Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо? - Славачевская Юлия - Страница 22

• Предыдущая
• 22/77
• Следующая

— Вполне доступно! Продолжать не надо. Мне теперь вовек не оправиться от подобного удара судьбы, — язвительно отозвался Повелитель. Хмыкнул: — Придется прибегнуть к посторонней помощи.

— Ну тебе это не впервой! — кивнула я в сторону кровати (в ответ мне досталась самодовольная улыбка). — Еще можешь психиатра с психологом на чай позвать. — (Улыбка увяла.)

— Если не за этим, то зачем ты пришла? Да еще с таким шумом и в столь откровенном виде? — спросил Дарниэль, прислонившись спиной к изножью кровати и безмятежно отпивая вино из бокала.

Подобному спокойствию можно лишь втайне позавидовать, но мы тоже не лыком шиты. Я прошествовала дальше и дерзко уселась в стоящее рядом с камином кресло, закинув ногу на ногу.

— В отличие от тебя мне небезразличны окружающие меня лю… дроу, — сообщила, бесстыдно разглядывая новоявленного мужа, и даже в состоянии крайней ярости была вынуждена признать, что внешностью его природа не обделила. — Я возмущена некоторыми фактами, связанными с моими людьми…

— И кто же посмел обидеть твое окружение? — последовал вопрос, заданный ядовито-язвительным тоном. — Хочу посмотреть на этого безумца…

— Ты, конечно! Кто ж еще посмеет? — отрезала я. — И осторожней с ядом, не обкапай хозяйский ковер. А то прожжешь — казне убыток будет. Неэкономно это, не по-хозяйски!

После моих слов, высказанных доброжелательно-вкрадчивым тоном, его величество поперхнулся вином. Я, естественно в самых лучших чувствах, ненавязчиво собралась ему помочь и даже пригребла железяку, висевшую на подставке рядом с камином. Но мои благие намерения обломали уже на подступах, строго погрозив пальцем. Пожав плечами — была бы честь предложена! — я вернулась в кресло и стала терпеливо дожидаться, когда он сможет говорить. Откашлявшись и смахнув выступившие слезы, Дарниэль вылупил синие глазищи и возмущенно высказался:

— Ты с ума сошла?! О чем ты говоришь?

— Кто тут и сошел с ума, так это ты! У тебя стража сутками голодная стоит! Девчонка по вашему идиотскому этикету должна объедками питаться! Чего зыришь, сказать нечего? — Я вновь начала злиться, в упор глядя на остолбеневшего от упреков Повелителя. — Так я продолжу! Ты по какому праву меня запер? И…

— Стоп! Запер я тебя для твоего же блага! Ты здесь ничего не знаешь и вполне можешь пострадать!

— Серьезно? — В руках опять возник фаербол. — А по-моему, сейчас пострадает кто-то другой!

— Послушай меня, я не сниму охрану до тех пор, пока не буду уверен, что ты не причинишь вреда ни себе, ни окружающим и будешь полностью готова для проживания в нашем мире! Это обсуждению не подлежит! Но если тебе что-то не понравилось, почему ты не вызвала прислугу?

— А потому, ненаглядный мой супруг, что ты, мерзавец этакий, не отдал такого распоряжения! И когда я попыталась решить этот вопрос сама, как в общем-то и полагается хозяйке дома, правительницу предельно вежливо оповестили об отсутствии каких-либо полномочий! Дошло до того… мелкие кухонные вопросы, выеденного яйца не стоящие, я должна начинать с визита в твой офис! Который к тому же поголовно занят… — я бросила недобрый задумчивый взгляд на дверь, за которой скрылась мэтресса, — решением «серьезных», прямо-таки жизненно важных мировых проблем!

Дарниэль долго молчал и рассматривал меня с интересом, но спустя какое-то время спросил:

— Тебя действительно волнует судьба дроу, которых ты практически не знаешь?

Я стойко выдержала его немигающий взгляд и ответила, держа в ладонях сияющий ярким светом фаербол и втихомолку прикидывая, как избавиться от шарика:

— Представь себе, волнует!

— Хорошо, я разберусь! Что-то еще?

— Пока все. Если будут претензии, обещаю — ты узнаешь о них первым.

Я собралась уходить. На выходе меня догнало удивленное:

— Ты куда?

— В камеру роскошного заключения, — поведала я недогадливому мужчине.

