Кристина - Кинг Стивен - Страница 39

• Предыдущая
• 39/92
• Следующая

— Почему?

— Ну, во-первых, «плимут-фурия» 58-го года не был задуман как классический автомобиль, и поэтому о нем никто много не писал, даже в ретроспективных изданиях — таких как «Америкен кар». «Америкен классике» или «Автомобили 1950-х».

— Я не знал, что ты так интересуешься старыми автомобилями, Эрни. Давно ты стал изучать литературу о них?

Он неожиданно пожал плечами:

— Как бы то ни было, проблема заключалась в том, что Лебэй изменил вид машины. Детройт не выпускал «фурию» с красно-белой расцветкой, — а я хотел сделать ее такой, какой она была у своего владельца. Поэтому я должен был кое-что узнать о ремонте старых автомобилей.

— Почему ты хотел переделать ее так, как переделывал Лебэй?

Вновь неопределенное движение плечами.

— Не знаю. Просто мне казалось, что так будет лучше.

— Ну, по-моему, ты проделал адскую работу.

— Спасибо.

Его отец наклонился вперед, глядя на приборную панель.

— Будь я проклят! — воскликнул Майкл. — Никогда не видел такого.

— Что? — Эрни взглянул вниз. — А! Милеометр.

— Он крутится в обратную сторону, да? Счетчик и в самом деле крутился в обратную сторону. Вечером первого ноября он показывал 79,500 и еще несколько миль. Пока Майкл наблюдал за ним, правая цифра 2 на индикаторе сменилась цифрой 1, потом — нулем. Когда появилась цифра 9, число пройденных миль уменьшилось на единицу. Майкл улыбнулся:

— Вот одна вещь, которую ты упустил из виду, сынок.

Эрни тоже улыбнулся.

— Верно, — сказал он. — Уилл говорит, что в электропроводке где-то перепутана полярность.

— Он хоть значения точно отмеряет?

— А?

— Ну, если ты проедешь от нашего дома до главной площади, то он вычтет необходимые пять миль из первоначального числа?

— Я понял тебя, — сказал Эрни. — Нет, он совсем не точен. После каждой пройденной мили целое число миль уменьшается на две или три единицы. Иногда больше. Рано или поздно оборвется проводка спидометра, и я заменю ее. Я сам сумею все исправить.

Майкл, у которого два или три раза были неприятности со спидометром, тревожно взглянул на его стрелку. Однако та почти неподвижно застыла возле отметки «40». Казалось, что спидометр был в порядке; неисправен был только милеометр. Неужели Эрни на самом деле думал, что спидометр и милеометр питаются от одной и той же проводки? Конечно, нет.

Он улыбнулся и проговорил:

— Это сверхъестественно, сынок.

— Так почему аэропорт? — спросил Эрни.

— Я покажу тебе место для парковки, — сказал Майкл. — Пять долларов. Дешевле, чем в гараже Дарнелла. И ты в любое время можешь добраться до нее на автобусе. Правда, аэропорт находится в самом конце маршрута.

— О Господи, ничего более безумного я еще не слышал! — вскричал Эрни. Он свернул на боковую дорогу. — Я должен ехать двадцать миль до аэропорта, чтобы добраться до своей машины? Это уже кое-что из «Уловки-22»! Нет! Ни за что!

Он хотел что-то добавить, но вдруг почувствовал, что его схватили за шею.

— Послушай меня, — проговорил Майкл. — Я твой отец, так что послушай меня. Твоя мать права, Эрни. Ты потерял голову. Последние два месяца ты ведешь себя безрассудно.

— Пусти меня, — сказал Эрни, пытаясь сбросить руку отца.

Майкл не отпустил его, но ослабил объятие.

— Послушай меня, — еще раз повторил он. — Да, до аэропорта добираться долго, но не намного дольше, чем до гаража Дарнелла. Некоторые стоянки расположены ближе, но в городе слишком участились кражи автомобилей и случаи вандализма. В аэропорту же все будет безопасно.

— Ни одна общественная стоянка не безопасна.

— Во-вторых, там дешевле, чем в городских гаражах, и намного дешевле, чем в гараже Дарнелла.

— Это не довод, и ты это знаешь!

