Разрешаю себя ненавидеть - Колесникова Юлия Анатольевна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/63
• Следующая

— Ты будешь спать, или и мне поможешь? — грубо окликнул меня Ирвинг, но так чтобы не слушали другие. Я с тяжелым вздохом оперлась на локоть, с другой стороны книги, и опустила в нее глаза. На листочке подле Ирвинга, уже был ощутимый список того, что нужно будет внести в проект. Мне от этого действительно захотелось спать. Не знаю почему, но я всю неделю думала о вечеринке. Не думала, что так захочу на нее пойти.

— А что у меня есть выбор? — переспросила я, на что получила надменный взгляд. Можно подумать, он у нас святоша.

— Да, можешь встать, послать меня и учителя к черту и гордо выйти.

— Ну и предложение. Знаешь, я лучше уж буду спать. А то, что ты мне сделаешь? Сдашь меня?

— Не зарывайся, а помоги.

Он до такой степени уже достал меня, особенно тем, что я даже во сне видела, как он мне мстит, что видимо, пришла стадия пофигизма, я начинала психовать. Ирвинг это понял, и немного отступил, перестал давить на меня. Это меня удивило. А я думала, он будет с наслаждением наблюдать за моими мучениями. Фыркнув, я перетянула одну сторону книги на себя. Ирвинг податливо ее отпустил. И уставился на меня с ехидной улыбочкой. Не обращая на него внимания, я прочитала текст под одним из стихотворений. И начала выписывать на отдельный листок то, что посчитала нужным. Все это время Ирвинг рассматривал меня, явно желая смутить. Ну и пусть, я его не боюсь. Зато щеки предательски краснели. А он так и не опускал глаз. Ну почему я даже теперь, краснея от злости и стыда. Все равно помню его губы.

— После уроков нужно зайти в библиотеку и взять некоторые книги для проекта. — сказала я обращаясь к нему. Он молчал, и мне стало слышно, как остальные пары переговариваются между собой, а наша учительница ходит между рядами. Я подняла на него глаза. — Ты меня слышал?

— Так сходи, — равнодушно пожал плечами он, — у меня планы.

— А мне то что. Я не собираюсь обрывать себе руки и тащить книги сама. — у него понимаешь планы! Гаденыш и бабник! Мне стало обидно.

— Ну, раз так тогда сходим. — сказал он после некоторого молчания, и снова посмотрел на меня отрывая глаза от своей ручки. Его ответ прозвучал напряженно, словно он хотел еще что-то сказать.

На перемене он, как и обещал, пошел со мной в библиотеку. Я выискивала книги и отдавала их ему, скучающе рассматривающему обстановку библиотеки, но даже тогда, когда он не смотрел на меня, я будто звук, слышала его напряжение. Оно передавалось мне и сковывало меня, и раздражало.

Я немного отдалилась от него, Ирвинг же остался на месте. Когда я вернулась, возле него стоял один парень из команды по регби. Я его знала, потому что город был маленьким, но он был младше меня на год, потому мы не общались. Его симпатичное лицо растянулось в улыбке, когда я подошла ближе. Краем уха я услышала конец их разговора, который касался тренировки. И тут же он поменялся, когда я оказалась рядом.

— Вы идете на вечеринку к Сьюзи? — спросил нас уже двоих он, но его глаза задержались на мне. Красивые такие синие глаза, с черными густыми ресницами обрамляющими их. Волосы его были русыми, но он не был блондином. Скорее они были недостаточно каштановыми, но и не светлыми. Роста он был почти такого же, как Ирвинг, а значит, тоже на голову возвышался надо мной. Я улыбнулась ему. Эту улыбку также перехватил Ирвинг, но что он думает по этому поводу, я не смогла понять. Его лицо стало пустым, как захлопнутая книга.

— Да. — однозначно ответили мы оба.

Настала тишина, и парень явно помялся, прежде чем спросить:

— Вместе?

— Нет, — рассмеялась я, но уже одна. Ирвинг даже рта не раскрыл. Глянув на него нахмурившись, я добавила. — Конечно же, нет. Я без пары, в отличие от Ирвинга.

— Тогда можно тебя пригласить?

Он явно смутился, что пришлось приглашать меня в обществе Ирвинга, который к тому же буравил нас двоих тяжелым взглядом. Думаю, он был зол, что я не дала ему уладить его дела, а теперь у меня здесь такой разговор, в который втянут и он.

— Да, с удовольствием… э… — я вдруг поняла, что не помню, как его зовут.

— Денис, — тут же услужливо и с сарказмом подсказал Ирвинг, сделав парня пунцовым, как и меня впрочем, тоже.

— Я знаю, как его зовут. — огрызнулась я в сторону Ирвинга и тут же соврала: — хотела уточнить знаешь ли ты где живу я?

