Первый угленос - Ласки Кэтрин - Страница 20

• Предыдущая
• 20/31
• Следующая

— Все в порядке, госпожа. Сейчас попробую.

— Удачи, Миррта, — прошептала Сив.

Но Миррта не услышала ее напутствия, потому что уже летела в воду.

Она повторила свою попытку во второй, третий и четвертый раз. Она честно старалась держать глаза открытыми под водой, но все равно ничего не видела. Ее до смерти пугали пузырьки, фонтаном всплывающие к поверхности и оглушительный рев воды в ушах.

На пятой попытке она услышала громоподобный голос, прокричавший откуда-то со стороны фьорда:

— НЕПРАВИЛЬНО!

Миррта прекратила снижаться и вспорхнула на вершину айсберга.

— Кто это сказал?

Она огляделась по сторонам, но не увидела ничего кроме еще одного айсберга, проплывавшего по узкому заливу. Внезапно часть этого айсберга взметнулась вверх, и огромная когтистая лапа царапнула небо. Миррта оцепенела.

— Ты слишком высоко забираешься.

Теперь она поняла, кто говорил с ней. Это был полярный медведь.

Миррта сотни раз видела их издалека, но ей никогда не приходилось встречаться, а тем более, беседовать с этими грозными созданиями. В Ниртгаре разные виды живых существ практически не общаются друг с другом.

Тем временем медведь подплыл к краю айсберга, положил на лед свои огромные лапищи и уставился на Миррту глубоко посаженными черными глазками. Айсберг накренился, край его ушел под воду. Миррта заскользила по льду и изо всех сил впилась в него когтями, чтобы не свалиться.

Никогда в жизни она не видела такого огромного, гигантского, исполинского зверя. Перед ней был настоящий бигггенброкен, иначе не скажешь! Все синонимы слова «громадный» вихрем пронеслись в голове Миррты, а потом она вдруг с ужасом поняла, что видит только половину медведя. Шерсть у него была густая и желтовато-белая, но сквозь плотный мех просвечивала черная кожа. Шея и плечи его вздымались горой, и Миррта вдруг подумала, что если такой зверь на полной скорости врежется в айсберг, то расколет его пополам. Зато уши у этого исполина были маленькие, круглые и очень симпатичные.

— Слушай, — прорычал медведь, — когда кончишь меня разглядывать, я могла бы преподать тебе пару уроков рыбной ловли. Если хочешь, конечно.

Значит, это не медведь, а медведица? Такая огромная?

— Ох, простите меня, пожалуйста! Это так невежливо, так неприлично! Простите, прошу вас, — залепетала Миррта.

— Вы что, никогда не видели медведей?

— Так близко вижу впервые, — призналась Миррта.

— Что ж, вы много потеряли, — весело отозвалась новая знакомая. Она покрутила головой и дружелюбно предложила: — Если позволите, я объясню вам, что вы делаете неправильно?

— Разумеется! Буду вам очень признательна!

— Все очень просто, — заявила медведица. — Вы слишком круто входите в воду. Давайте говорить начистоту — у вас все равно не хватит ни сил, ни сноровки нырнуть на глубину за крупной рыбой. Так? Значит, нужно нацелится на мелкую рыбешку, что плавает на поверхности. Ее тут видимо-невидимо — и селедка тебе, и серебрецо, и синюшки, — с этим словами она опустила в воду свою огромную лапу и выплеснула на лед полную пригоршню мелких голубых рыбок с синеватой чешуей. Миррта только ахнула от изумления.

— Вот они, синюшки, — прорычала медведица, отгребая рыбок подальше от края льдины, чтобы они не могли спрыгнуть обратно в воду. — Их сейчас много. Хорошая пища для твоей королевы.

— Глаукс Великий, значит, вы все знаете?

— Не беспокойтесь, я тайны хранить умею. Вы должно быть и сами заметили, что фьорд этот довольно пустынный, тут мало кто живет. Честно говоря, тут вообще никого нет, кроме меня.

— Но кто вы такая? Как вы позволите себя называть?

— Ишь ты, как завернула! — крякнула медведица. — Как вы позволите себя называть! Мне это по нраву, честное слово. Вы, совы, умеете придать изящное звучание нашему старому кракишу! Меня зовут Свенка. А вас?

— Миррта. Я служу королеве с тех пор, как она взошла на престол. Я была ее нянькой, потом гувернанткой, затем…

— Я так поняла, король убит? — перебила Свенка.

