Первый холодный день (СИ) - Колесникова Юлия Анатольевна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/74
• Следующая

   Рэнд, пошел вперед, неся Джонни, сказав мне перед этим:

   - Я уложу малыша в кроватку, чтобы он не проснулся.

   - Если можешь, собери мои вещи и свои, думаю, мы тут не задержимся. И еще раз спасибо.

   Мне стало вдруг так холодно. Но не просто в руки или в нос, нет. Словно все мое тело и душа и мысли похолодели, и заледенели. Я чувствовала, что надвигается что-то плохое. Что-то, возможно даже неотвратимое. Кто-то бы сказал, ну подумаешь, на тебя оставили малого, всего-то и делов, ну не провела выходные с отцом, только дело в том, что это было постоянно. Он вечно выбирал их, и никогда не выбирал мою сторону. Никогда. Так зачем он мне нужен? Его никогда нет, и его звонки по средам это отголоски того ужаса что были при разводе. Пора наконец разобраться со всем этим. Если бы мама знала, что этим закончится мой сегодняшний визит, она бы с огромным удовольствием приехала бы за мной, не желая пропустить такого случая, сказать бывшему, что он ужасный родитель, как для меня, так и для его второго ребенка. На миг я очень пожалела, что ее нет рядом. Зато со мной пока что был Рэнд.

   Рэнд шагнул в дом, но я не спешила за ним. Я услышала, как Рэнд поздоровался и следом за тем встревоженный голос отца, который спрашивал где я, а за ним голос Карен, истеричный, когда она захотела взять Джонни, и спокойный Рэнда, когда он предложил отнести его спать. Его голос прозвучал до того жестко, что я цинично улыбнулась. Значит, все же Рэнд разделял мою неприязнь к мачехе? И все же пытался остановить.

   Когда я зашла в дом, ко мне тут же кинулись оба - отец и Карен. Папа был встревожен, но Карен сделала огромную ошибку, он подскочила ко мне и начала трясти крича:

   - Зачем ты его забрала из дому! Ты все делаешь мне назло! Ты нас с Джонни ненавидишь!!!

   Я даже не успела ничего сказать, когда папа оторвал ее от меня, и удерживая так, что она не могла ко мне прикоснуться спросил:

   - Где вы были, мы начали переживать.

   Прислонившись к стенке, я поняла, что уже больше сюда не захочу приехать. Это точно. Никогда. Ничто не заставит меня вернуться в этот дом, по крайней мере, пока здесь живет Карен.

   - Наверное, я была в больнице, потому что у Джонни воспаление уха и температура 37, 5, - как можно спокойней, сказала я, все еще пытаясь следовать совету Рэнда. Да. Возможно, в его словах есть доля правды - не стоит устраивать скандал, можно спокойно уехать домой, и потом по телефону все спокойно объяснить отцу. Но я уже знала, что момент взрыва подступает.

   Всего лишь на миг запала тишина.

   - Ах ты, маленькая дрянь, ты специально его выносила на улицу и он заболел!!! - Карен быстро сориентировалась, что можно сказать, чтобы вся вина легла на меня. Все во мне похолодело от этой наглой, откровенной лжи, придуманной ею на ходу.

   - Ты выносила его на улицу? - терпеливо переспросил отец, сквозь всхлипывания Карен, такие громкие, как и у Джонни с утра. Когда отец со мной говорил, я смотрела прямо на Карен, и в моей голове проносилось то, что я могу с ней сделать - могу переехать, а могу также столкнуть с лестницы, но нет, я не сделаю этого, потому что я верующий человек. Но сами мысли позволяли мне держаться. Я была такая спокойная, что это саму меня пугало, все происходило так, будто бы во мне что-то замкнуло. Какие-то чувства, но ненадолго, а только чтобы дать мне передышку. Хотя я уже начинала переходить на крик.

   - Нет! Температуру мы обнаружили потому что, проснулись оба от крика Джонни. Внизу была записка, в которой сообщалось, что у Карен дела. А я должна помыть ребенка и накормить. Хоть что-то сделать для брата. Рэнд заметил, что он плохо ест, и померил температуру, потом мы поехали в больницу. Если бы не Рэнд, я вообще не знаю, что должна была бы делать с ребенком, к тому же я ведь не для этого ехала сюда!

   Всхлипывания Карен неожиданно прекратились, и я заметила лишь то, что отец вдруг перестал ее держать, но она наоборот повисла на его руке. Картинка перед моими глазами резко переменилась. Лицо Карен стало белым, а на щеках отца проступило два красных гневных пятна. Глаза его пылали негодованием, гневом и недоверием.

