Начало пути - Ковальская Дарья Александровна - Страница 72
- Предыдущая
- 72/83
- Следующая
— Господин хочет знать, куда увели девушку с черным ершиком? Лари знает. Лари все видел!
Только сейчас маг заметил, что один глаз у нищего был стеклянный. Такие производили гномы. Маги делали их мягкими и удобными, но страшно дорогими. Этот нищий либо подворовывал, либо действительно зачастую владел ценной информацией.
— Я и без тебя ее найду.
— Но со мной быстрее. — Грязная рука схватила за край плаща, а единственный глаз нищего маслено заблестел. — Ее ведь отвели в дом терпимости для нелюдей, господин.
Маг задумчиво его изучал, что-то прикидывая в уме. Потом взглянул на часы, расположенные на самой высокой башне в городе и видимые с каждой из его улиц благодаря магии зеркал, расположенных на крышах домов.
— У меня есть еще десять минут. Ладно. Веди.
— Да, господин, но оплата…
В руке мага вспыхнул пульсар, белый, извивающийся и наполненный силой тысячи молний, он так и притягивал к себе взгляд. Нищий заметно побледнел, отстраняясь на шаг.
— Ты, видимо, не понял, с кем говоришь. Намекаю. — Пульсар вспыхнул так, что озарил половину улицы и двух крыс, копошившихся в подворотне. Крысы с визгом бросились прочь.
— О, я все понял, я все понял! Конечно, господин, сюда, господин, за мной. Лари покажет, Лари все покажет, не извольте беспокоиться, господин…
Маг, сжав в руке пульсар и погасив его, разом, зашагал вслед за прихрамывающим нищим, оправляя край черного, с синей подкладкой, плаща.
22:20
Сижу в каком-то чулане. Меня сюда зашвырнули, как куль с мукой. Хотели руки-ноги пообломать, но хозяйка запретила «портить товарный вид». Сказала, что так просто она мне отделаться не даст. Ну-ну. Да и потом, в самый ответственный момент принц, отчаявшись дождаться, что кто-то вытащит его из лужи (на него пару раз наступили в суматохе — я сама видела), булькнул, вылез сам и что-то выкрикнул на каком-то там странном языке. Вопли, визги, слезы, уверения. Меня швырнули в чулан и оставили тролля сторожить у дверей. Принц, перед тем как меня совсем унесли, пообещал лично научить меня почету и уважению.
Жду не дождусь. А вот и фигушки. Сажусь в угол, подтягивая к себе пару мешков с мукой, которых тут до фига, и, сложив руки на груди, угрюмо смотрю на полоску света под дверью. Окон нет. Других ходов нет. Все, что могу, — сидеть и смотреть на дверь… Что ж делать-то?
23:14
У меня гениальная идея.
Надо соблазнить тролля. А то маг что-то запаздывает. Наверняка рушит город, выясняя, где я есть. Н-да.
Я даже замечталась на секундочку, плюхнувшись обратно на мешки с мукой и стягивая сапог с застрявшими камушками.
Вот он врывается внутрь — злой, страшный, встрепанный и с пульсаром в каждой руке…
— Где она?!
Маг сурово огляделся. В глазах его пылало пламя самого ада.
— Ты опоздал! — Хозяйка, истерично хохоча, спускается со второго этажа, улыбаясь, как змея.
Н-да, а как это она улыбается, хохоча? Ладно, будем считать, что тетю на почве эмоций слегка перекосило… пожизненно так.
— Ты хоть понимаешь, на кого пошла? — Голос мага похож на сталь, холод заставляет женщину остановиться и пошатнуться от ужаса… и упасть. Ибо сердце разорвалось, не выдержав того кошмара, что полыхал в глазах некроманта…
Но она тут же встала, так как некромант простер над ней свои руки и произнес жуткую формулу воскрешения. И она встала. Н-да.
— Отвечай хозяину, женщина.
— Да, господин, — улыбаясь и склоняясь в низком поклоне.
— Где та, о которой я думал всю свою жизнь…
Так. Как он мог думать всю свою жизнь, если я недавно… С другой стороны, он и воскрес недавно, так что сойдет.
— …Всю свою новую жизнь…
— Здесь.
И женщина указала на дверь подвала. Маг рванул туда, вышиб дверь, взревел раненым зверем, а там… на обрывках мешков, окровавленная и растерзанная, лежала она (ну то есть я), и из глаз ее медленно скатывались по щекам хрустальные слезы.
— Сиггун!
