Пронзенное сердце - Кинг Сьюзен Фрейзер - Страница 28
- Предыдущая
- 28/93
- Следующая
Мэйзри отрицательно покачала головой.
— Ну уж нет, миледи. Вам необходимы три или четыре дня полного отдыха, иначе головная боль и головокружение еще долго будут вас преследовать. Кто знает, может, за этим огромным синяком таятся серьезные повреждения…
Эмилин вздохнула, прекрасно понимая, что Мэйзри права. Голова очень болела, тело ломило, руки и ноги едва двигались от слабости.
— Наверное, действительно, надо еще немного побыть здесь, — согласилась она.
— А тем временем Шавен как раз и уедет отсюда, — поддержал Шип. — Если, конечно, вы вполне уверены, что не желаете к нему присоединиться.
Эмилин нахмурилась: в его тоне ей послышалась насмешка.
— Я останусь только на день или, в крайнем случае, на два, — настаивала она. — Я должна ехать в Вистонбери. — Но при этих словах на упрямицу вдруг напало какое-то странное — сладкое — изнеможение. Она прислонила голову к меховой подушке и сквозь забытье подумала, а не подмешала ли Мэйзри в свое снадобье какой-нибудь сонной травы.
— Конечно, леди. Вы обязательно поедете к нему, — тихо заверил Черный Шип и наклонился, чтобы укрыть ее одеялом. — А сейчас отдыхайте. У нас еще будет время, чтобы поговорить.
— Я еще когда-нибудь увижу вас? — шепотом спросила Эмилин.
Его лицо было совсем близко, а дыхание овевало лоб. Она даже чувствовала тепло его тела — ощущение казалось странным и умиротворяющим.
— Я здесь — на случай, если понадоблюсь. Спите, — пробормотал он.
Она кивнула, на секунду закрыв глаза. Но потом, когда захотела вновь взглянуть на своего спасителя, уже не смогла их открыть.
Когда Эмилин проснулась, в горле у нее было совсем сухо. Головная боль не прошла, но ум, казалось, прояснился. Закинув руки за голову, девушка потянулась и зевнула, а потом осмотрела пещеру. Никого не было. Слабый свет окрашивал занавеску у входа в розовый и золотой цвет. Значит, уже утро.
Откинув меховое одеяло, так уютно согревавшее ее, Эмилин встала и прошлась по комнате. Ноги плохо подчинялись ей. Девушка зачерпнула воды из ведра и с жадностью начала пить, а потом присела у очага и принялась грызть яблоко. Несмотря на пробивающийся с улицы солнечный свет, пещера оставалась сумрачной. Подобрав колени к подбородку, Эмилин задумчиво смотрела в теплый круг тускло мерцающего огня.
Сердце билось гулко и быстро. Черный Шип вернулся в ее жизнь именно в тот момент, когда она больше всего в нем нуждалась. Ни малейшего сомнения не было в том, что бородатый заросший лесник и есть старый враг Уайтхоука. Едва он вошел вчера, она тут же узнала его — знала всегда — так, как будто долгих восемь лет не прошли с той летней ночи, когда они повстречались в лесу. И он смотрел на нее как на старую знакомую — в этом не было сомнения. Этому человеку можно доверять, решила Эмилин. Тем более что он считает себя в долгу перед Эшборнами.
Девушка шепотом прочла благодарственную молитву. Господь послал ей отважного рыцаря. Воина, который сможет вызволить ее малышей; героя, подобного Бивису Хэмтону, Роланду, Ги Уорвику. Он защитит и ее. Эмилин с улыбкой обвила колени руками, устраиваясь поудобнее.
Когда Черный Шип бесшумно проскользнул сквозь занавешенную шторой дверь, Эмилин сидела в глубокой задумчивости. Она не заметила его даже тогда, когда он подошел к ней почти вплотную. Обхватив колени, будто в трансе, смотрела она в огонь. Прекрасные волосы сияли собственным светом — они закрывали спину девушки, спускаясь до самого пола.
Ее тихая красота, окруженная золотым нимбом волос, поразила его. Изящные, отточенные черты лица, тонкие, благородной формы руки. Сутки тому назад, когда он снимал с бесчувственной девушки насквозь промокшую ледяную одежду и заворачивал ее в меховое одеяло, он не мог не восхититься стройностью ее фигуры. Она не была и никогда не станет крупной, хотя и держала себя с гордой грацией, помогающей ей казаться выше. А сейчас, в этой пещере, сидя у его ног, она казалась прозрачной и хрупкой, как самое тонкое стекло.