— Конечно же, — парень явно расслабился, и его улыбка стала почти сногсшибательной, но я поняла, что мое дыхание вовсе не прерывается от нее. Зато думаю, с ним будет приятно.

— Тогда договорились. В 6?

— В 6, - подтвердил он, и пожав руку Ирвинга, быстренько ретировался, словно боялся что я могу еще отказаться. Да ни за что, особенно после того, что меня пригласили на глазах Ирвинга, прийти теперь одной на вечеринку я не смогу.

Не скрывая удивленной и довольной улыбки, я поставила еще две книги на ту гору, что уже держал Ирвинг, а он продолжал смотреть вслед Денису.

— И ты пойдешь с тем, имени которого даже не знала?

— А что я должна была номер его социального страхования спрашивать? — ехидно в его стиле заметила я.

Лицо Ирвинга было темнее тучи.

— Это кончено же не мое дело, но ведь ты хотела взять девочек с собой.

— А я уже договорилась с мамой что она их привезет и заберет. — тут же отозвалась я, словно этот ответ был уже приготовлен мной. — Да и вообще, какое тебе дело до того, с кем я пойду. Я вот, например не знаю, с кем пойдешь ты, и мне на это от чистого сердца наплевать. Просто не путайся под ногами и не порть вечер.

Глаза Ирвинга предостерегающе сверкнули. И я подумала, что немного перегнула палку. Мне не было наплевать, но откуда ему знать это? Ирвинг не сможет догадаться, о чем я думаю, в данный момент, даже если очень захочет. Ну, при условии, что он не думает о том же. Мы стояли, прислонившись к одному из книжных шкафов, и довольно близко друг к другу. И как всегда когда Ирвинг был рядом, и вот так вот молчал, в моей груди росло теплое чувство, которое я могла назвать лишь одним словом — притяжение. Мне хотелось бы поднять сейчас руку, и наклонить его непокорную голову, чтобы поцеловать. Даже не знаю, как бы он повел тогда бы себя. Мне бы хотелось, чтобы он откинул книги на пол, и как тогда в воде обнял меня. Так крепко, что мои ребра начали болеть, и та боль смешалась с остальными чувствами.

— Ты права, мне нет дела до тебя, и того с кем ты идешь.

Сказав это глухим грубым голосом, Ирвинг пошел прочь, а я посмотрела ему вслед тоскливым взглядом. Ну почему нам было так тяжело разговаривать друг с другом? Почему после каждой такой баталии я чувствовала себя паршиво, словно выжатый лимон. Эта его пустота, когда он бывал рядом со мной, пугала меня. Неужели я такая, что ему не просто скучно со мной, но и противно? Смахнув украдкой слезу, я повернулась и забрала свою сумку. Предстоял еще один урок, который оказался для меня мучительным больше чем когда-либо. Я узнала, что Ирвинг пригласил на вечеринку Вокс, и почему-то не могла этому порадоваться. Мне было тяжело дышать, и тем более думать. А Ирвинг, который сидел буквально через проход, кажется, излучал свет и радость. Я просто не могла смотреть на него и видеть это. Мне было до того тоскливо, что я не смогла поехать домой после уроков, и на тренировку тоже. Я собрала свои вещи, и убежала из класса, только закончился урок, чтобы никто меня не расспрашивал, пойду ли я на вечеринку, что подарю, и правда ли это что Ирвинг идет с Вокс. Я не могла об этом говорить сейчас. Да и потом наверное тоже. Но в данный момент я более чем раньше нуждалась в отдыхе.

Приехав на пляж, я вытащила свое полотенце, которым пользовалась в школе и улеглась на него. Небо было белоснежно-серым, затянутым местами свинцовыми тучами, и лишь в мелких прорехах выглядывала синь. Почти лазурь, но уже далеко не летняя, а такая как бывает осенью. С оттенком индиго. Кажется такие глаза у Дениса, но они не зеленые. Зеленые глаза у Ирвинга, у того кто меня ненавидит, и его глаза самые красивые на свете. Давно уже пора себе признаться, что не только ненависть к нему живет в твоем сердце. Тебе нравиться он, тебе нравиться, как движутся его губы, когда он говорит, но ты не нравишься ему. Разве можно одновременно любить и ненавидеть? Но я его не люблю, не может быть такого. Возможно, я немного его ревную, думаю часто о нем, и поцелуй, который я храню в своей памяти, самый лучший, что был у меня. Но это ничего не значит. Это однозначно не любовь. Наверное, Рашель назвала бы это похотью, на свой манер, я бы назвала страстью, но и она не может быть без каких-либо чувств. Я и раньше не замечала в себе романтики, но это уже перебор. Думать о чувствах к Ирвингу, это почти ненормально. Но и не признаваться себе в том, что я ничего не чувствую, еще глупее.

• Предыдущая
• 22/63
• Следующая