— Может быть. — Майкл помолчал, пристально вглядываясь в сына. Когда он снова заговорил, его голос зазвучал не громче, чем музыка на его магнитофоне. — Но я не знал, куда пропало твое чувство перспективы. Тебе почти восемнадцать лет, ты последний год ходишь в общественную школу. По-моему, ты решил не поступать в университет. Я видел у тебя брошюры из колледжа…

— Да, я не буду поступать в университет, — почти спокойно произнес Эрни. — После всего этого я не могу поступить туда. Ты даже не знаешь, как мне хочется наплевать на все. А может, понимаешь.

— Понимаю, Эрни. И думаю, что это будет лучше, чем постоянные прения между тобой и твоей матерью. Только я прошу тебя пока ничего не говорить ей. Пока.

Эрни пожал плечами и пообещал ничего не говорить заранее.

— Но вот о чем ты не подумал, — продолжил Майкл. — Ты, наверное, хочешь ездить на автомобиле в колледж?

— Конечно.

— А если в твоем колледже не разрешают новичкам ставить машины на стоянку?

Эрни удивленно посмотрел на отца. О такой возможности он и в самом деле не подумал.

— Я не буду ходить в колледж, запрещающий мне садиться за руль, — сказал он. В его голосе прозвучала терпеливая настойчивость воспитателя, ведущего урок в классе для умственно отсталых детей.

— Вот видишь? — спросил Майкл. — Она права. Выбирать колледж на основе его отношения к автомобилям учеников — это верх безрассудства. Ты одержим своей машиной.

— Я не ждал, что ты поймешь меня.

— Как бы то ни было, в аэропорту ты сэкономишь деньги. Твоя мать будет рада своей маленькой победе. — На лице Майкла снова появилась грустная усмешка. — Она не думает, что ты транжиришь доллары. Она думает, что ты хочешь отдалиться от нее.., от нас обоих.

Он помолчал и посмотрел на сына. Эрни был задумчив.

— Ты сможешь по воскресеньям ставить машину дома. Регина будет счастлива видеть тебя и не станет обращать внимания на нее. Дьявол! Она будет помогать тебе мыть ее и натирать «Тартлваксом»! Десять месяцев. Затем все будет позади. У нас в семье снова будет мир. Ну давай! Эрни, я прошу тебя.

Эрни снова вырулил на шоссе, ведущее к аэропорту.

— Она застрахована? — внезапно спросил Майкл. Эрни засмеялся:

— Если у тебя нет страховочного обязательства в нашем штате и ты попал в аварию, то полицейские съедят тебя живьем. Без обязательства ты будешь виноват, даже если другой автомобиль свалится с неба и упадет тебе на крышу. На дорогах Пенсильвании эти говнюки никого не хотят слушать.

— Только обязательство?

Они проехали под ярко блеснувшим знаком с надписью ЛЕВАЯ ПОЛОСА К АЭРОПОРТУ. Эрни выключил дальний свет и занял другую полосу. Майкл облегченно откинулся на спинку сиденья.

— Страховку все равно не будут рассматривать, пока мне не исполнится двадцать один год. Все страховочные компании богаты, как Крезы, но никогда не хотят расставаться с деньгами. — В голосе Эрни послышались какие-то горькие и в то же время грубые нотки, каких Майкл раньше не знал за сыном. Их знал Дэннис Гилдер, но не он и не Регина.

Впереди засияли огни аэропорта, по бокам дороги появились светящиеся неоновые линии.

— Если кто-нибудь спросит меня, какой человек больше всех похож на дерьмо, — добавил Эрни, — то я скажу: страховой агент.

— Ты успел разобраться в этом вопросе? — рассеяно спросил Майкл. Он воздержался от дальнейших комментариев, потому что чувствовал: Эрни вот-вот сорвется.

— Я был в пяти различных компаниях. Вопреки словам мамы, я вовсе не желаю бросать деньги на ветер.

— И не нашел ничего лучшего, чем страховочное обязательство?

— Да, оно мне подходит больше — всего шестьсот пятьдесят долларов в год.

Майкл присвистнул.

Сверкнул еще один дорожный знак, указывавший, что две левые полосы вели к парковочной стоянке, а правая — к местам посадки. Перед въездом на стоянку дорога снова раздваивалась. Правая вела к автоматическим воротам, где можно было купить талон на краткосрочную парковку. Слева стояла большая стеклянная будка, в которой сидел сторож, куривший сигарету и смотревший черно-белый телевизор.

Эрни вздохнул:

— Может, ты и прав. Может, это и в самом деле лучшее решение всех проблем.

— Конечно, так оно и есть, — оживился Майкл. Эрни опять стал похож на самого себя. — Десять месяцев, и все.

• Предыдущая
• 39/92
• Следующая