Страсть по расчету (Строптивая леди) - Кинг Валери - Страница 52

• Предыдущая
• 52/54
• Следующая

Шарлотта прикрыла плащом запятнанное кровью платье, свидетельство серьезных ранений отца, и ответила, сдерживая слезы:

— Хирург ничего не обещает, он только сказал, что приложит все усилия.

— Все в руках Божьих, — тихо сказал принц, похлопывая ее по плечу. Затем обратился к Гарри: — Что же нам делать со Стоунлеем? Льюис, вы говорите?

Гарри кивнул:

— Да, я слышал разговор подручных Текстеда, пока шел бой между ним и сэром Джоном.

— Он очень умен, этот Текстед. Нам следует мчаться в Льюис, чтобы успеть до прилива. Я поеду с вами.

— О нет, Ваше Королевское Высочество, — сказала Шарлотта, выступая вперед и делая реверанс. — У меня и в мыслях не было подвергать вас опасности, когда я попросила вас о помощи. Я думала, с этим справятся ваши драгуны.

Теплая улыбка озарила лицо принца. Лучась гордостью, он ответил:

— Я отлично владею шпагой. Я был при Ватерлоо, вы знаете.

Сердце у Шарлотты замерло, а потом оно часто забилось. Она слышала, что принц и в самом деле верит, что служил в армии Веллингтона. Но, насколько ей было известно, за все время войны нога Его Высочества не ступала на земли за пределами Англии. Неужели он так же безумен, как и его отец, Георг III? Страдая умственным расстройством, тот кричал, уставившись в пол: «Я смотрю в ад!» Взлохмаченные седые волосы, неопрятная борода, слепота — таков был облик отца принца.

— Что вы так на меня смотрите? — спросил принц и, подмигнув, добавил: — Даже если мы с вами знаем правду, что с того? Сердцем я всегда был с ними. Однако вы правы в одном: мои ребята сослужат нам хорошую службу. Но я все равно намерен ехать с вами. В конце концов, кому, если не принцу, отправиться за настоящим приключением?

Шарлотта удивилась быстроте, с какой принц отдавал приказы. Не прошло и нескольких минут, как его карета уже была готова и шестерка ретивых коней нетерпеливо переступала копытами.

Поездка в Льюис на великолепных лошадях Его Королевского Высочества прошла быстро и без всяких происшествий. Разбуженный капитан был крайне удивлен, узнав, что у него на борту неизвестный ему заключенный. Не составило никакого труда разыскать Стоунлея, все еще пребывавшего без сознания. А еще через несколько минут его голова уже покоилась на коленях Шарлотты.

— Наверное, надо отвезти его в Эшест-холл, — сказала она, взглянув на принца.

Сев напротив Шарлотты, он отдал приказание кучеру, готовому закрыть дверцу:

— В Эшест-холл. — Довольный, что лорд жив, хоть и без сознания, принц улыбнулся: — Неплохо я распоряжался, как вы считаете, мисс Эмберли? Мне следовало бы сделать военную карьеру, как моему брату герцогу Йоркскому. Хотя тот оказался замешан в ужасном скандале с миссис Кларк, что погубило его будущее. Да, пожалуй, военная служба подошла бы мне больше, чем ожидание и надежда однажды стать королем. Но хватит жалоб, расскажите мне о планах Текстеда. Думаю, мы поступим не слишком мудро, привлекая его к суду — тогда не избежать скандала, — но что вы думаете о высылке его за пределы Англии?

Шарлотта не сводила глаз с безжизненного лица Стоунлея и гладила его холодные щеки. Она почти не слышала принца. Забыв, что разговаривает с Его Королевским Высочеством, ответила:

— Мне все равно, даже если вы сошлете его в ад. Лишь бы он никогда больше и пальцем не коснулся никого из нас.

— Какая прекрасная мысль! — со смехом отозвался принц. — Но боюсь, у меня недостанет на это власти. В ад, говорите?

Шарлотта подняла взгляд и увидела веселых бесенят в глазах принца.

— О, простите меня, Ваше Королевское Высочество. Мне и в голову не приходило дерзить вам. Я лишь высказала боль своего сердца, оно обливается кровью.

— Понимаю, — посочувствовал принц. — И не волнуйтесь за Стоунлея, моя дорогая. Он крепкий человек. День-другой в постели — и он встанет совершенно здоровым. Не повредят банки и пиявки. Я лично дам указания врачу.

