Мой милый друг - Кинсейл Лаура - Страница 5

• Предыдущая
• 5/73
• Следующая

Ваш рыцарь Роберт Кэмбурн».

Фоли покачала головой, перечитала письмо и сердито усмехнулась.

– Да он просто спятил! – прошептала она.

Изучение содержимого толстого пакета показало, что мистер Хокридж и мистер Джеймс, как всегда, обо всем позаботились, включая отъезд и расходы на путешествие. Дверь спальни приоткрылась.

– Ну, что там?

Фоли обернулась, и Мелинда, озабоченно хмурясь, проскользнула в комнату.

– Какие новости?

Фоли поднялась с кресла.

– Твой опекун желает тебя видеть.

– Ах вот оно что! – Мелинда заметно повеселела. – Значит, все не так уж плохо. Салли и кухарка сказали мне, что, судя по выражению твоего лица, ты получила какое-то ужасное известие.

– Да, я была удивлена, это верно, – сухо согласилась Фоли. – Если учесть, что в течение нескольких лет он и пальцем не пошевелил, чтобы устроить твое будущее.

– Лейтенант Кэмбурн? Но ведь он в Индии, разве нет? Неужели он думает, что мы туда поедем?

– Нет, нам придется отправиться в Букингемшир. Он сейчас в Солинджер-Эбби.

– Солинджер! Ах, как мне хочется там побывать! Поместье у него большое?

– Настолько большое, насколько могут позволить индийские драгоценности, – в этом не сомневайся. Но наше чувство собственного достоинства нисколько не пострадает.

– Нам не придется подсчитывать доходы и размеры состояния Кэмбурна. Он женат.

– Тогда он для меня не существует. – Мелинда дерзко усмехнулась. – Будучи особой практичной и расчетливой, я намерена приберечь свои чары для одного богатого холостяка – он, кстати, помоложе лейтенанта на несколько лет!

– Господи, сегодня все прямо сговорились – только и делают, что намекают на мой возраст! – воскликнула Фоли. – Этот джентльмен старше меня всего на четыре года. Если тебе он кажется дряхлой развалиной, изобразишь притворную любезность. Мы переедем в его особняк на время сезона, если…

– Ну конечно, конечно! Мама, ты просто прелесть!

– Если он догадается нас пригласить, – хмуро закончила Фоли.

– О, об этом не стоит беспокоиться. Ты его уговоришь, – заявила Мелинда.

– Сомневаюсь. Последнее письмо от него я получила… – Фоли помолчала. – Вскоре после того, как умер твой отец, упокой Господи его душу. Нам надо постараться использовать лейтенанта Кэмбурна в своих интересах. Ты завтра же отправишься в Букингемшир.

– Завтра! Так скоро?

Фоли махнула рукой на объемистый пакет.

– Хокридж и Джеймс, – вздохнула она. – Ты же знаешь, они всегда все решают за нас. Мелинда насмешливо фыркнула:

– Я знаю только одно: с ними ты тоже договоришься, если захочешь. Зачем нам так спешить?

– А зачем медлить? Твой весенний гардероб уже готов.

– Но сборы…

– Можно подумать, тебе ни разу не приходилось собираться за одну ночь, чтобы ускользнуть от кредиторов! Это же так увлекательно. Хватай свои платья и то, что еще осталось от драгоценностей, и вперед – завоевывать сердца и опустошать кошельки других пижонов!

– Мама, да ты просто авантюристка! – нежно проворковала Мелинда.

– Я знаю, – ответила Фоли, взявшись за ручку двери. – Иногда я думаю, что мне надо было родиться разбойником.

Она собрала вещи падчерицы в четвертом часу утра. Мелинда покинула ее гораздо раньше – она так устала, что заснула в кресле и была препровождена в спальню. Фоли решила, что лучше подождать до семи, когда к их двери подъедет почтовая карета. Она заварила себе чая на кухне и присела у стола, перечитывая письмо.

Милый рыцарь. Он приходил к ней вместе с письмами из далекой страны – таинственный и волнующий, робкий и романтичный. Волшебный единорог, каким-то чудом очутившийся в сплоченных рядах английской армии в Индии.

Фоли отпила чая, задумчиво теребя краешек письма. Этот человек – воплощение женской мечты. Несбыточной мечты.

