Виновата только я… - Лэм Шарлотта - Страница 15

— Потому что она ненавидит меня! — Ее голос звучал так, словно она защищалась, и он улыбнулся про себя.

— Интересно, а что явилось раньше — ее ненависть или ваша? — Закери без труда представил себе тот прием, который оказала эта женщина своей будущей мачехе. Без сомнения, с тех пор как умерла ее мать, они с отцом были неразлучны, крепко связаны общим несчастьем. И, должно быть, она была шокирована, когда отец наконец-то смирился с утратой и нашел другую женщину. Как он посмел? — постоянно спрашивала она себя. Ведь он был ее отцом. Он должен был теперь тосковать по ее матери, а не жениться через несколько лет после ее кончины.

— Я бы постаралась полюбить ее, если бы с самого начала она не дала мне понять, что мое присутствие рядом с ними абсолютно нежелательно! — яростно возразила Луиза. — Нелли не хотела, чтобы люди видели нас вместе. Они бы подумали, что она моя сестра. Она ведь всего на пару лет старше меня.

Его брови удивленно изогнулись.

— Правда? Сколько же тогда вашему отцу?

— Пятьдесят. Они с матерью поженились еще совсем молодыми.

— А мачехе сколько лет?

— Скоро тридцать.

Он кивнул, задумчиво рассматривая ее.

— Значит, вам… двадцать восемь?

— Двадцать семь.

— Вы выглядите моложе. — Странно, ему казалось, что ей немногим больше двадцати. — Должно быть, дело в том, что вы похожи на девственницу, — добавил он сухо и хитро улыбнулся, заставив ее в очередной раз покраснеть. — Вы знаете, это вовсе не ругательное слово.

— У вас оно прозвучало именно так.

Он засмеялся, блуждая взглядом по ее телу: по высокой груди, тонкой талии, стройным ногам, бедрам.

— Что-то вы чересчур разволновались, — протянул он, а потом быстро произнес: — Я угадал?

Она подпрыгнула, будто ее ужалила оса, и переспросила:

— Что угадал?

— Что вы девственница, — пояснил он, хотя был уверен, что она и так все отлично поняла.

Покраснев, как помидор, она произнесла, запинаясь:

— Я… я… я не отвечаю на подобные вопросы!

— У меня такое чувство, что я все-таки прав, — произнес он, поражаясь ее реакции. — Хоть это и довольно необычно в вашем возрасте! Не помню, чтобы я встречал хоть одну за последние годы, если, конечно, не принимать в расчет девочек-подростков. Девственность вышла из моды еще в шестидесятые годы. Или она возвращается? Вы следуете новому течению или просто так сложилось?

— Если вы и дальше собираетесь так глупо шутить, то я… — пригрозила она, поднимаясь, чтобы сбежать.

— Может быть, все дело в распространении СПИДа на планете? — размышлял он вслух. — Расскажите мне еще что-нибудь о вашей мачехе.

Она развернулась на каблуках и заспешила к выходу.

— Вы же не ответили, — прокричал Закери ей вслед.

Она холодно взглянула на него.

— Я не собираюсь здесь оставаться только для того, чтобы вы упражнялись на мне в остроумии, мистер Вест.

— Авария немного подпортила мое чувство юмора, — пожал он плечами, полагая, что дальнейшие извинения излишни.

— Я заметила, — сквозь зубы процедила Луиза.

— Но я готов договориться с вашим отцом, чтобы он не потерял ни дом, ни фирму, ни жену, — сказал он, наблюдая за ее реакцией.

Разинув рот от удивления, она сделала шаг навстречу ему, ее лицо засветилось от радости.

— Правда? Вы не смеетесь надо мной?

— Я говорю совершенно серьезно, но, разумеется, это произойдет только на определенных условиях.

Она опять напряглась. Глаза настороженно взирали на Закери.

— На каких условиях?

— Вы переедете ко мне и будете жить со мной ровно столько, сколько я захочу.

Даже если бы Закери ударил Луизу, это бы не оскорбило ее так, как услышанное предложение. Она покраснела, словно ошпаренная, но постепенно бледнела — по мере того, как в ней закипала ярость.

