Частная магическая практика. Заговор - Малиновская Елена Михайловна - Страница 56

• Предыдущая
• 56/76
• Следующая

Тицион некоторое время смотрел ей вслед, не пытаясь догнать. Затем бросил на меня быстрый взгляд через плечо.

— Не бойся, дитя, — намного громче повторил он. — Тебя никто здесь не обидит. Не будь я король!

И неторопливо последовал за удалившейся в бешенстве женой.

Я с нескрываемым облегчением перевела дыхание. Посмотрела на странно задумчивого Дольшера и напряженного Вашария.

— Ну и что все это значит? — спросила я, требовательно дернув их за рукава и заставив вспомнить о моем присутствии. — Ей-то я чем насолила?

— Тихо! — испуганно шикнул Дольшер, моментально выходя из оцепенения. Всплеснул руками, намекая на клубящийся вокруг народ. — Не здесь, Киота.

— Я думаю, мы вполне можем прогуляться по парку, там и обсудим произошедшее, — проговорил Вашарий и ободряюще улыбнулся мне. — Ты молодец! Прекрасно держалась.

— А что мне еще оставалось, — буркнула я и мученически облизнула пересохшие от волнения губы. — Знаете, я бы с удовольствием выпила сейчас вина. Только самую малость, чтобы успокоить нервы.

— Я принесу, — моментально подорвался с места Дольшер и быстро затерялся в толпе, не дав мне и слова сказать.

Я проводила его задумчивым взглядом. Забавно, такое чувство, будто он помчался разыскивать Фиониксию, чтобы выяснить у нее причины устроенной мне сцены.

— Пойдем. — Вашарий ласково приобнял меня за талию, увлекая под сень деревьев. — Хватить мозолить глаза придворным. Им тоже не терпится обсудить увиденное.

Я безропотно позволила себя увести, продолжая в голове всячески прокручивать встречу с королевой. Нет, ничего не понимаю! Что бы все это значило? Фиониксия не похожа на женщину, которая может долго страдать по неверному возлюбленному. Кроме того, если у нее с Дольшером и был роман, то достаточно давно в прошлом. Более чем уверена, что после этого мой непостоянный возлюбленный на каждый бал являлся с новой спутницей. Чем же именно моя скромная персона ей так не угодила?

Вашарий никак не мешал моим размышлениям. Не дожидаясь, когда вернется Дольшер, он ловко подхватил с подноса пробегающего мимо лакея два бокала с игристым вином и вручил один из них мне.

— На твоем месте я бы не увлекался этим вечером алкоголем, — предупредил он, когда я одним глотком почти осушила предложенный напиток. — Боюсь, Киота, в покое тебя сегодня точно не оставят.

Я едва не поперхнулась шампанским и поспешила избавиться от бокала, поставив его на ближайшую пустую скамейку. Устало потерла лоб, сев рядом. Голова от избытка впечатлений начала побаливать, перед глазами замелькали знакомые черные мушки переутомления.

— Как ты себя чувствуешь? — с тревогой спросил Вашарий, опускаясь рядом. — Ты совсем бледненькая, Киота.

— Ничего страшного. — Я с трудом вымучила из себя улыбку и откинулась на спинку лавочки. — Если честно, я ничего не понимаю. Почему Фиониксия на меня так взъелась? Уж не ревнует ли она меня к Дольшеру?

— Полагаю, кое-кто действительно его к тебе ревнует, но не она. — На нас опустилась вуаль блокирующих чар, поэтому Вашарий говорил, не боясь быть подслушанным. — Киота, милая… Дело в том, что мать Дольшера — леди Зарания Барайс — ближайшая подруга королевы. Мой кузен сильно с ней поругался, когда узнал, как она с тобой обошлась. С тех пор они почти не общались. Об остальном ты и сама можешь догадаться.

Я невесело хмыкнула. Вот значит, как в действительности обстоит дело. Ну с одной стороны, мне стало легче: получается, у неприязни ее королевского величества есть вполне определенные причины, но с другой… Словно мало мне было проблем, чтобы добавлять к ним новые. Попробуй начни при таких обстоятельствах частную практику, если основная клиентура вещевиков — знать. Вряд ли кто рискнет связаться с опальной магичкой, навлекшей на себя гнев сильных мира сего.

— Не расстраивайся. — Вашарий осторожно погладил меня по плечу, без особых проблем поняв, о чем я думаю. — Все нормализуется, Киота. Просто потерпи немного.

