Держите ножки крестиком, или Русские байки английского акушера - Цепов Денис - Страница 12

• Предыдущая
• 12/32
• Следующая

Вместо обещанных «старинных мушкетов нашего княжеского рода» Гиви принес три автомата Калашникова и ведро патронов. На мой удивленный взгляд он ответил: «Слушай, с этими ружьями что охотишься, что радио слушаешь — одинаково! А этот автомат хароши — один раз на курок нажал и стреляй, пока не попадешь, да?»

Ехали долго, через перевал, по серпантину, распугивая туристические автобусы. Дичи, настроенной сидеть и ждать, когда улюлюкающие придурки с перьями в головах (да простят нас голые куры, нервно бегающие по деревне) начнут на нее охотиться, в горах было мало, зато много было консервных банок и всяких бутылок, по которым мы и расстреляли ведро патронов. Оказалось, моя жена неплохо стреляет. Я уверен, что она не та, за кого себя выдает.

Так как без добычи возвращаться домой было «неудобно, слуши», то по дороге в гости к горным родственникам Ираклия на базаре был куплен живой поросенок. Его положили в багажник в холщовом мешке и, конечно же, про него сразу забыли, потому что в селении нас ждал роскошный стол.

И опять было вино рекой, тосты за дружбу и за родителей. Мне потом сообщили, что под конец вечеринки я требовал отставки Саакашвили и немедленного, я цитирую, «возрождения культурных традиций грузинского футбола». Утром все вспомнили про поросенка и, отведав ледяной воды из родника и проголодавшись, скорее кинулись его «немедленно жарить». Удивлению нашему не было предела, когда поросенка… в багажнике не оказалось. Мешок был — поросенка не было. Версия Гиви, что поросенок оказался Дэвидом Копперфильдом и выбрался из закрытого багажника, была сомнительной, и мы немедленно приступили к опросу мирных жителей.

Через час упорных поисков сосед подруги Софико, жены Ираклия, дал показания, позволившие нам ухватить нить расследования. Сосед подруги Софико, жены Ираклия, видел, как на рассвете шатающийся Ираклий с поросенком на руках стоял на вершине холма и провозглашал следующее: «Эй! Поросенок! Шени карги моутхан! Ми с тобой одной крови! Я отпускаю тебя! Иди с миром и передай своим братьям, чтобы жили в любви и не ссорились!» Сосед подруги Софико также показал, что в лучах утреннего солнца на щеке у Ираклия сверкнула скупая слеза. Преступление века было раскрыто. Мой друг и раньше отличался сентиментальностью, и мы его простили. На обед пришлось ограничиться вчерашними хачапури, сациви из курицы и жареными баклажанами с кинзой и чесноком. В дорогу нам дали тридцатилитровую бочку вина, чтобы я «угостил английскую королеву».

Мой кратковременный отпуск заканчивался. Нас ждал перелет и дождливый Лондон.

Был я в прошлый понедельник в кройдонском иммиграционном офисе, в простонародье — «хоум офис», вид на жительство продлевал. Каждый, кто был в «хоум офисе» и оформлял там визу, не даст соврать — атмосфера там похуже, чем в приемной у дантиста, несмотря на то что за последний год отношение к аппликантам,[19] на мой взгляд, немного улучшилось, а именно — иммиграционные офицеры стали больше улыбаться и перестали хамить. Сидеть и ждать своей очереди пришлось долго, мобильник заставили отключить, и мне ничего более не оставалось, как вертеть головой и пялиться на окружающих.

Особое внимание привлекла пара одинаково одетых молодых людей. Они сидели в первом ряду, держались за руки, шептались, хихикали и делали друг другу губы бантиком. Одеты они были в обтягивающие полосатые джинсы-стрейч, белые рубашки с воротниками-жабо и шляпы типа «альпийский кризис» с коротким фазаньим пером. Заподозрив этих альпийских стрелков в принадлежности к славянам (годы упорных тренировок позволяют мне безошибочно узнавать русских мужчин даже под слоем помады и туши для ресниц), я купил чашку кофе и подсел поближе, с целью более пристально рассмотреть вышеописанное явление.

