Изумрудное сердце - Лукас Дженни - Страница 17

• Предыдущая
• 17/28
• Следующая

Когда Кариф развел огонь в костровой яме, где кочевниками были оставлены дрова, Жамсин уже не сдержала рыдания.

— Прости, — прошептала она, подняв глаза, и слезы потекли по ее щекам. — Я виновата в том, что потеряла нашего ребенка…

Она услышала, как он резко вздохнул. Усевшись у стены пещеры, он поднял ее и усадил себе на колени, прижимая к груди так нежно, как ребенка.

— Ты ни в чем не виновата. Ни в чем, — тихо сказал он. — Я единственный, кого следует осуждать…

Его голос надломился, когда небольшое пламя костра осветило глубину пещеры, отбрасывая красные тени. Жасмин подняла на него глаза. При свете костра черты его лица казались расплывчатыми… Она сморгнула — боль в его взгляде была ей невыносима. Жасмин слышала рев ветра и резкий скрежет песка, ударяющегося о камни. Машинально протянув руку, она погладила темноволосую, склоненную к ней голову.

— Ты нарушил обещание, Кариф, — хрипло произнесла она. — Ты привел в пещеру доктора, хотя обещал никому не рассказывать. Хотя мы оба знали, что уже слишком поздно…

— Ты умирала, Жасмин! — Он сурово взглянул на нее. — Я свалял дурака, что дал тебе такое обещание, и решил, будто смогу сам о тебе позаботиться. Я был дураком, решив, что нас спасет любовь.

— Но, когда я потеряла твоего ребенка и способность снова забеременеть, — уныло сказала Жасмин, — ты не мог дождаться, чтобы поскорее уехать от меня.

Внезапно Кариф крепче сжал ее плечи. Темная ярость в его взгляде напугала ее.

— Я уехал, чтобы умереть, — выдавил он. Прохрипев и прерывисто вздохнув, Кариф отпустил ее. — Я так подвел тебя! И не мог перенести горя в твоих глазах. Я отправился в пустыню, чтобы умереть…

Его слова эхом отозвались в темной пещере.

Он пытался умереть — сильный, властный, бесстрашный юноша, которого она любила? Король варваров, которого она когда-то считала несокрушимым?

— Нет, — сказала она. — Ты не мог!

— Да, я не смог сделать и этого…

Изумленная Жасмин подняла глаза на его красивое лицо, наполовину скрытое в тени:

— Но… ты не виноват.

— Именно я оседлал для тебя Расула! Именно я дразнил тебя, когда ты забиралась ему на спину! Я так хотел устроить с тобой скачки! — Он горько рассмеялся. — Думал, что смогу позаботиться о тебе.

— Кариф, — всхлипнула она. — Прекрати!

Но он ее словно не слышал.

— После несчастного случая я позволил тебе находиться в этой пещере несколько дней, раненой, без доктора. Ты едва не умерла…

— Я пыталась защитить свою семью от позора…

— А я слишком поздно привел доктора и даже не удосужился позвать его помощника. — Он горько рассмеялся. — Позже, уехав в пустыню, я убедил тебя, что без меня ты станешь счастливее. О тебе позаботится твоя семья. Я и не подозревал, что разразится скандал и тебя отправят в изгнание. Ты уже три года находилась в Нью-Йорке, когда я узнал, что ты уехала из Кьюзи! — Он наклонился вперед, стиснув зубы. Его глаза были темны в мерцающем пламени костра. — Но я заставил его заплатить за то, что он тебе сделал!

Ее полные розовые губы задрожали.

— Кто?

— Марван. Когда я узнал, что это он распустил слухи, я лишил его всего, что он имел, и выслал из страны.

Жасмин поспешно и прерывисто вздохнула.

— Спасибо, — прошептала она. — Тебе известно, что он меня шантажировал?

— Что?!

— Когда я возвращалась отсюда домой, он угрожал, что расскажет всем о том, что я… потеряла ребенка. Он заявил, что скажет, будто я намеренно так поступила, чтобы избавиться от плода. Что у меня бесчисленное количество любовников, и я даже не знаю, кто отец этого ребенка. Марван заявил, что погубит меня. — Она глубоко вздохнула, заставляя себя посмотреть в глаза Карифа. — Он требовал, чтобы я стала его… любовницей…

Кариф глотнул воздух:

— Что?!

