Охота - Кузьмина Надежда М. - Страница 79

• Предыдущая
• 79/97
• Следующая

Вот так я и думала — у компании этих снобок все было свое, личное, эксклюзивное. Своя комната, а в ней свои простыни, полотенца и покрывала. Мирика ошарашенно смотрела, как я добавляю в ткань синь-траву, прикрывая ее мороком. Теперь, выйдя из парной, промокни пот таким полотенчиком — и две недели не отмоешься, сама проверяла!

— Что ты делаешь, Наринель?

— Фитотерапия, — важно заявила я. — Полезно если не для тела, то для характера! А вообще, чего ты стоишь? Давай, включай магическое зрение и смотри, как и что я делаю! Вот это с вензелем — Олсеино? Хочешь заняться им сама?

Раскрасневшаяся Мирика радостно кивнула.

Гм-м? Мы ничего не забыли? Ага, забыли — тапки! Стельки из синь-травы — последнее слово галарэнской моды!

Между тем время близилось к восьми. Схватив Мирику за руку, подняла нас обеих левитацией под потолок и набросила пологи невидимости и тишины.

«Надо молчать?» — послала мысль Мирика.

«Не обязательно, нас не слышно. Так что если хочешь хихикать, не стесняйся. Думаю, скоро тут будет весело. Только я сначала на них морок накину, чтоб они не заметили синие пятна слишком рано. А потом сниму. Поняла?»

Следующий час интересная девушка Олсея со специфическим стилем общения — она то сюсюкала, то дула щеки и начинала командовать — синела на моих глазах вместе с шестью подругами. Получалось замечательно! Я рассчитывала на относительно ровный голубой тон, а вышли яркие трупные пятна. Девы хихикали, в том числе вспоминая опрокинутое на Мирику ведро, что-то пили, лопали конфеты, без конца вытирали лица полотенцами и хорошели на глазах. Наконец я решила, что довольно.

Послышались громкие царапающие звуки и скрежет. Девицы заозирались, не понимая, откуда идет шум. Посреди комнаты вздыбился пол, треснула мраморная плитка, осколки посыпались куда-то в открывшуюся черную яму, из которой хлынули здоровенные красноглазые бурые крысы. Мирика, чтобы не завизжать, сунула в рот кулак.

«Это мороки! Но очень качественные — могут и взаправду покусать», — кинула я ей мысль.

Девицы, завизжав как резаные, вскочили и кинулись в разные стороны. Крысы погнались за ними. Пара крупных тварей клацала зубами у дверей, не давая выскочить вон. Беготня с дикими топотом и визгом продолжалась до тех пор, пока растрепанные фурии не растеряли все простыни и полотенца. Когда сторожившие двери крысюки присоединились к погоне, упырицы переглянулись и дружно рванули на выход. Причем так спешили, что чуть не вынесли двери. А потом, продолжая голосить «Крысы! Крысы!», повылетали на улицу. При пересечении дверного проема мороки, маскировавшие трупные пятна, таяли.

За окном вспыхнул яркий свет, а потом хор мужских голосов завопил: «Зомби! Зомби!»

Женский хор откликнулся: «Где? Где?»

«Вот! Вот!» — заорали парни.

Интересно, они так и будут все по два раза повторять?

Ошалевшие банщицы, пытаясь понять, что случилось с клиентками, выскочили на крыльцо. Мы выбрались туда же.

По кустам стоял треск и визг. Наверху парили десятки магических светлячков разных цветов и размеров, а между стволами деревьев мелькали сине-пятнистые голые девицы.

М-да, этот банный день Академия будет помнить долго…

Надо будет устроить такое, когда соберусь дядин Двор разгонять. А что? Никакого физического вреда и два воза заслуженного морального ущерба!

Когда мы вернулись с Мирикой в ее комнату, парни уже были там. Причем практичный Арден раздобыл где-то каравай хлеба, большой кусок мяса и наготовил для всех бутербродов.

Шаорран не делал ничего — он просто сидел, обхватив голову руками, и ржал.

— Так я не развлекался со времен молочной реки с кисельными берегами!

— Так это ты устроил? — с уважением посмотрела я на дракона.

— Заканчивайте веселиться, давайте подумаем, что делать дальше. — Голос Ара был серьезен.