— Я могла бы и догадаться, чего от вас можно ожидать. Мне вообще не следовало вас слушать! — злобно произнесла она. — Неужели вам доставляет удовольствие издеваться надо мной, мистер Вест? Мне жаль вас. Я бы ни за что на свете не хотела оказаться на вашем месте, и не столько из-за той боли, которую вы пережили, сколько из-за того, что авария подпортила ваши мозги!

Она не стала дожидаться его реакции, а заспешила из коттеджа. Утренний туман уже успел рассеяться, и она могла видеть на много миль вперед — поля с одной стороны, серое Северное море с другой. Пока она открывала машину, Закери вышел из дома и теперь наблюдал за ней с порога.

Ветер растрепал его густые темные волосы. Он откинул их с лица рукой и крикнул ей:

— Мое предложение остается в силе. Если вы решите принять его, дайте мне знать до суда, а то будет уже слишком поздно.

Она проигнорировала его слова, села в машину и поехала прочь. Но после схватки с Закери Вестом ее нервы были так расшатаны, что машину она вела слишком невнимательно и едва избежала столкновения с автомобилем на перекрестке при выезде из деревни. Поэтому Луиза сочла за лучшее припарковаться на специальной стоянке для отдыха и попытаться успокоиться.

Слова, сказанные им, снова и снова эхом отдавались у нее в ушах. Девственница, заключил он. Самое обидное, что он был абсолютно прав. Как он догадался? Может, это написано у нее на лице? Она опустила солнцезащитный козырек, к которому было прикреплено небольшое зеркальце, и стала вглядываться в свое отражение. Что же все-таки выдавало ее? Может быть, опыт оставляет на лицах следы, которых он у нее не нашел?

Она даже не могла точно сказать, почему все-таки до сих пор ни с кем не спала. В ее жизни были мужчины, с кем она, может, и хотела бы заняться любовью, но их отношения почему-то до этого никогда не доходили. Отчасти, наверное, из-за того, что, проходя испытательный срок, она жила в общежитии для медсестер. Следовательно, это было невозможно с мужчиной, не имевшим собственного угла. А все ее молодые люди были начинающими докторами, так же, как и она, проживавшими при больнице. Конечно, нельзя сказать, что никто из них не пытался — в машинах, на квартирах других людей, после вечеринок… Но Луиза никогда не могла расслабиться по-настоящему. Эти свидания были какими-то поспешными, вороватыми, ей же хотелось, чтобы ее первый раз стал особенным, романтичным, прекрасным.

Получив специальность, Луиза вернулась домой, чтобы ухаживать за отцом, и это стало новым препятствием. Она не могла себе позволить заниматься с кем-либо любовью в отсутствие отца, опасаясь, что он в любой момент может неожиданно вернуться.

Луиза тяжело вздохнула. Ладно, хватит себя обманывать! — подумала она. Все дело было просто в том, что она никогда не желала никого так сильно, чтобы лечь с ним в постель. И сейчас, и раньше ей нравились некоторые молодые люди, ей нравилось их общество, но ни разу она не испытала страсти, требующей удовлетворения. О ее существовании она узнала не более получаса назад в объятиях Закери Веста, когда он поцеловал ее.

Луиза содрогнулась и закрыла глаза. До сих пор она еще полностью не отошла от происшедшего. Ей с трудом верилось, что это было с ней.

Конечно, она знала, что он привлекателен. Она знала об этом с первой их встречи в больнице, хоть он и выглядел тогда в сто раз хуже, чем сейчас.

Ее влекло к нему, и это было не просто физическое чувство. Это была эмоциональная тяга: все, что он делал, каждое его движение, каждый взгляд, даже звук его дыхания были важны для нее.

Хватит! — раздраженно приказала она себе и решительно повернула ключ зажигания. Отцу она, естественно, не скажет, что ездила к Закери Весту. Он придет в ужас, если узнает. Она была уверена, что и Закери в свою очередь не проговорится.

Справлять Рождество в больнице было не так уж плохо. В каждой палате царила особая атмосфера, несмотря даже на то, что некоторые пациенты чуть не плакали, скучая по дому. Тяжелее всех, казалось бы, должно было быть детям, но сами они воспринимали это спокойно. И родители, и персонал так избаловали их вниманием и подарками, что многие из них отлично проводили время.