Принцесса на побегушках - Андерсон Натали - Страница 26

• Предыдущая
• 26/28
• Следующая

— Лиззи, я...

— Джеймс, пойдем к гостям.

Она с улыбкой повернулась к начавшим прибывать гостям и больше ни разу не посмотрела в его сторону.

По иронии судьбы, Джеймс очень пожалел, что здесь присутствуют журналисты. Из-за них он вынужден был держать дистанцию и не слишком приближаться к Лиззи. Так, как ему хотелось.

Он взял бокал с подноса одной из нимф и кисло улыбнулся в ответ на яркую улыбку, затем подошел к нескольким журналистам и поинтересовался их мнением об отеле.

— Вам понравились ваши номера? — учтиво осведомился он.

— Очень. И этот потрясающий вид из окна...

Услышав подобное из уст опытного писаки и циника, можно было не волноваться о том, какие отзывы об отеле он прочтет в газетах и журналах. Лиззи пригласила не только подхалимов, но и критиков. И всех их покорила.

— У вас есть вся необходимая информация?

Журналист достал красочный буклет.

— Пресс-релиз от нашей принцессы содержит исчерпывающие сведения.

— Отлично. — Джеймс едва удержался, чтобы не выхватить буклет и прочитать, что она там, черт возьми, написала!

Но противный писака уже устремил взгляд туда, где в окружении гостей стояла Лиззи.

— Она великолепно декорировала зал, не правда ли? Впрочем, это не трудно, если ничем другим не заниматься.

Джеймс сжал зубы, учтивость уступила место сдержанной ярости.

— Напротив, принцесса Элиза много трудится на своем рабочем месте в офисе и занимается благотворительностью.

Журналист повернулся к Джеймсу и цинично рассмеялся прямо в лицо:

— Принцесса Элиза не занимается благотворительностью. Это всем известно.

Джеймс во все глаза смотрел на журналиста и уловил момент, когда столь явное удивление зародило у прожженного писаки подозрение и были готовы посыпаться вопросы. Он уже нюхом почуял сенсацию.

— Прошу меня извинить, но я должен кое с кем переговорить, — быстро выпалил Джеймс, спеша покинуть журналиста.

Ему требовалось остаться одному, вне толпы, шума и света, чтобы упорядочить в голове мысли, пришедшие в полный хаос. Оказывается, никто не знает о том, что Лиззи навещает неблагополучных девчонок в «Атланта-Хаус». Не знают и о ее работе в Париже на телефоне оказания психологической поддержки подросткам. То есть ничего из этого она не делала напоказ?

Увидев на стойке регистрации отеля стопку пресс-материалов, предназначенных для журналистов, Джеймс взял увесистый пакет. Первой ему попалась брошюра обо всех отелях, входящих в сеть, принадлежащую ему, затем буклет с материалами о сегодняшнем мероприятии. В нем была приведена информация об отеле и всех предоставляемых им услугах, данные о сотрудниках, включая короткую справку о самом Джеймсе, меню ужина, а также даны контакты всех, кто принимал участие в его организации — модельера Тино, диджея, обеспечившего освещение. Из буклета Джеймс узнал, что в качестве официантов были задействованы модели из местного агентства, — вот почему они были все как на подбор.

Сколько же времени потребовалось Лиззи, чтобы подготовить все это? Да он просто идиот. Господи! Какой же он идиот!

Он думал, что она несерьезно относится к подготовке вечеринки, рассматривала ее как очередную возможность повеселиться и покрасоваться. А на самом деле она подошла к этому делу очень серьезно и преуспела.

Джеймс вернулся в бальный зал. Невероятно, как Лиззи удалось собрать в зале такое количество известных людей. И все они, похоже, прекрасно себя чувствовали благодаря атмосфере, созданной ею.

А он умудрился разрушить все, что было между ними. Джеймс знал, что под маской гостеприимной хозяйки Лиззи скрывает боль, которую он ей причинил. Какое все-таки мерзкое, коварное, разрушительное чувство — ревность.

Он с готовностью поверил в самое худшее, потому что хотел поверить. Видел только то, что хотел видеть. А почему? Потому что так ему было удобнее. Он позволил прошлому зашорить глаза и сердце. Джеймс испугался, и это было самое отвратительное проявление трусости в его жизни.

