконец освободил ее, она нежно обвела пальцами дрожавшие губы. Сердце буйствовало. Она еще ощущала, чувственное вторжение его языка и экзотический запах лосьона.

— Что это было? — Неужели это ее голос?

— Это было напоминание мне, что грация и красота еще важны в мире. Спасибо вам.

— Всегда рада. — Что еще она могла сказать? Я буду счастлива до самой старости играть для вас в любое время дня и ночи?

— Где вы научились так играть?

— Я брала уроки с пяти лет. И никогда не считала музыкальные занятия обучением, как некоторые мои подруги. — Пожав плечами, она осторожно опустила крышку рояля и встала.

Ее запах все еще окружал его. Не только аромат ее духов, но нежный, волшебный запах женщины. ЛИАДЕН. Даже ее имя, казалось, было наполнено магией.

— Вы исключительная женщина... Вы знаете об этом?

— Нет, я не исключительная. — Она озабоченно посмотрела на свои руки. Конечно, то, что происходило, прекрасно. Возможность дарить ему свою игру вызывала у нее пронзительное волнение. Но нельзя допускать интимность в отношениях с мужчиной, который является ее работодателем. Она должна как можно скорее вернуться к той работе, за которую он ей платил.

• Предыдущая
• 14/25
• Следующая