Физиогномика меня не подвела, геи (а это были они!) действительно говорили по-русски. Нас вызвали к соседним окнам одновременно, и паспорта мы тоже получили вместе. Мне продлили «визу высококвалифицированного иммигранта», а одному из парней в свою очередь поставили «визу незамужнего однополого партнера», в полном соответствии с новым законодательством об однополых браках и защите секс-меньшинств от репрессий. На этом мое общение с иммиграционным офисом закончилось еще на пару лет. Но самое интересное произошло после…

Мы снова столкнулись с молодыми людьми на выходе из здания, где все аппликанты, просидевшие в зале ожидания три-четыре часа, судорожно тянули сигаретки, закрываясь от холодного ветра. Я стал невольным свидетелем следующего разговора:

— Бля, сотри помаду, мне на тебя смотреть противно…

— Ты на себя посмотри, невеста…

— Блиин… я чуть не заржал, когда ты стал про медовый месяц рассказывать…

— Хорошо, что они фотодоказательств первой брачной ночи не попросили предъявить…

— Фу, бля… гыыы!

— Ладно, надо валить, пока не попалились… Вечером в клуб приходи, мы с Ленкой часов в девять подгребем.

— Ага, договорились.

— Может, пожрем пойдем?

— Да ну нах, в таком виде по городу колбаситься впадлу, встретишь еще с работы кого, объясняй потом.

— Ладно, до вечера, лесбиян.

— Да пошел ты… кстати, не знаешь, вчера на работе сервак починили?

— А фиг знает… я вчера раньше ушел.

— Ноги брить?

— Гыыы…

— Ну все, пока…

— Ага, до вечера…

Я шел в сторону парковки и гордился, не помню чем, то ли тем, что я русский, то ли тем, что я не лесбиян…

Рвота беременных — ситуация не самая приятная. Она случается на ранних этапах беременности, когда хорионический гонадотропин[20] начинает бороздить просторы материнской сосудистой системы. В тяжелых случаях рвота случается более десяти раз в день, делая жизнь несчастной беременной совершенно невыносимой. Поражает данная зараза все без исключения слои населения, от аристократок до их домработниц включительно. Будучи гинекологом широкого профиля, я то и дело встречаюсь с подобными пациентками на утреннем обходе. Главное — успокоить их, дать противотошнотные лекарства, обеспечить замену потерянной жидкости через капельницу и, вколов в попу изрядное количество витаминов, выпроводить домой.

Ребекка Спенсер-Джонс попала к нам в отделение прямо со скачек в Роял Аскот.[21] Сам-то я никогда там не был, происхождение не позволяет, но пацаны рассказывают, что там собираются все знаменитые и богатые, включая английский высший свет. Джентльмены в цилиндрах, запах дорогих сигар, янтарный «Боллинджер» в высоких бокалах, очаровательные английские дамы с правильным произношением в туалетах от «Кавалли» и в шляпах от «Алтон Конвент».

Шляпы на Роял Аскот — это особая традиция. Там уж кто во что горазд! С перьями и без, с забавными вензелями и различными рюшечками. Шляпные магазины на Джермин-стрит,[22] на самом деле, могут открываться только раз в году — за неделю до скачек в Роял Аскот! Именно в это тревожное время там можно встретить сливки британской аристократии, толпящиеся в очереди за шляпами. Цены разные. Несмотря на строгое ограничение — «не более двух шляп в одни руки», шляпы по цене тысяча фунтов за штуку уходят на ура.

Так вот, Ребекку начало мутить после первого же заезда. Факторы риска налицо: шесть недель беременности, пригубленный бокал шампанского и скакуны по кругу — даже опытного аристократа начнет тошнить, не то что молоденькую рыжеволосую графиню.

Заботливый супруг Джеймс, почуяв неладное, тут же эвакуировал любимую со скачек. До частной клиники на Харли-стрит ехать было долго, поэтому привезли к нам. А у нас-то на отделении — благодать! Весь цвет британской иммиграции во всем своем этническом многообразии! От Албании до Монголии, от Молдавии до Сомали. И тут Джеймс с Ребеккой. Англичане. Прямо с Роял Аскот! При полном параде!

• Предыдущая
• 12/32
• Следующая