Кладбище домашних животных - Кинг Стивен - Страница 33

• Предыдущая
• 33/101
• Следующая

– Конечно, – согласился старик. – Скажу тебе, это место очень древнее…

– Теперь пойдем домой?

– Конечно, – повторил старик и похлопал Луиса по плечу. – Ты все правильно сделал, Луис. Я знаю, все получится. Давай пойдем домой.

– Джад… – начал снова Луис, но Джад уже взял кирку и пошел к тропинке. Луису ничего не оставалось, как подобрать лопату и рысью помчаться следом; а потом он шел за стариком, постепенно восстанавливая дыхание. Он последний раз оглянулся на пирамиду, сложенную над могилой Уинстона Черчилля – кота его дочери, но она уже растаяла во тьме, и Луис не смог разглядеть ее. «Прокрутили фильм в обратную сторону», – устало подумал Луис.

Он не представлял, сколько сейчас времени, так как снял часы перед тем как лечь подремать в полдень, и забыл их на подлокотнике у кровати, но чувствовал себя страшно вымотанным, истощенным, обманутым. И еще он не мог вспомнить, чтоб так, по-собачьему выматывался, разве что в первый день, когда попал в команду по регби, еще в Высшей Школе, в Чикаго, лет шестнадцать или семнадцать назад.

Они возвращались той же дорогой, но Луис мало что сумел запомнить. Споткнулся, перелезая бурелом (это Луис запомнил) и пошел дальше покачиваясь. Неожиданно он подумал о Питере Пене. «Господи, я растерял все свои счастливые мысли и должен упасть»14, – подумал он, и в этот момент Джад протянул ему руку, надежную и твердую. А через несколько мгновений они уже шли по тропинке, оставив позади могилы кота Смаки и Трикси, «нашей домашней крольчихи Марты». Тут Луис бывал не только с Джадом и со своей семьей.

Он вспомнил прогулку с Виктором Пасковым (когда путь на хладбище показался ему таким тяжелым) и слова мертвеца. Луис попытался не думать, что между той прогулкой и сегодняшним путешествием есть какая-то связь. Еще ему пришло на ум, что прогулка получилась достаточно опасная, не в драматическом ключе Уилки Коллинз, а гораздо реальнее. Особенно то, как он надругался над своими руками, пока все происходящее казалось ему сном. Он мог ведь убиться, перелезая бурелом! Они оба могли убиться. Твердо можно быть уверенным, что нельзя вести себя так в трезвом виде. В своем нынешнем состоянии опустошенности, Луис готов был объяснить свое поведение замешательством и эмоциональным срывом, случившимся с ним из-за смерти любимца всей семьи.

Они, наконец, вернулись домой.

Не разговаривая, они подошли к дому Луиса и остановились у ворот гаража. Ветер постанывал и подвывал. Ничего не говоря, Луис пожал руку Джада.

– Я лучше пойду, – сказал Джад, наконец. – Лоуэлла Биссон или Руфи Парке уже, должно быть, привезли Норму домой, и она недоумевает, черт побери, куда я подевался.

– У тебя есть часы? – спросил Луис. Он удивился тому, что Нормы не было дома. Его мускулы говорили ему, что время давно за полночь.

– Конечно, – ответил Джад. – Я взял часы, когда переодевался перед тем, как уехала Норма.

Он выудил часы из кармана штанов и слегка нажал так, чтоб открылась крышечка.

– Восемь тридцать, – сказал он и со щелчком захлопнул крышечку.

– Восемь тридцать? – глупо повторил Луис. – Всего?

– А ты думал, что намного позже? – спросил Джад.

– Да, – согласился Луис.

– Ладно, увидимся завтра, Луис, – сказал Джад и пошел к своему дому.

– Джад?

Тот обернулся к Луису, слегка удивленный.

– Джад, что мы делали сегодня вечером?

– Мы хоронили кота твоей дочери.

– И это все?

– Да, – ответил Джад. – Ты, Луис, хороший человек, но задаешь слишком много вопросов. Иногда люди делают вещи, которые кажутся единственно верными! Это значит, что в глубине души, люди считают, что так поступать правильно. И если они все так сделают, а потом им начинают задавать вопросы – это нехорошо. У них может случиться расстройство желудка, и они начнут считать, что думали жопой и сделали все неправильно. Понимаешь, что я имею в виду?

– Да, – согласился Луис, думая, что Джад словно прочитал его мысли, когда они шли назад через пустырь к дому Луиса.