— Да, — ответила Миррта, решив умолчать о яйце. Чем меньше об этом говорить, тем лучше. — Вы, должно быть, слышали о наших войнах?

— Немного, если честно. Знаю, что король Храт погиб, а лорд Аррин отхватил себе здоровенную часть Хратгарского ледника. Говорят, его разведчики рыщут повсюду и забирают молодых сов в армию. Но больше я ничего не знаю. Видите ли, я предпочитаю покой и одиночество, поэтому стараюсь держаться подальше от всякой суеты. — С этими словами она небрежно махнула лапой, давая понять, что совиный мир не имеет ничего общего с ее медвежьей жизнью.

— Но почему вы очутились здесь, и почему вы одна? — полюбопытствовала Миррта.

— Такова уж природа полярных медведей. Мы существа одинокие, собираемся вместе только тогда, когда наступает пора выбрать себе друга. Затем снова расстаемся. Если у нас появляются медвежата, они живут с нами до тех пор, пока не подрастут и не смогут плыть своей дорожкой.

— А у вас есть медвежата?

— Пока нет, но скоро будут, — смущенно призналась Свенка и, оттолкнувшись от айсберга, перевернулась на спину и похлопала себя лапой по животу. — Двое, а может быть, и трое.

— Они… у вас прямо тут? В животе? — переспросила Миррта.

— Да мы ведь не птицы, дорогуша. Кстати, может, перейдем на ты? Как я понимаю, мы теперь соседи? Так вот, мы не откладываем яйца, и дети наши не вылупляются, а рождаются. Мы живородящие, понятно?

Миррта быстро-быстро заморгала и задумчиво склонила голову набок.

— Разумное устройство. Рациональное. Никакой возни со строительством гнезда, никаких забот по охране своего дупла. Ваши нарожденные дети всегда с вами. Думаю, ваша система лучше нашей. Даже завидно немного…

— Эй, Миррта, опомнись! Как ты можешь завидовать нам? Ты же птица. Птицы это птицы, а медведи есть медведи. Ваш Глаукс знает, что для кого лучше.

— Вы… ты знаешь о нашем Глауксе? Как это мило! А кто у вас Глаукс?

— Мы называем его Великий Урса, но на самом деле, это один и тот же дух, только в разном обличий. Всем животным он является по-разному, но вообще-то он один.

— Что вы говорите? Разве такое возможно?

— Ты действительно хочешь порассуждать об этом? Может быть, лучше отнесешь синю-шек своей госпоже?

— Ах, прости меня ради Глаукса! Совсем заболталась.

Миррта послушно отнесла Сив рыбу, но разговор с медведицей не шел у нее из головы. К счастью, беседа эта не была последней. После этого полярная сова и полярная медведица не раз вели долгие философские дискуссии, и так продолжалось до той ночи, когда Миррта вдруг таинственно исчезла.

Сив не смогла без слез рассказать мне о событиях той ужасной ночи.

— Все шло так хорошо, Гранк, так хорошо… Я поправлялась. Миррта училась ловить рыбу, все было спокойно, как вдруг однажды ночью… — Тут она не выдержала и разрыдалась. — Я просила ее не ходить! Ну что за вздорная идея, честное слово? Кто охотится на леммингов в ясную лунную ночь, да еще в разгар зимы, когда шкурки у этих зверьков белые, как снег? Как их можно разглядеть на снегу? Но Миррта и слушать меня не стала. Сказала, что я никогда не поправлюсь, если не буду есть мясо.

Дорогой мой читатель, здесь я вынужден снова сделать небольшое отступление. Видишь ли, Миррта великолепно разбиралась в повадках и поведении леммингов, знала все об их миграции и образе жизни. Но на тот случай, если ты не располагаешь такими познаниями, я немного расскажу тебе об этих удивительных существах.

Лемминги строят свои гнезда и туннели на границе между вечной мерзлотой и тундрой. В отличие от других наземных созданий они активны круглый год и не впадают в зимнюю спячку. Зимой они суетятся, бегают туда-сюда, непрестанно едят и делают то, что у них получается лучше всего остального — производят на свет потомство. Я не знаю ни одного живого существа, которое размножалось бы быстрее леммингов! Миррта нередко говорила, что лемминги делают это просто по глупости, и если честно, мне трудно с ней не согласиться.

• Предыдущая
• 20/31
• Следующая