Я с благодарностью ему улыбнулась, надеясь, что для посторонних наш разговор выглядит достаточно целомудренно и не послужит поводом для новых сплетен в мой адрес. Радовало то обстоятельство, что со стороны дома доносилась громкая музыка, и почти все приглашенные гости сосредоточились сейчас там. Быть может, мне повезет и летняя ночь скроет нас от любопытных глаз придворных. И потом, мы ведь просто беседуем и не занимаемся ничем предосудительным!

— Киота Дайчер! — громом прозвучало рядом, безжалостно развеивая мои надежды на спокойное окончание вечера. И с тихим шорохом блокирующее заклинание пропало, позволяя новому участнику присоединиться к нашей уединенной беседе.

Я с такой поспешностью отпрянула от Вашария, что едва не свалилась со скамейки. Словно мы не сидели рядом друг с другом, а страстно лобызались, если не сказать больше. Медленно повернулась к источнику шума, больше всего на свете мечтая о том, чтобы мне лишь послышались знакомые интонации в этом окрике.

Увы, молитвы не были услышаны небесами. Около скамейки стояла моя тетя и метала молнии, гневно комкая в руках пояс темного брючного костюма, сшитого точно по фигуре.

Вашарий, в отличие от меня, без малейшего усилия выдержал угрюмый, исподлобья, взгляд моей тети. Насмешливо усмехнулся — и она вдруг смутилась, все свое внимание и гнев обратив на меня.

— Киота Дайчер! — медленно процедила она, делая шаг ближе. — Как я вижу, юная леди, вы совершенно потеряли всякий стыд и совесть! Что вы себе позволяете?

Я растерянно пожала плечами. А что я себе позволяю? Сижу разговариваю, никого не трогаю. Что ей не нравится? Над скамейкой повисла томительная пауза, которая с каждой секундой становилась все более угрожающей.

— Я не понимаю, — наконец жалобно проблеяла я, осознав, что иначе мы будем молчать до последней битвы богов. — Тетя, о чем ты? Мы с Вашарием просто беседуем.

— Просто беседуете, значит? — Зальфия кинула на него быстрый взгляд и опять отвернулась, всю свою ярость сосредоточив на мне. — Киота, ты совсем идиотка, что ли? Как посмела ты явиться на бал в сопровождении сразу двух мужчин? Что о тебе могут подумать окружающие? Точнее — что уже подумали? Да я за последние полчаса трижды слышала о том, как выгодно ты устроилась, заполучив в любовники одновременно двух влиятельных мужчин! Которые к тому же дарят тебе столь дорогие подарки. — И она с презрением кивнула на алмаз, который от ее взгляда моментально потяжелел чуть ли не вдвое и едва не сорвался с цепочки.

— Это не подарок. — Я торопливо сжала прохладный камень в ладони, не представляя, куда бы его спрятать, чтобы он перестал бросаться в глаза всем окружающим. — Это…

Я замялась, не представляя, как объяснить временное обладание драгоценным амулетом, чтобы, с одной стороны, не раскрыть тщательно продуманный обман, а с другой — в полной мере удовлетворить интерес тети. Вашарий, по всей видимости, совершенно не собирался приходить мне на помощь. Он сложил руки перед собой, упершись подбородком на переплетенные пальцы, и с явным любопытством ожидал, как я выкручусь из щекотливой ситуации.

— Ну и что это? — с сарказмом протянула Зальфия, так и не дождавшись от меня ответа. — Если это не подарок, то, получается, плата? И какие же услуги ты им оказываешь, раз они ценятся так дорого?

Я вспыхнула от издевательского тона тети. Ну все, хватит. От нее я оскорблений точно не потерплю. И так уже нахлебалась за сегодня полной ложкой из чана с нечистотами.

Я подчеркнуто неторопливо встала и выпрямилась во весь рост напротив тети.

— Хватит! — с ледяной яростью отчеканила я. — Тетя, я очень тебя люблю. Ближе и дороже тебя у меня нет никого на свете. Но даже тебе я не прощу подобные гадкие домыслы. Я уже не маленькая девочка. Мне двадцать пять лет, из которых около десяти я живу совершенно самостоятельно и более пяти зарабатываю себе на пропитание без посторонней помощи. Поверь, ты достойно меня воспитала, за что я тебе безмерно благодарна. Но теперь — хватит! Как бы хорошо я к тебе ни относилась, но не позволю тебе так со мной разговаривать. Или ты меня уважаешь и относишься как к взрослому человеку — или мы больше не общаемся.

• Предыдущая
• 56/76
• Следующая