— Леди Эмилин, — тихо окликнул Черный Шип. Девушка подняла голову и посмотрела на него так, как будто видит впервые.
«Видит Бог, — подумал он, — рана на голове действительно серьезна».
Она смотрела на него взглядом одновременно и сердитым, и чарующим. Нежная линия ее носа резко контрастировала с упрямо очерченным, почти квадратным подбородком. Прямые темные брови придавали выражению еще большую серьезность, а глаза казались голубыми озерами — лишь вокруг зрачков солнечным светом сияли золотые ободки.
Это маленькое личико поражало странным сочетанием своеволия и нежной уязвимости. Сразу возникало желание защитить Эмилин — может быть, из-за того, что она напоминала одновременно и ребенка, и взрослую женщину. В то же время ее образ вызывал непреодолимое физическое желание — огонь страсти разгорался все сильнее. Хотелось хотя бы погладить шелковистую кожу, ощутить ее мягкое прикосновение. Мужчина покрепче сжал кулаки.
— Черный Шип. А мы думали, что ты погиб, — пробормотала девушка.
Вздохнув, он опустился перед ней на колени.
— В каком-то смысле это правда. — Подбросив несколько поленьев в огонь, он палкой пошевелил их, чтобы пламя разгорелось.
— Хотя я тогда была совсем еще ребенком, я запомнила тебя на всю жизнь.
— Я тоже все время помнил тебя, — нежно ответил Шип. — И твоего брата, и Уота. Позже я узнал, что отец твой умер, и семья оказалась в тяжелом положении. Это очень опечалило меня.
— Значит, ты знал, кто я такая, когда нашел меня?
— Конечно, моя госпожа. А ты решила, что я узнал худенького ребенка в этой красивой женщине? — Не в силах дольше сдерживаться, Черный Шип нежно коснулся подбородка девушки. Она опустила глаза и густо покраснела. Он снова занялся углями в очаге.
— Твой отец был прекрасным и щедрым человеком. Его смерть — огромная потеря. А когда прошел слух, что Гай Эшборн в плену, я понял, что скоро тебе может понадобиться поддержка, и старался по возможности быть в курсе дел всей вашей семьи — чтобы появиться в нужный момент.
Эмилин поразилась:
— Так значит, ты знал все, что происходит с нами?
Черный Шип пожал плечами.
— Главный магистрат имеет глаза и уши по всему княжеству, миледи. Когда прошел слух о твоей помолвке с Уайтхоуком, я решил, что не имею никакого права отдавать дочь друга в жены этому порочному человеку. Я хорошо помню свой долг.
— А как ты узнал, что я заблудилась?
— Я знал, что конвой повезет тебя через долину, поэтому мы с Элриком все время наблюдали за вами, хотя в тумане это было очень трудно сделать. И скоро оказалось, что конвой встретил на пути кое-какие трудности. Сначала мы не могли найти тебя в тумане, хотя слышали очень хорошо — ты все время пищала, как раненый поросенок.
Он снисходительно-ласково улыбнулся девушке, и она тут же ответила улыбкой. На сердце сразу посветлело. Господи милостивый, как же умопомрачительно красивы ее волосы и глаза сейчас, когда их освещает пламя костра! В эту минуту, когда они так улыбались друг другу, мужчина снова ощутил волну желания — он отчетливо понимал, как реагирует на эту красоту его собственное тело. Черный Шип еще не решил наверняка, как ему вести себя с этой женщиной, и подобный поворот в собственных чувствах тревожил его и лишал уверенности.
Брови Эмилин нахмурились — темные и густые, как повязка из собольего меха над чистыми глазами, обращенными прямо в душу, и сердце Черного Шипа ответило на этот взгляд гулкими неровными ударами. Снова помог костер — вечный друг и спаситель; присев на корточки, молодой человек опять принялся тщательно помешивать угли. А в голове в это время бушевал водоворот мыслей и сомнений. Что сказать ей? И как? Открыть всю правду сейчас опасно. Но он чувствовал, что доверяет этой девочке, хотя обычно доверие с трудом находило себе место в его сердце.
— Твое лицо кажется мне очень знакомым. Это странно — ведь я с детства не встречала тебя. — Эмилин вглядывалась, наклонив голову и прищурив глаза; — Это так?
- Предыдущая
- 28/93
- Следующая