Правда состояла в том, что принцесса Элиза Каредес напугала его до смерти. Вернее, не она, а те чувства, какие он начал к ней испытывать. Джеймс предпочитал думать о ней самое худшее, чтобы не влюбиться в Лиззи и снова не испытать боль.

Впрочем, поздно об этом думать. Случилось и то и другое.

В течение всего вечера Джеймс держался подальше от принцессы. Он решил, что, когда он приблизится к ней, никого не должно быть вокруг. То, что случится между ними, касается только их двоих. А сейчас это был ее безусловный триумф, потому что вечеринка не просто удалась — она имела оглушительный успех, и Джеймс не сомневался, что отзывы в прессе будут самые лестные.

Но Джеймса снедало изнутри чувство ненависти к себе, а еще страх. Он больше не мог ждать! Ему надо немедленно что-то предпринять, поскольку на кону была его жизнь.

Лиззи непрерывно улыбалась. Она не улыбалась столько за всю свою жизнь. Ей приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы выглядеть веселой и счастливой, — она очень, очень устала.

Ей не обязательно было оставаться до конца вечеринки, чтобы убедиться в том, что это настоящий успех. Одна ее часть торжествовала, а вторая больше всего хотела сбежать куда-нибудь и оплакать свое разбитое, кровоточащее сердце. Но такая возможность представится ей не раньше чем через пару часов, а значит...

Лиззи выпрямилась и расправила плечи — до прошлой недели она и не подозревала, какая она сильная и стойкая. И эта стойкость поможет ей сейчас вернуться к роли хозяйки вечера.

Джеймс перехватил Лиззи в тот момент, когда она переходила от одной группы гостей к другой. С решительным выражением лица он крепко взял ее за локоть и отвел в сторону.

— Я хотел дождаться окончания вечера, чтобы поговорить с тобой, — проговорил он на ухо Лиззи. — Но не могу больше ждать. Мы можем поговорить сейчас?

Лиззи кивнула. Не потому, что хотела говорить с ним, а потому, что не хотела публичной сцены. Вместе они вышли в коридор и направились в одну из комнат для переговоров. Лиззи остановилась посреди комнаты, кстати, той же, где неделю назад Джеймс отчитывал ее за провал первого приема. Что на этот раз она сделала не так?

— Парень, выходивший из твоей спальни, модельер, да?

Нет, она не хотела еще раз проходить через это. Тем не менее она кивнула, не доверяя голосу, который мог подвести ее в любой момент.

— Я видел его на фотосессии, когда ты представила его журналистам. Должно быть, он гей?

— Нет, Тино не гей, — тихо возразила Лиззи.

— Нет? Но он не твой тип мужчины, так ведь?

Лиззи покачала головой. Зачем Джеймс спрашивает, если знает ответ?

— А я твой тип мужчины?

Лиззи окаменела и сцепила руки, по ее телу то пробегали мурашки, то охватывал жар.

— Я не хочу говорить об этом, — пробормотала она и бросилась к выходу.

Но Джеймс успел остановить ее. Крепко схватив за плечи, он притянул Лиззи к себе.

— Прости меня, — хрипло выдохнул он. — Прости.

Лиззи стояла молча, не поднимая головы. Джеймс немного ослабил хватку, но не слишком.

— Послушай меня, — с напором начал он, затем перевел дыхание и произнес мягче: — Пожалуйста.

Лиззи снова промолчала, но и не сделала попытки вырваться. За что он просит прощения? Что хочет сказать ей? Она едва слышала его, потому что в ушах стоял гул от страха и робких проблесков надежды.

Джеймс заговорил не сразу, а когда заговорил, то медленно и спокойно:

— Однажды ты спросила меня, в каких отношениях мы с матерью, не поссорились ли мы? Поссорились и долгое время практически не общались. Разговаривали очень осторожно и ни о чем. Однажды я пришел из школы раньше обычного и застал ее с любовником. Они закрутили интрижку буквально у отца под носом, поставив под угрозу существование нашей семьи. — Джеймс заговорил быстрее. — Она знала, что я знаю. Но это еще не все. Вскоре я узнал, что любовник был не один. Она всю жизнь изменяла отцу. — Горечь в его голосе была осязаемой. — Я никогда об этом никому не рассказывал, Лиззи. И прежде всего отцу.

• Предыдущая
• 26/28
• Следующая