Сердиться на него долго она не могла. Первые дни после получения того злосчастного письма она его ненавидела. И ненавидела себя за то, что допустила такое. Но ненависть мало-помалу угасла, а боль в сердце со временем поутихла. Как она могла обвинять его во лжи? Ведь она сама стремилась быть обманутой. И до чего же была несчастна, если смогла влюбиться в того, кто существовал только на бумаге!

Так что он поступил правильно. Она в этом ни секунды не сомневалась. Ей очень хотелось написать ему, чтобы сохранить отношения, остаться друзьями. И в то же время понимала, что это невозможно – вряд ли удастся исключить из этих отношений сердечную привязанность.

Поэтому писать ему она больше не стала. Но продолжала думать о нем каждый день в течение последних четырех лет. Постепенно воспоминания стали привычными, как нежная кашемировая шаль, ласкающая плечи, или вечерняя молитва, в которой она упоминала его имя.

Несколько месяцев спустя мистер Хокридж и мистер Джеймс сообщили ей, что его отец скончался, а лейтенант Роберт Кэмбурн, вступивший в права наследства по завещанию, отныне является опекуном ее приемной дочери. Но это известие не принесло никаких перемен, Роберт ей так и не написал, и Фоли перестала ждать почтальона.

По крайней мере перестала надеяться. А ждать она готова была до самой смерти. Но теперь…

Теперь он просит ее приехать к нему. Требует. Из его последнего письма следует, что характер его не изменился, но насчет собственного характера она не была уже так уверена. За те годы, что прошли после смерти Чарлза, сердце ее где-то покрылось броней, а где-то и смягчилось. Они с Мелиндой подружились, и эта дружба переросла в нежную привязанность.

Мелинда – ее главная забота. Фоли помнила их размолвки, холодную враждебность, с которой относилась к ней маленькая падчерица, но все это давно в прошлом. Лед постепенно таял, и теперь Фоли мечтала только о том, чтобы Мелинда выгодно вышла замуж и была счастлива. А сама Фоли будет жить где-нибудь поблизости, но не в доме падчерицы и ее супруга, а в маленьком коттедже, который снимет на скромные средства, оставленные ей Чарлзом. А потом у Мелинды появятся дети, которых Фоли будет баловать, и, если повезет, она познакомится с соседками и будет сплетничать с ними вечерком за чашкой чая и…

И она должна с ним встретиться. Приехать к нему домой, увидеть его жену. Фоли охватило отчаяние. Ей не хотелось с ним встречаться. Пусть бы он навеки остался в ее памяти благородным рыцарем из сказки. И принадлежал бы ей, только ей одной.

Она отпила еще чаю, и к горлу подкатил комок. Фоли шмыгнула носом, прерывисто вздохнула и сунула письмо в карман передника.

– Мама, это невозможно! – воскликнула Мелинда, стоя на крыльце между чемоданчиком и дорожным сундуком. Деревенскую улицу накрыл пеленой утренний туман. – Одна я не поеду!

– Ты поедешь с Салли. В письме сказано, что вы будете на месте до темноты, – возразила Фоли, проверяя, прочно ли застегнута кожаная пряжка чемодана. – Я что-то неважно себя чувствую, а когда вы приедете, миссис Кэмбурн возьмет тебя под свою опеку.

– Если ты плохо себя чувствуешь, я тем более должна остаться! – Мелинда обернулась к Салли, откинув капюшон серого плаща. – Сейчас же ступай за доктором Мартином.

– Нет, нет! – горячо запротестовала Фоли. – Ничего серьезного, просто голова немного разболелась.

Мелинда подозрительно сощурилась.

– Глаза у тебя красные и опухшие, – заметила она. – Ты выглядишь так, словно проплакала всю ночь.

– Благодарю покорно, – усмехнулась Фоли. – Я всю ночь собирала твои чемоданы!

– Но я-то тебя не просила! Это неразумно! Неудивительно, что ты плохо себя чувствуешь, – всю ночь глаз не сомкнула. Не понимаю, к чему так спешить…

– А вот и почтовая карета! – сказала Фоли, заслышав цоканье копыт по мостовой и скрип колес.

Из тумана появился элегантный экипаж, лошади замедлили шаг, а форейтор, восседавший на передней лошади, внимательно разглядывал вывески домов. Кроме него, карету сопровождали два лакея – признак наивысшей роскоши. Фоли помахала им рукой.

• Предыдущая
• 5/73
• Следующая