Новая жизнь - Мяхар Ольга Леонидовна - Страница 47

• Предыдущая
• 47/62
• Следующая

— Гриф! Я нашел ее! — Иревиль.

Смотрю прямо перед собой. Передо мной выскакивает фигура человека. Поднимаю руку и пытаюсь выстрелить. Но изувеченные пальцы даже не разгибаются.

— Иля.

Обнимают за плечи, заглядывают в глаза и встряхивают. Хочу упасть, но мне не дают.

— Надо вынести ее на свет. Солнечная энергия — самое то. И накормить. Лучше — железом или другим металлом, — деловито командует Рёва.

Феф что-то нашептывает на ухо, гладя по щеке.

Кажется… я начинаю приходить в себя.

Меня подхватывают на руки, выносят наружу и кладут на землю. В руки суют что-то холодное и велят съесть.

Потом Гриф встал, чтобы еще раз вернуться в замок, но я так вцепилась в руку… Он остановился и вопросительно обернулся.

— Не уходи. — Сумела-таки. Сказала.

Кивает и садится. Потом осторожно обнимает одной рукой и прижимает к себе так бережно и крепко, словно ожидает, что я вырвусь и сбегу с воплями.

Утыкаюсь лицом в рубашку и замираю.

Тепло, солнечно, птички поют. Таймер на нуле. Хорошо… И чего я боялась?

Глупая. Вот ведь глупая.

Мужик из домика встретил нас отвисшей челюстью и стеклянными глазами. Он явно не верил, что мы вернемся живыми. Нас приняли, накормили, напоили и даже спросили: "А че было-то?"

Рассказывал, как всегда, Иревиль. Долго и в красках, я даже заслушалась, несмотря на пережитый ужас и все еще не до конца зажившие раны.

Гриф всю дорогу назад молчал, но мне идти не дал и донес до дома на руках, как истинный рыцарь. Вот и сейчас сидит за столом и смотрит в окно, о чем-то размышляя. Феофан мне сказал, что меня словно всосало в стену. Очень быстро — никто не успел ничего сделать. А когда Гриф стену разбил — за ней оказалась какая-то темная каморка, к тому же пустая. Потом они до утра бегали по замку, разыскивая меня. Сначала по подземельям, потом по этажам. В итоге нашли меня снова в холле, под утро — всю в крови, в зеленой слизи, с кошмарными ранами и невменяемым лицом. Причем я еще и улыбалась, что добило всех. И вот теперь Гриф сидит за столом и о чем-то задумчиво размышляет. А Иревиль рассказывает хозяину домика и Феофану о жуткой ночи в замке-призраке и своих личных скромных подвигах во благо мира и света. У Фефа с хозяином глаза — по пятаку. Тоже слушаю захватывающий рассказ:

— …а он не отстает. Ну там челюсти, горящие в темноте глаза, жуткий запах и визг — все как положено. Как есть сожрет, думаю. Но не растерялся, взмыл под потолок и притаился! Жду. Ползает оно, значит, внизу — полуразложившееся и все в грязи — только из могилы. А я "подарочек" готовлю, эдак вольт на пятьсот. Ну, думаю, сейчас ты у меня получишь, зар-р-раза. И…

Пьет морс. Слушатели завороженно смотрят, ожидая продолжения, мужик, по-моему, даже не дышит, принимая все за чистую монету. Рёва вытер рот, отставил в сторону кружку и продолжил:

— И тут оно прыгнуло! Сверкнуло чем-то и прыгнуло. Я аж растерялся. А оно — уже рядом! Оскалило зубищи, дышит в лицо смрадом. Ну я молнией и засветил… — Довольная усмешка, гордый взгляд. Восхищение в глазах хозяина и неодобрение — у Феофана. — А как визжало, как визжало-то… жуть. Но я улетел — не стал дослушивать. А тут и рассвело как раз. И Бура выползает, — в меня ткнули пальцем. Смущенно улыбаюсь. — Кричит: "Помоги, Рёва, помираю!" Ну… я и полетел — разгромил каких-то там монстров. Мелкие были, не мне чета.

Клопы, что ли?

— Ну и… спас, — гордо. — А как же.

Вздох Феофана. Улыбка мужика.

— Да-а… а только третью ночь вам там все равно не продержаться. Она — самая страшная, так что… хотя раньше и одной-то никто не выдерживал: или уходили, или и вовсе не возвращались. Но вторая… вы — первые выжившие.

— И мы тоже возвращаемся домой.

Смотрим на Грифа. Он встает и, в свою очередь, смотрит на меня.

— Ты туда не вернешься. Обещаю.

Эм…

— Правильно, — кивает Феофан, — Бура снова стала самой собой, а деньги в этой жизни не главное.

— Струсили, — Рёва.