   - Ты же сказала, что Блэр согласилась посидеть с Джонни. - голос отца прозвучал глухо и опустошенно. Он все еще не мог поверить в то, что все это происходило на самом деле, но ведь он уже знал ответ, когда мы вернулись с малышом домой. - Это ты сделала назло, не так ли? Мне, потому что я не смог приехать с утра и отпустить тебя за покупками, а Блэр, за то, что приехала вообще?

   Глаза Карен, заплаканные, расплылись от туши и косметики и смотрели теперь вовсе не умоляюще или злобно как раньше. Нет, теперь она смотрела мстительно. Наконец она могла в действительности сказать ему, что думает обо мне.

   - Я тебя предупреждала, что у меня на выходные свои дела, но ты решил, что хочешь видеть дочь, так и нужно было с ней возиться самому. Я не собиралась сидеть дома, в четырех стенах!!! У меня есть жизнь не связанная с твоей бывшей семьей!

   - Но ты постоянно дома, и постоянно свободно, ты ведь не работаешь!

   Это начинался их скандал. Скандал не связанный со мной буквально, а лишь с их общей семьей. Нужно было уходить отсюда, и не слушать всего этого, а также, забрать Рэнда. Он был прав, не стоило разводить еще больший огонь, который может многое выпалить. Я захотела, была уйти, но Карен в порыве злости развернула меня и толкнула крича:

   - И ты постоянно со своими проблемами и дурной мамашей. Как вы мне надоели!!!

   Карен могла говорить обо мне все что угодно, но не о человеке, который меня воспитал и кто остался со мной, когда отец ушел. И которая могла меня и сама обеспечить без подачек отца, которые он время от времени выделял, когда ему разрешала Карен. Я размахнулась и влепила ей такую пощечину, что она упала, отлетев. Отец даже не успел среагировать, когда Карен подскочила на ноги и накинулась на меня, молотя по всем, чем видно. Конечно же, она была крупнее и сильнее, но Карен не учла меру моего гнева. Мои удары были чуть более методичными, курс на который заставила меня записаться мама по самозащите не прошел зря, при этом я кричала и царапала все что могла увидеть. Я увидела, как отец оттягивает ее от меня, и в то же время, сильные руки подхватили меня тоже, оттаскивая к дверям.

   Все что я могла разобрать в красной пелене гнева, было то, что Карен обзывала меня. Я в ответ ее. Что происходило на самом деле, мне не было понятно. Но вот, отец словно вытолкал нас с Рэндом за дверь, и я лишь увидела его перед собой на миг, потом он что-то говорит Рэнду, а за секунду мы сидим в машине и куда-то едем. Я не могла поверить, что он действительно вытолкал нас за дверь. Выгнал меня, чтобы утешить Карен? На миг я потеряла сознание, когда боль в груди стала просто нестерпимой.

   Я открыла глаза, потому что меня кто-то бил по щекам. Не больно, но достаточно для того, чтобы очнуться, и не возвращаться в темноту снова. И увидела, что надо мной зависло лицо Рэнда, и оно такое же белое, как и свет за окном. Окно же расплывалось, не приобретая четких линий, по которым было похоже мне в данный момент на космический корабль.

   - Где я?

   - Мы все еще в машине, - тихо отозвался Рэнд. - Как ты? Ты отключилась на мгновение, может тебе нужно какое-то лекарство.

   - Сладкая вода. Мне нужна сладкая вода.

   Я села на сидении, которое Рэнд видимо, откинул для меня, и все что могла ощутить, так это лишь тупую боль в грудной клетке.

   - Я сейчас, сиди здесь и жди меня.

   - Нет, я знаешь ли проедусь в таком состоянии.

   Кинув на меня хмурый взгляд, по которому было понятно, что он не оценило моего юмора, Рэнд тут же выпрыгнул из машины, и я увидела, что мы стоим где-то в городе, возле аптеки. Наверное, я очнулась до того, как Рэнд позвал помощь. И вовремя, такое и раньше уже случалось, просто это было в последний раз года три тому назад, во время одного из самых сложных периодов в моей жизни. С непривычки, я и забыла, как хочется пить после такого. Глянув в зеркало, я заметила, что Карен умудрилась расцарапать мне лицо с одной стороны - странно, но при упоминании этого имени, я ничего не почувствовала. Вытянув из сумки влажные салфетки, я, не ощущая боли, стерла кровь, которая лишь начала запекаться. К этому времени вернулся Рэнд. Его бледность стер мороз, украсив щеки алым.

• Предыдущая
• 22/74
• Следующая