– О чем они не думают, так это о вопросах, которые могут вызвать сомнения, и о том, что они сами в глубине души могут начать сомневаться, – закончил Джад, пристально взглянув на Луиса. – Вот так-то, Луис.

– Думаю, может, ты и прав, – медленно проговорил Луис.

– То, что сокрыто в сердце мужчины, не дает ему много говорить о таких вещах. Понятно?

– Да…

– Нет, – резко сказал Джад, словно Луис и впрямь рассердил его. – Все не так. – И в его спокойном голосе была такая уверенность и такая неумолимость и что-то еще, что заставило Луиса покрыться мурашками. Он продолжал:

– Есть тайные вещи. Женщины считают, что лучше хранят секреты, но я считаю: у женщин есть несколько своих секретов: любая женщина, которая хоть что-нибудь соображает, скажет вам, что на самом деле ничего не понимает в сердце мужчины. Луис, у мужчин каменные сердца – крепкие, как и земля на том месте, где раньше хоронили Микмаки. Слишком тонкий слой почвы…Но мужчина тоже выращивает, что может.., и пожинает плоды.

– Джад…

– Не спрашивай, Луис. Пусть случится, что случится. Только помни: надо следовать зову своего сердца.

– Но…

– Ничего больше. Пусть случится, что случится, Луис. И следуй зову своего сердца. В этот раз мы все сделали правильно… так что, надеюсь, с Черчем будет все в порядке. В другой раз что-то может не получиться.., не получиться, черт побери!

– Ты можешь мне ответить на один вопрос?

– Хорошо. Сперва задай, а потом посмотрим.

– Откуда ты узнал о том месте? – этот вопрос пришел Луису в голову по пути назад, ведь Джад мог и сам быть отчасти Микмаком. – хотя он был не похож на индейца, выглядел так, словно все его предки были стопроцентными англичанами.

– От Станни, – сказал он, посмотрев на Луиса удивленно.

– Вот так просто он тебе рассказал?

– Нет, – ответил Джад. – Это не то место, о котором можно вот так просто рассказать. Я похоронил там моего пса Слота, когда мне исполнилось десять лет. Мой пес погнался за кроликом и налетел на ржавую, колючую проволоку. Рана загноилась, и пес умер.

Тут было что-то не так, что-то не вязалось с тем, что Луис слышал раньше, и он досадовал, что попал в тупик и не может вспомнить, понять в чем дело. Но Джад больше ничего не сказал, только внимательно посмотрел на Луиса.

– Спокойной ночи, Джад, – сказал Луис.

– Спокойной ночи.

С киркой и лопатой на плече старик пересек дорогу.

– Спасибо! – поддавшись какому-то импульсу, воскликнул Луис.

Джад не повернулся; он только поднял руку, давая понять, что слышит.

И тут неожиданно в доме Луиса зазвонил телефон.

Луис побежал, содрогнувшись от боли, которая вспыхнула в верхней части тела и спустилась вниз, – боли перенапряженных мускулов. Но когда он заскочил в теплую кухню, телефон прозвонил всего шестой или седьмой раз. Звонок оборвался, когда Луис схватился за трубку. Поднеся трубку к уху, Луис сказал: «Алло», но ответил ему только долгий гудок.

«Это – Речел, – подумал он, – но я же могу перезвонить ей».

Неожиданно набрать номер Чикаго оказалось такой трудной работой.., так же трудно как танцевать с матерью Речел.., о, ошибочка.., как танцевать с ее отцом, размахивающим чековой книжкой.., готовым заплатить за Речел…и потом еще Элли! Элли могла захотеть поговорить с папочкой. В Чикаго время сдвинуто на час. Элли могла спросить папочку, как чувствует себя Черч.

«Замечательно. Черч великолепен. Попал под грузовик „Оринго“. Однако, я не уверен, что это был грузовик „Оринго“. Кто еще может не оценить драматичность того, что случилось, если вы понимаете, что я имею в виду? Не понимаете? Да ладно, не обращайте внимания… Грузовичок прикокнул кота, но нет, что вы, ничуть не изуродовал. Джад и я похоронили котика в земле, где в старые времена хоронили своих мертвецов добрые Микмаки. Это своеобразная такая пристроечка к Хладбищу Домашних Любимцев, если вы понимаете, что я имею в виду – Да, как-нибудь отведу вас туда. Мы возложим цветы к могилке.., ах, извините, к пирамидке нашего котика… Конечно, после того, как трясинка замерзнет, а мишки отправятся спать на зиму».

• Предыдущая
• 33/101
• Следующая