Последний дракон - Тимофеева Лина - Страница 34

Старый Пра тем временем разложил командира на полу и перевязал его еще раз ташимом наместника. Профессионально наложенная повязка, должно быть, стиснула пораненные ребра Ахара еще сильнее, потому что он оскалил стиснутые зубы и посинел, хотя не издал ни звука. Два здоровенных бойца, похожих друг на друга как две пуговицы с куртки наместника, помогли Младшему подняться на ноги. Парг подошел к командиру и о чем-то зашептал ему на ухо. Хельви решил не терять времени и подскочил к Тару, который тоже встал и отряхивал робу. Вепрь остался лежать на полу, видно, ему пока еще не полегчало.

— Клянусь королем Огеном, — обратился наместник к бывшему Ожидающему,—я уж не думал увидеть тебя в живых. Как вам удалось скрыться, когда нас с Ахаром схватили гриффоны?

Он почему-то был уверен, что получит от Тара полноценный ответ, и не ошибся. Голос Младшего зазвучал глухо и несколько монотонно, как из бочки, однако он говорил вполне связно, и это давало надежду, что пленники водяного князя все же смогут прийти в себя.

— Я понял, что это опасность. Я смог оттащить Вепря Б пещеру, пес побежал за мной. Потом нас нашел отряд.

— Вы молодцы. Я рад, что твои силы стали восстанавливаться. Хочешь, я дам тебе нож? Тут кругом полным-полно всякой нечисти — тебе понадобится оружие, чтобы защитить себя. — С этими словами Хельви вытащил из-за пояса кинжал, который отдал ему Кифр, и попытался вручить его Тару, однако бывший Ожидающий замахал руками и чуть ли не отпрыгнул в сторону.

— Не надо оружия. Пока. Я не настолько силен, — старательно выговорил он.

Наместник помедлил, но не стал настаивать. В конце концов, Тару лучше знать, с чем он может справиться после работы на мельнице водяного народа, а с чем стоит повременить. Кивнув альву, Хельви склонился над Вепрем. Состояние алхина, к сожалению, не улучшилось. Напротив, тени под глазами и около носа, казалось, стали еще резче. Наместник положил пальцы на шею боевого товарища и почувствовал слабое биение пульса. Кажется, намерение Ахара потихоньку исполнялось — Вепрь умирал. Спасти его могло только чудо. Однако наместник уже давно не верил в случайные чудеса и поэтому лишь досадливо крякнул, смахивая с широкого бледного лица алхина налипшие песчаные крошки. Тирм, который впервые за последние дни бросил своего хозяева, поддавшись нешуточному страху при виде гриффонов, виновато прижался к спине сидевшего на коленях человека, и тот слегка потрепал пса по кудлатой голове.

Ночью Хельви приснилась любимая. Нетопырем подлетел он к окнам ее покоев в императорском дворце. Сури сидела и расчесывала свои длинные рыжие локоны. Глаза наследницы были очень печальны, по щекам текли слезы. Сердце наместника обожгло болью, он попытался разбить стекло, отгораживавшее его от любимой, и проснулся. В яме, где отряд остался ночевать, было уже светло. Утренняя тишина нарушалась только одиноким присвистом какой-то ранней пичужки. Хельви потянулся и утер рукой лицо, словно стирая дурной сон. Хотя, безусловно, доля правды в нем была — наместник исчез из Верхата в неизвестном направлении, оставив только путаную записку, и бедной Сури было отчего плакать. Это была лишняя причина поторопиться с возвращением в Западный край, после обнаружения Вепря и Тара, наместнику захотелось заехать и в Гору девяти драконов. Небезосновательно он полагал, что найдет там ответы на свои вопросы.

Ольм и Лимин, которые несли караул, кивнули поднимающемуся человеку. Хельви привычно проверил, дышит ли Вепрь. Накануне он был так плох, что наместник всерьез сомневался, что он переживет ночь. Однако бывший алхин не сдавался — он дышал, хотя слабо и еле слышно. По лицу пробегала какая-то судорога, глаза были плотно закрыты и уже не слезились.

— Жив еще товарищ-то? Совсем плох, по-моему? — сочувственно спросил у Хельви Ольм — рябой и немного заикающийся воин, который, как помнил наместник, плыл по подземной реке в одной ладье с Ахаром и освобожденными пленниками.

