Время моей Жизни - Ахерн Сесилия - Страница 61

• Предыдущая
• 61/75
• Следующая

— Почему не можем?

— Из-за Дона!

— Заколебал этот Дон! Пошел он… в Пизу!

Я немедленно пожалела о своих словах, а Жизнь язвительно заметил, что в этом месте Дон уже, кажется, побывал.

— Ну пойми же, Блейк будет меня ждать. Мы ведь именно ради этого и приехали сюда. Неужели ты не рад за меня?

Он помолчал.

— Да, ты права. Я очень за тебя рад. Ты ведь так этого жаждала, начиная с вечера воскресенья. Оставайся и отдайся драгоценному Блейку, человеку, который разбил твое сердце, а я вернусь в Дублин и встречусь с Доном, славным парнем, с которым ты разок переспала. И который пригласил выпить меня сегодня в восемь вечера в «Барже». Я там буду, не сомневайся. Сообщаю на тот случай, если мистер Летун решит снова тебя бросить.

— Ты не веришь в нас? — грустно спросила я.

— Я не верю в него, но кто я такой? — Он вздохнул. — Ах да, я твоя жизнь. Как думаешь, что делает большинство людей, переживающих кризис? Прислушиваются к своей жизни или, как ты сейчас, мечутся по стране в поисках географического счастья?

— Это еще что за бред? Какое географическое счастье?

— Люси, разумный человек понимает, что успех и счастье заключены в нем самом, а ты, бестолочь, надеешься, что переедешь в другое графство и обретешь желаемое.

Я сердито фыркнула, потом успокоилась и сказала:

— Ну пойми, я же хочу, чтобы ты увидел — Блейка есть за что любить.

— О, я видел за что. Достоинство есть, несомненно. Туго перетянутое ремнями, оно выглядит особенно убедительно.

— Я серьезно говорю.

— Серьезно? Я видел, за что ты его любишь, и я выпью сегодня с Доном.

Но я все же пыталась настоять на своем:

— Мне кажется, между тобой и Блейком есть какие-то ненужные разногласия. Он тебя обидел, я понимаю, он унизил тебя, и ты пытаешься защититься. Но дай ему шанс, пожалуйста. Иначе ты никогда не узнаешь, мог ли он составить мое счастье навеки, а значит — твое счастье!

— Я не верю в счастье навеки, — покачал головой он. Впрочем, кажется, он немного смягчился.

— Я знаю, тебе не хочется подводить Дона, но ведь речь идет лишь о паре кружек пива. Дон взрослый человек, он все поймет.

Жизнь колебался, и тогда я вбила последний, решающий гвоздь:

— К тому же Себастиан лежит в канаве, и одному богу известно, сколько нужно времени, чтобы извлечь его оттуда. Как ты доберешься до дому?

— Ладно, — кивнул он, покоряясь судьбе. — Я останусь. Позвоню Дону и скажу, что сегодня не получится. Он знает, где я, и сочтет, что я выбрал Блейка. И больше не захочет меня видеть.

Я ласково потрепала его по плечу.

Мы замолчали и, задрав головы, смотрели на легкие белые облачка в голубых небесах.

А потом пошли в фургон переодеться, и тут как раз явился Деклан с той же самой целью. Он честно выполнил условие пари, во всяком случае в том, что касалось бровей.

Бойран — это ирландский рамочный барабан. Его корпус делают из дерева, а сверху натягивают козью кожу, оставляя одну сторону открытой. Играют на бойране палочкой с двумя наконечниками, ударяя по мембране то одним, то другим концом. Получается очень быстро. Называется эта палочка «кипин». Другой рукой можно приглушать мембрану и менять высоту звука. «Бойран», в который направлялись мы, был местный паб в пяти минутах езды от гостиницы. В семь часов вечера там было полно народу и играла музыка — оркестр лихо исполнял традиционные ирландские мелодии. Мы приехали позже, потому что Деклан покрылся сыпью в свежепобритых областях. Она чесалась со страшной силой, и бедняга настоял, чтобы мы заехали в ближайшую аптеку, для чего пришлось сделать крюк. Деклан прикупил крем и какую-то присыпку с тальком, которую засыпал себе в штаны, после чего долго извивался и вращал бедрами, распределяя целебное средство в нужных местах.

