Госпожа моего сердца - Кинсейл Лаура - Страница 28

• Предыдущая
• 28/97
• Следующая

И все же она постаралась подавить свое желание и держаться с ним церемонно, словно при королевском дворе. Она и так уже сказала лишнее, насчет своей лжи, например. Зачем она это сделала? Она просто сказала это. Но, услышав, что говорит, сразу изумилась этому.

Днем Рук собрал еду, разложил ее на скатерти на земле и предложил ей кувшин с розовой водой, которую он набрал из серебряного сосуда. Меланта окунула пальцы в холодную воду и быстро вытерла их. Стоя на коленях, он отрезал маленькие кусочки от всех продуктов, пробовал, и только потом предлагал ей. Она приняла этот торжественный ритуал. Конечно, все было странно. Огромная пропасть разделяла их, и, тем не менее, он знал, что она ела с ним так, словно они принимали пищу вместе не менее сотни раз.

После еды странная сдержанность охватила ее. Ей было трудно привыкнуть к мысли, что Аллег-рето не вернется, что Кары больше нет рядом. Что она свободна, наконец.

Она закрыла свое лицо руками и долгое время сидела так, ощущая дыхание холодного ветра и стараясь умерить свое бешено бьющееся сердце.

Она не могла планировать что-нибудь наперед, решив положиться целиком на своего рыцаря. До ее слуха долетели звуки его шагов и звон лат. Значит, он встал. Но она не могла оторвать рук от лица.

– Ваше величество, – сказал он тихо. – Я мог бы поспать сейчас, чтобы бодрствовать ночью, охраняя вас.

Она-таки оторвала руки от лица и посмотрела на него. Он стоял в нескольких футах от нее, держа в руке кувшин. Меланта почувствовала безумное желание расхохотаться. Ей стало смешно из-за того, как церемонно они держались, стараясь скрыть свое смущение. Вместо этого она кивнула, опустив глаза.

Больше не сказав ни слова, он встал на колени перед ней и протянул кувшин. Она церемонно опустила пальцы, отерла их о поданную ей скатерть, на которой находились еще остатки еды. Затем, засунув холодные пальцы в свою меховую мантию, она смотрела, как он в своих доспехах, положив рядом с собой меч и шлем, устроился недалеко от нее. Ей стало завидно. Он так легко и быстро заснул. Ей показалось, что никогда в жизни она еще не высыпалась.

Рук съел подаренный ему за обедом принцессой Мелантой апельсин в лунном свете и под завывание волков. В нескольких сотнях ярдов отсюда он мог видеть искры трех костров, которые разложил в их бывшем лагере, и куда он возвращался время от времени, чтобы подбросить в них сучьев и быстро осмотреть местность. Он был уверен, что многие из беглецов, которые еще будут в состоянии сделать это, обязательно вернутся сюда. Костры были зажжены, чтобы придать им больше уверенности, а для других – показать, будто здесь находится много людей. Он бы отошел намного дальше от костров, если бы поблизости сейчас не охотились волки. Он устроил постель для принцессы Меланты здесь же, в темноте. Пожалуй, холодно для нее, но больше шансов, что ее не найдут, если на него нападут бандиты. Что касается волков, то где бы она не спряталась, они обнаружат ее с одинаковым успехом.

Он сосал апельсин. Рук уже несколько раз ел эти фрукты в Аквитании на пирах и на Рождество. Но есть их каждый день, как это делала она, было для него совсем непривычным.

Он отвел свой взгляд от костров и стал смотреть в темноту. Она была там, совсем близко от него, но невидимая и неосязаемая сейчас.

Меланте показалось, что она только что заснула, когда в ее ухо настойчиво зашептал голос, идущий из непроглядной тьмы вокруг.

– Ваше величество, нам надо уходить, – на ее плече лежала тяжелая рука. – Проснитесь, ваше величество, быстрее!

Его настойчивость и тревога моментально прогнали у нее остатки сна. Она села, подставив свое лицо свежему ветру. Он стоял, наклоняясь, совсем рядом с ней. Его дыхание, обволакиваясь паром, обдавало ее. А где-то вдали она услышала голоса.

– Нас заметили, – резко прошептал он, хватая ее руку под мехами, которые на ней были, и поднимая на ноги. – Пошли!