На лице — усмешка бывалого война, смотрит из-нод челки, положив руку на сгиб колена.

Хорошенький. Но я не о том.

— Но осталась всего одна ночь. — Это я такое сказала? Пристрелите меня, у меня в голове явно что-то замкнуло.

— Неважно.

— Нет. — И счего такое упрямство? Еще два часа назад я думала точно так же.

— Не спорь, — спокойно.

И он пошел к кровати. После чего лег, заведя руки за голову, и закрыл глаза.

Подхожу и ложусь рядом. Мне тоже хочется спать. Но… он неправ! Я… я просто не хочу, чтобы думали, что я струсила. И потом… чего он командует? Уступлю сейчас — всю жизнь буду уступать и спрашивать его мнение.

Ну уж нет. Фигу…

С этими мыслями я и заснула, прижавшись к его боку и чувствуя, как за плечи обняли рукой и прижали теснее, даря чувство защищенности и покоя.

А на столе остались два духа, снова препирающихся между собой:

— Ты мне проспорил.

— И ничего не проспорил.

— Феф, она нашлась к утру, а ты утверждал, что мы ее не найдем.

— Если не поторопимся. И вообще это была истерика.

— Но ведь проспорил?

— И ничего не проспо…

— Феофан, — тихо, но грозно.

Молчание.

— Ладно, — угрюмо. — И чего?

— Гм… усыпи Грифа на сутки.

— ?!!

— Если Иля выдержит еще одну ночь, то очистит замок от зла и… все будет хорошо! Тебе — плюс, да и ей — больше сил и человечности.

— Я не буду…

— Феф, не будь ребенком. К тому же я кое-что придумал.

— Нет.

— Вот. Смотри!

— Чего это? — подозрительно.

— Попробуй меня ударить.

— Вокруг тебя какая-то пленочка…

— Знаю. Ударь.

— Нет, извини, но я…

— Да это суперзащита! Ударь, и увидишь, что я неуязвим.

— А зачем?

Рычание, тихая ругань, возмущенное сопение анрела.

— Бей!!!

— Хм… ну если неуязвим.

Вопли, грохот разбитой чашки, стон…

— Ну блин, Фефа-а…

— Очень больно? — испуганно. Но ты же говорил…

— Я просил ударить, а не перекрестить! — с надрывом.

— Уй… хвост, — трагично.

— Где?

— Да уже не там! И… и правый рог. Ну Фефа…

— Так. Спокойно. Я все понял. Сейчас ударю по-настоящему.

Тяжелое дыхание, неприличные слова, угрюмое:

— Давай. Тихий звон.

— Гм… это чего было?

— Пощечина, — искренне и слегка удивленно.

— Да-а… подсказываю: бить надо чем-то тяжелым. Вон кружкой или ложкой.

— …ладно. Дзынь.

— Во! Убедился? Дзынь.

— Я же говорил, моя защита… Дзынь, дзынь, дзынь…

— …неуязвима… Бздынь!

— Ой.

Звон упавшей кружки и стук тельца.

— Рёва?

— Рёва!!!

— Я… я ща. Погоди. Да отстань ты.

— Больно? — с сочувствием и очень виновато.

— Да, — подумав.

— Прости, — тихо.

— Ладно. Недоработочка вышла. Оказывается, если долго бить в одно и то же место…

— Осторожно!

Ругань, шорох, шелест крыльев.

— Но если защиту обновлять раз в секунду… ну-ка. А теперь?

— Ты уверен?

— Уверен, уверен. Давай. И если тебе не удастся ее пробить — мы отправим Илю в замок на ночь, но я ей обеспечу эту защиту. Согласен?

— Это слишком опасно, — напряженно.

— Просто попробуй, — тихо.

Дальше — много дзиньканья и счастливый смех Рёвы в конце.

— Ну? — гордо.

— Ладно, — с тяжелым вздохом. — Но учти. Как только что-то снова пойдет не так — она тут же возвращается.

— Согласен. По рукам?

— Нет.

— Ну и ладно. Полетели.

— Куда?

— Ты должен усыпить Грифа. Забыл? Если он проснется, Илю мы уже ни в какой замок не уведем. Видел его глаза, когда я ее нашел? Дать ему волю, он бы этот замок весь по камешку разнес.

— Ладно, я понял, — грустно.

Снова шелест крыльев.

— Он точно спит?

— Да. Моя сила погрузила его сознание в субполярные глубины…

— Надо проверить.

— Гм. Проверяй.

Сонно открываю глаза и вижу Рёву, тыкающего хвостом в нос Грифа. Тот спал, повернув лицо ко мне. На глаза упала черная челка, лицо спокойное, расслабленное, красивое. Тонкие губы совсем рядом, отчего по спине сбегает табун мурашек и хочется к нему прикоснуться…

• Предыдущая
• 47/62
• Следующая