Гарри, выигравший злосчастное пари, по идее должен был радоваться, однако вместо этого он злился — хотел как можно скорее встретиться с блондинкой и явно опасался, что кто-то успеет его опередить. Я посмеивалась над юношеским нетерпением и страхами прозевать свое счастье, опоздав на двадцать минут, но потом вспомнила про Дженну и присоединилась к Гарри, который требовал, чтобы Деклан дал по газам и показал всем в Уэксфорде, на что способен фургон его мамы. Раздражение Гарри передалось мне, а мое, в свою очередь, Жизни, и без того злившемуся, что пришлось подвести Дона. Из-за этого его снова одолела сыпь, и они с Декланом мазали и присыпали свои прыщи, передавая лекарство друг другу, а мы с Анни передавали друг другу бутылку сидра. Джош лежал на спине и курил травку, пуская замысловатые колечки. Я не пила сидр с тех пор, как вышла из того возраста, в который они только что вошли, и мне было весело и свободно в их отвязной юной компании. Ко мне вернулось ощущение жизни, хотя к Жизни, к сожалению, вернулось раздражение. Я и припомнить не могла, когда мне в последний раз было так легко. Я не боялась оступиться и наткнуться на свою собственную ложь. Они ничего обо мне не знали, им было все равно, и я могла быть собой. Господи, как давно я не была собой!

Когда мы приехали в паб, ласковое закатное солнце еще не зашло, стоял прекрасный вечер и за длинными деревянными столами на веранде сидело много народу. Я быстро просканировала пространство в поисках Блейка, Гарри быстро просканировал его в поисках блондинки, от которой мечтал заиметь детей. Мы поняли, что предмет интереса — и мой, и его — в пабе. Он пошел вперед, я следом. Гарри зря беспокоился, она сидела за столиком, оставив подле себя свободное место, и просияла, увидев его. Я огляделась. Где же Блейк? За столиками было полно людей, многие весело подпевали оркестру, все гомонили, и шутили, и смеялись. Потом я увидела Дженну, рядом с ней тоже было свободное место. У меня упало сердце, я испугалась, что это для него. Чего я боюсь, я же знаю, что между ними ничего нет? Это я так… по привычке. Он стоял возле барной стойки, окруженный людьми. Как обычно — Блейк душа компании, как обычно, в центре внимания. Он что-то увлеченно рассказывал, и они слушали раскрыв рот. Я наблюдала за ним, а потом увидела, что Жизнь тоже на него смотрит. Блейк дошел до кульминационного момента, и все дружно расхохотались. И я тоже. И Жизнь. Мне хотелось прошептать ему на ухо: «Ну, ты видишь, какой он замечательный?»

Тут Блейк заметил меня, извинился и, оставив своих приятелей, стал пробираться ко мне сквозь толпу. Дженна с нас глаз не спускала.

— Ты все-таки пришла. — Он радостно улыбнулся, обнял меня и поцеловал в макушку.

— Пришла, конечно, — улыбнулась в ответ я, всем сердцем надеясь, что Дженна это видит. — С моей Жизнью ты уже знаком. — Я отстранилась от Блейка, давая им возможность поздороваться.

— Да, точно, — сказал Блейк.

— Привет, — непринужденно сказал Жизнь. — Вам, наверное, все это кажется очень странным, и вы удивлены. Позвольте вас чем-нибудь угостить.

Блейк настороженно поглядел на него, потом на меня, потом опять на него.

— Чтобы, так сказать, растопить лед, — пояснил Жизнь.

Блейк неопределенно молчал, обдумывая его слова, что меня реально взбесило. Я не могла понять, чего он добивается. Дон прекрасно завтракал в обществе меня и Жизни в постели, с голой задницей, и ничуть не смущался. Жизнь даже отыскал ему его трусы, которые Мистер Пэн утащил в качестве подстилки к себе в корзинку. Пока я была в душе, Дон приготовил еду нам всем, и они с Жизнью уплетали вдвоем омлет. Нет, я не сравниваю Дона с Блейком — ни в коем случае, — но уж очень разнятся их реакции на Жизнь. В защиту Блейка, а надо быть справедливой по отношению к нему, можно сказать, что наша с ним история была долгой, насыщенной и порой очень непростой, да и нельзя сопоставлять отношения, длившиеся пять лет и одну ночь. Разумеется, у него есть основания чувствовать себя неуютно. Или… Не должно ли все быть ровно наоборот?

— Угу. Ладно, давайте выпьем вон там. — Очевидно, приняв какое-то решение, Блейк повел нас в уголок паба, отгороженный стеной, где не так громко была слышна музыка.

• Предыдущая
• 61/75
• Следующая