— В таком виде?

— А что? Сюда-то я в таком виде дошла, чем обратный путь хуже?

— Подожди! — Галантный Повелитель подошел и накинул мне на плечи плащ, не преминув съехидничать: — Не стоит демонстрировать прелести тем, кто еще не удостоился такой чести.

Мило улыбнувшись, я сунула не ожидавшему подлянки Дарниэлю фаербол и вылетела за дверь со словами:

— Ой, спасибочки, благодетель! Это тебе на память! Сувенир!

В коридоре перед выбитой дверью собралась толпа придворных, настороженно подслушивающих перепалку супругов. Они активно перешептывались, обсуждая шокирующее явление жены мужу и делясь предположениями. Не обращая ни малейшего внимания на частные обстоятельства, я гордо кивнула стражам и направилась в сторону отведенной мне комнаты. Вдогонку неслись грохот взрывов, звон бьющейся посуды и сдавленные ругательства моего венценосного супруга. Уже почти скрывшись за поворотом, я услышала приказ Дара: «Советника ко мне! Живо!» — И усмехнулась.

На пороге комнаты Айлонор осмелился справиться:

— С вами все в порядке? Повелитель вас не обидел?

— Кто меня обидит, тот трех дней не проживет! — Я обогатила его скудный запас знаний проверенным афоризмом и закрыла дверь.

Ко мне тут же кинулась Маша и почему-то принялась судорожно ощупывать, что вызвало у меня недоумение:

— Маш, стряслось чего?

Девушка смахнула слезы и призналась:

— Испугалась. Думала, ты назад не вернешься.

— Да ну? — притворно поразилась я и сделала большие глаза. — Кто у нас такой грозный?

— Ты совсем не боишься Повелителя?

— Боятся те, кому есть что терять, а я уже потеряла все, — поделилась с Машей и ушла в сад.

Дарниэль сдержал слово и разобрался. Вечером нам принесли целых два подноса с едой. Выглянув за дверь, я обнаружила довольную, смачно жующую бутерброды охрану. Ну хоть что-то хорошее я сумела сделать…

Дарниэль, Повелитель дроу

Зак снизошел к моей просьбе, и через несколько часов амулет-скорпион, блокирующий проявления чрезмерной эмпатии, надежно висел на моей шее. Сразу исчезло мерзкое ощущение, будто я не при дворе нахожусь, а плаваю в сточных водах. В остальном я чувствовал себя неважнецки.

Афродизиаки до сих пор давали о себе знать, и я только что на стены не лез. Холодный душ и тренировки не помогали. Похоже, какие-то отвары и настои оказались долгоиграющими. Поскольку с дражайшей половиной у нас пока сложился вооруженный нейтралитет, я соваться к ней с очередным предложением провести ночь не рискнул. В самом деле, она у нас дама молодая, психика и чародейство у нее до сих пор нестабильны. В общем, не буду играть с огнем, она нужна и важна для меня и для дел государства.

Но деваться уже было некуда, и в то утро я вызвал к себе Лаурелин, свою последнюю фаворитку, приказав слугам нас не беспокоить. Каково же было удивление, когда внезапно раздался стук в дверь и дрожащий голос осмелился робко доложить:

— Повелитель, к вам пришли!

Чтоб вас, паразиты, такое свидание испоганили! В тот самый момент Лаурелин только начала одну из своих заводных игр, до которых она была великая мастерица. С огорчением оторвав от себя шаловливые пальчики притворно надувшей губки любовницы и состроив грозную физиономию, что немедленно вызвало у нее взрыв смеха, я рявкнул:

— Пшел вон! — в надежде на то, что разберутся без меня.

Но стук повторился, ломиться ко мне не перестали. Я озверел. Да что ж такое, Повелитель я или нет?! И не надо меня супругой пугать, знаю я ваши закидоны. Сейчас небось под шумок опять кто-то из советников новый законопроект пропихивать приперся, безрассудно пользуясь моим расслабленным состоянием. Столько раз меня на всяческие фокусы ловили, совсем совесть потеряли. Если и в этот раз нечто подобное придумали — ей-ей, казню! А нечего дерзить! Я хоть и служу своему народу не покладая рук, но права у меня есть. И самое из них первейшее — право на интимное уединение.

• Предыдущая
• 22/77
• Следующая