— Так все уже придумано, — пожала плечами я. — Как только синь сойдет, а это будет дней через десять, скорее всего, пакости начнутся снова. И тогда вместо Мирики пойду я. Пусть они попробуют уронить с лестницы члена королевской семьи Мириндиэля! На том их учеба в Академии и закончится.

Мирика голодным клещом вцепилась в бутерброд. Ее глаза сияли.

Половину выходного мы провели в долине озера Полумесяца. Загорали, дурачились, купались…

Мать Драконов хохотала, слушая о бегающих по парку синепопых фуриях — самые яркие пятна, как рассказал мне Арден, получились на тех местах, которыми замотанные в простыни девушки сидели. А потом произнесла неожиданную вещь:

— Некоторые недостойны волшебства. Но то, что можно дать, можно и отнять. Помни об этом!

С меня сразу слетело все веселье. Получается, что есть способ лишить магических способностей? Но ведь магия — это же врожденное?

— Да, врожденное. Но она связана с особым строением мозга. Как математические способности или абсолютный слух. А на мозг можно повлиять.

Выходит, и у меня можно отнять то, что я привыкла принимать естественно, как стук своего сердца или дыхание?

— У тебя? С твоими-то щитами? Это вряд ли. То, что я сказала, касается начинающих магов с силой ниже среднего уровня. Дальше проще убить, чем отнять магию.

Уф. И на том спасибо… а то я уж подумала, что в моей жизни появилась еще одна страшилка.

— Речь шла не о тебе… но решение должно быть твоим.

Я поняла, о ком она говорит.

— Я дала им шанс. Если они оставят Мирику в покое, ничего не случится…

— Ты понимаешь. Хорошо. Смотри, как это делается Знай, но не злоупотребляй. А сейчас не покажешь ли мне снова твою Элги?

Во дворце нас ждали возмущенные Эрис с Эмитом Оказалось, несчастный Эмит, которому, кроме изучения драконьего, гномьего и магии под присмотром Повелителя, еще и приходилось в образе принцессы Астер вышивать под наблюдением леди Фрейм, стал мишенью дядиной клеветнической атаки. Два часа он сидел, пытаясь тыкать иголкой в пяльцы, а не в пальцы, и слушал, как его же самого — то есть эльфа Эмита — обвиняли в совращении неизвестной ему девицы. Это б еще он пережил, но когда появилась та самая соблазненная и покинутая леди Финес, утирающая вышитым платочком луковые слезы на глазах, эльф был оскорблен до глубины души! Страдающая дева оказалась крашеной блондинкой с накладными буклями и бюстом размером с пару дынь сорта «галарэнская селянка». Чтоб он, Эмит, польстился на такое?

Ясно, хихикнула я, девицу дядя подбирал на свой вкус.

Арден похвалил Эмита за выдержку — тот расплылся в улыбке — и отпустил вместе с Эрисом в город, развеяться. Эльфы мотыльками упорхнули прочь. Я их понимала — мне достаточно было провести при Дворе пару часов, чтобы почувствовать острое желание придушить голыми руками стаю волкодлаков или завалить пинками каменного тролля. Никакой выдержки бы не хватило бесконечно общаться со стадом этих слащавых разряженных идиотов, озабоченных только своими личными делишками.

Кстати, а ведь девица Финес — это первая ласточка. А кто будет второй? И кого обвинят в обольщении? Я перевела лукавый взгляд с одного жениха на другого. Те, поймав мою мысль, сглотнули. Быть связанными даже клеветой с обитавшими тут особями женского пола им совершенно не улыбалось.

Так как я должна теперь поступить? Сделать вид, что поверила, и начать, поджав губы, коситься на эльфов? Пойти советоваться к дяде Фирданну, причитая и всхлипывая, что «узнала такое… узнала такое…», и что же мне теперь, бедняжке, делать? Наверняка дядюшка, который пакостит, но открытых конфликтов с древними расами боится, посоветует свою неприязнь не выказывать… А сам решит, что интрига удалась. Заодно можно будет уговорить его отправить несчастную раскаявшуюся леди Финес в монастырь Святой Цецилии, поправить душевное здоровье. Зимовка в холодном каменном мешке и спанье на трех досках надолго отобьют у этой особы вкус к клевете. Решено — так и поступлю!

• Предыдущая
• 79/97
• Следующая