Яркий, слепящий свет резал глаза. Спрятаться от него, загасить его. Кошмары теснились в мозгу лорда. Все перемешалось: ночи и дни, шпаги и корабли, чудовища и драконы. В них мелькали Шарлотта, ее отец, Гарри. Какие-то хищные животные подползали к его ногам, а он, прикованный цепями, не мог двинуться. Кожа горела от укусов.

Наконец он очнулся, или ему показалось, что очнулся, а возможно, его снова посетил Морфей. Но он ощутил на лице прикосновение прохладной, влажной травы, отовсюду лился свет. Травинки прикасались к его щекам, губам. Какая мягкая трава. Прохладная и влажная. Влага просочилась между губ, и он удивился, почувствовав соль.

Внезапно ему стало трудно дышать, на грудь навалилось что-то тяжелое, и это что-то издавало странные вздохи. Он протянул руку, пытаясь потрогать этот предмет, и запутался пальцами в женских волосах.

Вздрогнув, Стоунлей с трудом открыл глаза — так болела голова. Он понял, что женщина на его груди плачет.

— Ты простишь меня, моя любовь? — Он узнал голос Шарлотты. Почему она в таком отчаянии? — Пожалуйста, не покидай меня. Это я во всем виновата. Я могу винить только себя. Только не оставляй меня! Не оставляй меня, Эдвард, умоляю тебя!

Стоунлей еще плохо понимал, где он и что с ним случилось.

— А куда я еду, дорогая, и почему ты плачешь?

— Эдвард! — вскрикнула Шарлотта и принялась гладить его по лицу. — О, мой любимый! Ты вернулся!

Она целовала его щеки, подбородок, губы, и тогда он понял, откуда взялся привкус соли. Она плакала и целовала его, и ее слезы смочили его губы.

— А что случилось? — спросил лорд, с обожанием глядя на Шарлотту.

Он увидел, как дрогнули ее губы.

— Все и ничего! Ты жив, и это главное. Эдвард, ты находился без сознания несколько дней. И все потому, что я… я тебя похитила.

Стоунлей закрыл глаза. Словно тысячи океанских волн накатывались, сталкиваясь в его голове, делая невозможным любое умственное усилие.

— Меня кто-то ранил? — спросил он.

— Да, очень сильно. Я думала, ты умер. Это произошло на ферме: я должна была доставить тебя туда обманом и встретиться там с отцом.

Стоунлей улыбнулся.

— Нечто в этом роде я предвидел. Очень романтично, только без сэра Джона было бы лучше. Как-то не принято бежать вместе с отцом невесты!

— Да не бежать, родной! — с любовью прошептала Шарлотта. — Тебя похитили.

— Теперь я припоминаю… да, твое странное и очень спешное послание. Я невольно насторожился. — Он открыл глаза и притянул к себе Шарлотту. — Гарри тебя нашел?

— Да, он спас меня.

— Тогда я доволен. Надеюсь, все улажено. Когда мы назначим день свадьбы, Шарлотта? Если не возражаешь, поскорее… как только я буду получше соображать. Мы получим специальное разрешение, и тогда нас никто не разлучит. Что скажешь?

Шарлотта слегка отодвинулась и расправила ворот ночной рубашки лорда. Взглянув ему в глаза, она сказала:

— У тебя, должно быть, мозговая горячка, дорогой. Ты не можешь жениться на мне, узнав, что я подготовила твое похищение. Я очень порочна, Эдвард. Я… по-моему, очень даже хорошо, что так все получилось, теперь ты точно знаешь, что я из себя представляю.

— Так и есть, — спокойно ответил Стоунлей. — Женщина, которая пойдет до конца ради тех, кого любит. А теперь хватит болтать чепуху. Ты станешь моей женой, и чем скорее, тем лучше.

— О Эдвард, — выдохнула Шарлотта, прижимаясь губами к его губам.

И снова минуты превратились в вечность. Так бывает со всеми влюбленными.

— А где Текстед? — спохватился Стоунлей.

— Его Королевское Высочество навсегда выслал его из Англии. Думаю, он уже уехал. Сначала в Кале, потом в Италию.

— Значит, принц знает о моем похищении? Шарлотта поведала всю историю, начиная с появления громилы, который ударил его по голове. Рассказала о поединке на шпагах между ее отцом и маркизом, поведала о том, как принц настоял на своем личном участии в его освобождении.

Стоунлей нежно коснулся пальцами щеки и подбородка Шарлотты.

— Как твой отец? Он жив? Девушка улыбнулась.

• Предыдущая
• 52/54
• Следующая