Она все еще сидела и собиралась встать, но он даже не дал ей для этого времени, а просто схватил ее в охапку вместе с мехами и поднял, как какой-нибудь куль. Она тихо вскрикнула от удивления и почувствовала, как напряглись его мышцы.

– Тс-с, – произнес он и, не обращая внимания на упавшую пуховую подстилку, не останавливаясь, стремительно направился к коню. Теперь Меланта уже полностью пришла в себя и стала понимать, что происходит. Она ухватилась за седло, потянула на себя свисавшие меха и постаралась взобраться на верх уложенной поклажи, пока он приподнимал ее над спиной коня. Затем он сел сам. Оказавшись позади него, она стала судорожно шарить под его накидкой, пока не нашла там пояс, на котором крепился меч, и ухватилась за него. Она успела это сделать как раз вовремя, так как в то же мгновение он прижал ее руки своей рукой, пришпорил коня, и тот прыгнул во тьму.

Они неслись с такой скоростью, словно за ними гнались все обитатели ада. Меланта совершенно ничего не видела. Она уткнулась лицом в его спину, изо всех сил стараясь не упасть с коня, мчавшегося в ночи с безумной скоростью. Когда Рук навьючивал своего Ястреба, он, видимо, предполагал эту возможность, и поэтому расположил вещи таким образом, что, хотя она билась и раскачивалась, но все-таки чувствовала себя относительно удобно – мешки и другая поклажа образовали как бы выемку, углубление для нее. Но сейчас, разумеется, уже не могло идти речи о каких-то манерах, скромности и игры в застенчивость. Бешеная скачка требовала предельных усилий от Меланты, и она по-прежнему сжимала руками его пояс, а он прижимал ее руки к себе, к жестким доспехами, прикрывавшим его живот.

Ее подбородок и щеки бились о его броню. Удары смягчала только его накидка. В один из моментов ее меха соскользнули с нее, но она успела их подхватить, отпустив одну руку. Конь несся, часто меняя направления по какой-то, одному ему понятной, логике. Но рыцарь, казалось, был невозмутим, будто он понимал своего коня, и с удвоенной силой прижал ее руки к себе, когда ее пальцы стали слабеть.

Внезапно конь споткнулся и почти встал. Ее бросило на спину рыцаря. Вдруг с ужасом она поняла, что слышит чавкающие звуки – копыта коня погружались в трясину. И прежде чем она успела закричать, рыцарь отпустил ее и поднял вверх свои руки. Он громко крикнул, сделал движение телом, и тогда конь присел и рванулся вперед. Меланта из последних сил держалась за его пояс, обрезая и раня пальцы о его острые железные края. Рук пригнулся, вынуждая коня еще к одному прыжку.

Сделав отчаянный рывок, конь выбрался из трясины и снова пустился галопом. Рыцарь опять прижал ее пальцы, сжимая и давя их мощной стальной рукавицей. Она даже обрадовалась новой волне боли, стараясь сконцентрироваться на ней, чтобы не терять присутствия духа и не расслабляться. Казалось, эта бешеная гонка длилась вечность, пока, наконец, конь не стал проявлять признаки усталости и замедлил бег. Открыв глаза и осмотревшись, она заметила первые следы рассвета. Но тут они углубились в лес, и рассвет пропал, уступив место серому туману, из-за которого стали проступать темные силуэты стволов деревьев.

Конь испугался чего-то и резко отпрыгнул в сторону. Меланта чуть не слетела, но рыцарь, продолжая крепко держать ее руку, схватил ее и другой рукой и, потянув, водрузил на место.

Конь встал. Рыцарь тихо изрыгал проклятья, а Меланта тяжело дышала. Пальцы больше не слушались ее. Из последних сил она попыталась разжать их.Но ничего не вышло. Теперь у нее хватило воли только на то, чтобы припасть к его спине, бессмысленно глядя на еле заметный рассвет.

В спутанных зарослях пропела птичка. Меланта вздрогнула.

– Боже мой! Гринголет!

Ее пальцы невольно разжались.

– Я отрезал шнур и выпустил его, – сказал он шепотом. – Тихо.

Он вглядывался вперед, и Меланта поняла, что конь прядет ушами. Она снова вцепилась в его пояс, но он вдруг отбросил ее руки и слез с коня.

– Не двигайтесь, – тихо прошептал он ей и забросил поводья через голову коня. Затем он достал меч и тихо нырнул в чащу.

• Предыдущая
• 28/97
• Следующая