— Как можно уходить в дозор, не имея с собой ни мага, ни лекаря? — раздраженно ответил вопросом на вопрос Хельви.

— Так дозор дозору рознь, — уклончиво отвечал Ольм. — Который на пикник похож, к примеру, как в лесу Ашух, — туда, конечно, и лекаря, и мага, и повара позвать можно. А сюда что-то никого не дозовешься, как ни кричи. У одного сразу горячка, у второго флюс, третий ногу подвернул, четвертый — руку. Правда, мы тоже кое-чего умеем —рану зашить или кость закрепить. Только вот по поводу колдовских болезней несильны. Да тут и маг бы не справился — без лаборатории, без своих снадобий. Все равно помрет товарищ-то.

Наместнику сильно не понравилась последняя фраза. Он не сомневался, что бойцы Ахара отчасти рады, что пленнику приходит конец, — не придется замедлять темп передвижения, ожидая, пока Хельви дотащит Вепря до следующего привала. А разгуливать по долине, где шастают два голодных гриффона, могут только самоубийцы. Но доказывать что-то Ольму он не стал, — в конце концов, пусть— болтает что хочет. Хельви тоже волен поступать так, как считает нужным.

Несколько альвов были разбужены негромким перешептыванием наместника с воином. Ахар, который провел весь вчерашний вечер и ночь лежа на спине, с помощью Парга сел на пол. Нырок кивнул Хельви как старому знакомому и протянул человеку флягу с водой. Наместнику очень хотелось умыться, однако он понимал, что чистую воду необходимо экономить, поэтому довольствовался несколькими глотками. Тирм, которому тоже хотелось пить, жадно проследил за действиями хозяина своими влажными глазами.

Кифр, свернувшийся калачиком рядом со старым Пра, тоже потянулся и слегка хлопнул соседа по спине. Однако седобородый альв не повернулся, даже ничего не ответил озорнику. Обеспокоенный столь необычным поведением названого брата, который по возрасту годился ему в отцы, Кифр привстал и заглянул Пра в лицо. В следующую секунду он побелел, резко вскочил на ноги и подбежал к Паргу и Ахару. Хельви понял, что случилось что-то необычное. Остальные воины, как по команде, замолчали.

— Пра мертв, — более громко, чем было необходимо, сказал Кифр, вероятно просто не контролируя в этот момент себя.

Наместник первый подошел к лежавшему на боку Пра. Искаженное мукой лицо старого альва с широко раскрытыми глазами было страшно. Хельви повернул воина на спину и не обнаружил на теле видимых ран или кровоподтеков. Скорее всего, Пра умер во сне, и это был не самый приятный сон, подумал наместник. Десятник, который подскочил к мертвому воину следом за Хельви внимательно осмотрел шею покойного — вполне возможно, что он стал жертвой весталы, которая способна высосать из спящего кровь так, что тот даже не почувствует. Однако выражение лица Младшего свидетельствовало как раз о том, что он свою гибель почувствовал очень сильно.

— Что с ним, Парг? — возвысив голос, задал вопрос Ахар, следивший за осмотром.

— На первый взгляд никаких ран или увечий, командир. Но чует мое сердце, что-то тут неладно. Пра хотя и был самым старшим воином в отряде, на здоровье никогда не жаловался. Не верю, чтобы он так запросто помер во сне, — негромко ответил десятник.

— Согласен с тобой, — после некоторого колебания произнес Ахар и уставился на часовых.

— Мы ничего подозрительного не заметили, — выступил вперед Ольм, "который, видно, был старшим в паре.

— Тело Пра уже застыло, не думаю, что он погиб под утро. Скорее, ближе к полуночи, — задумчиво продолжал Парг.

— Кто нес караул от полуночи? — продолжал допрашивать своих бойцов командир.

— Я и Калид. — Один из близнецов сделал шаг вперед, словно они стояли в строю на дворцовой площади, а не в грязной глубокой яме. — Но могу поклясться, что все было спокойно. Ничего не происходило. Пра не вставал и не заговаривал, лежал тихо. Мы решили, он спит.

— «Тихо», «спокойно»,—передразнил Калида Нырок, однако тут же юркнул за спину Шельга под недобрым взглядом командира.

— Значит, это магия, — спокойно сделал вывод Парг, поднимаясь и отряхивая колени возле тела Пра.