— Он боялся тебя, — тихо произнесла Жасмин, вытирая глаза. — Но он не боялся меня. Когда я ему отказала, он исполнил свою угрозу. Разразился скандал, моего отца выгнали с работы во дворце. Его враги получили необходимое им оружие. Они говорили, что, если мой отец не в состоянии контролировать членов своей семьи, как он может быть советником короля? Поэтому все, что произошло, случилось по моей вине. — Она глубоко и прерывисто вздохнула. — Я во всем виновата…

Жасмин посмотрела на Карифа и не узнала его. На лице мужчины была написана такая ярость, какую она не видела прежде. Жасмин не на шутку испугалась.

— Я убью его, — выдавил Кариф. Сжимая руки, он поднялся на ноги. — Где бы этот человек ни прятался, я заставлю его страдать так, как он и вообразить не может…

— Нет, — ахнула она, хватая его за руку. — Прошу тебя! Все кончено. — Она прижала его руку к своему лбу, закрывая глаза. — Пожалуйста, я просто хочу забыть.

Его рука напряглась, затем расслабилась. Кариф опустился рядом с ней на колени и взял ее руки в свои ладони.

— К тому времени, когда я тебя разыскал, ты жила в Америке… Было уже поздно что-либо делать, кроме как посылать деньги в Нью-Йорк, — резко произнес Кариф. — Но с тех пор каждый день я старался найти прощение. — Он отвернулся. — А теперь я знаю, что никогда его не получу…

— Кариф, — прошептала она, — ты не виноват. Это было… Это было… — Коснувшись рукой его плеча, она уставилась на гладкую каменную стену пещеры. — Это был несчастный случай.

Он неторопливо выпрямил спину.

— Что ты сказала?

— Несчастный случай. — Она смотрела на Карифа, и ему показалось, что солнце пробилось сквозь темные тучи, принеся свет и покой. Слезы текли по ее щекам, когда она выдохнула: — У меня был маленький срок беременности. Мы не знали… В этом несчастном случае не виноват никто. Мы никогда не забудем о том, что у нас мог быть ребенок. Но мы должны простить самих себя. Ты не виноват.

Он заговорил, и его голос был наполнен страданием:

— Жаль, что я не могу в это поверить. — Он взглянул вниз, на ее руки: — Ты дрожишь… Замерзла?

Жасмин действительно дрожала, но не от холода.

Поднявшись на ноги, он пересек пещеру. Порывшись в поклаже, нашел красное тканое одеяло и расстелил его у костра. Жасмин наблюдала за его лицом в отблесках пламени.

Все эти годы она считала, что он обвиняет ее, — и он считал так же.

За случившееся она заплатила тринадцатью годами изгнания.

Он же заплатил чувством вины и отчаяния…

И оба заплатили за все разлукой…

— Вот, — сказал Кариф низким голосом. — Ты можешь отдохнуть здесь, в тепле. — Он отвернулся.

Дрожа, Жасмин поднялась на ноги и медленно подошла к Карифу. Протянув руку, она коснулась его щеки и заставила взглянуть в ее сторону.

— Это был несчастный случай, Кариф, — повторила она, пристально глядя в его глаза. — Ты не виноват!

Он резко глотнул воздух.

— Есть ли надежда, что ты простишь меня? — прошептал он, вглядываясь в ее глаза.

Она погладила его по щеке.

— Как я могу тебя осуждать? Ты был… всегда был… моей единственной любовью. — Ее голос надломился. — Моим самым дорогим другом.

Она услышала, как он прерывисто вздохнул, почувствовала, как бьется его сердце. Его тело было разгоряченным. От него пахло мускусом, солнцем и песком…

Наклонив голову, Кариф поцеловал ее.

Здесь, в пещере, скрывшись от внешнего мира и песчаной бури, он целовал ее так, будто никого, кроме нее, для него не существовало. Он прижал Жасмин к гладкой стене из красного камня, и она жадно поцеловала его. Они слышали, как воет ветер снаружи и хлещет о камни песок, как заржал конь. Небольшой костер отбрасывал мерцающие тени на гладкие красные камни пещеры.

Они в безопасности. Они в тепле. Они вместе.

Кариф осторожно опустил Жасмин на одеяло, затем снял свою рубашку, брюки и туфли. Она с восхищением смотрела на его обнаженное тело. Пламя костра откидывало тени на его загорелое мускулистое тело.

Опустившись перед ней на колени на одеяло, он неторопливо снял с нее трусики. Затем, лукаво улыбнувшись, бросил их в огонь.

• Предыдущая
• 17/28
• Следующая