А слезы все катились и катились… миллионы слезинок. Водопады просто. Ибо хотела она выплакать все то, что творили с ней здесь.
И возрыдал маг! И упал на колени! И бережно поднял… ее.
Ой, аж мурашки по коже. Как представлю мага на коленях, прижимающего меня к груди и рыдающего от горя, становится так приятно. Ну и потом…
Он прошептал, что больше никогда не оставит ее, что воскресит, дождется полнолуния — и сделает ее снова живой! И она улыбнулась, поднесла к его губам дрожащие пальчики…
Хмуро изучаю черные грязные пальцы, которыми недавно проехалась по луже, пытаясь начистить морду одному троллю… н-да. Вытираю их о мешок картошки. Ладно.
Там было темно… И маг не понял, что она поднесла к его губам, но поцеловал, не глядя.
Сижу, ржу, представляя, что еще могла бы поднести к его губам для поцелуя… н-да… Ну ладно, я ж все-таки умираю. Кхм.
— Держись, — шепнул он и медленно встал.
Глаза его сузились, плащ взметнулся, а на руках покачивалась прекрасная черноволосая… чернобровая… грязная дева, короче. В драной куртке и в одном сапоге. Но маг бережно нес ее наружу! Привычно выбил дверь. Ее кто-то снова там поставил, а он выбил! И вынес ее наружу. А там все рыдают… и принц в первых рядах. Все просят прощения.
Но он не смотрит на них. Принц орет, что подарит магу тысячу таких, как она, лишь бы тот не сходил с ума и не уничтожал мир. А маг сказал…
— Такой больше нет… другой такой — нет.
И прошел мимо, темнея на глазах. В смысле депрессуя.
На улице лил дождь… Лето. Гроза, молнии… Снег, град… мага завалило… нет. Ладно, он остался внутри и начал ее оживлять…
— Эй, ты чего притихла? Эй, ты живая?
Хмуро смотрю на дверь. Сижу себе, никого не трогаю, прижимаю к груди колени, загадочно улыбаясь, мечтаю о прекрасном. Чего им еще от меня надо? Чтобы буйствовала? Фигу. Надоело. Меня маг спасет.
Дверь медленно открылась, и внутрь пролезла зеленая голова с ушами. Большая такая. Хмуро ее изучаю, мечтая пнуть. Но для этого надо встать, подойти и замахнуться. А мне сейчас хорошо, уютно, и вообще я жду героя.
— О, привет.
— Что надо?
— Ага. Живая, значит.
— А с чего я помирать должна?
— Ну… и я о том же. Ладно, сиди.
И дверь снова захлопнули. Спрашивается: чего заходил?
Эх, мужики. Мечтать расхотелось, уже не цепляло. И сердце не замирает при мысли о маге, волокущем через буран и метель мое окровавленное тельце. Куда он его поволочет-то, глупости.
Встаю, отряхиваюсь и задумчиво смотрю на дверь. Что ж, пока он там идет — попробую выбраться сама. И как говорится, соблазнять так соблазнять.
— Тролль… — хрипло, царапая носком сапога о дверь.
— Че?
— А я тебе нравлюсь? — тяжело дыша и добавив хрипотцы в голос.
— У тебя чего там, приступ? Задыхаешься вроде, — задумчиво.
— Да иди ты… сюда. Я тебе покажу рай!
— А чего это? Корчма, что ли?
— Круче. Гм… я тебя поцелую… иди… сюда-а… — эротично постанывая и снова тяжело дыша.
— Да ну, заразишь еще.
— Чем? — ошарашенно.
— У тебя ж голос охрип, да и дышишь еле-еле, явно помираешь. Не, не пойду.
Сплюнула, решила зайти с другого бока.
— Тролль, денег хочешь?
— О, выздоровела. Быстро ты.
— И не говори. Короче, тут два мешка с золотом. Я отрыла. Но одна не утяну.
За дверью засопели. Тролли по свой натуре туповаты — где-то я это слышала. Ну по крайне мере этот точно туповат — это ясно написано на его «мужественной» роже отъявленного бандита.
— Целых два?
— Три даже. — Берем быка за рога, а тролля за мозги. — Три сундука. Большой, какой… ух ты… золото и драгоценные камни.
Дверь снесло. Если б стояла не у косяка — меня точно бы убило. В комнату ввалилось тяжело дышащее нечто и начало расшвыривать мешки, разыскивая золото. На цыпочках выхожу наружу, все еще бледная от осознания того, что еще чуть-чуть — и была бы я лепешкой.
- Предыдущая
- 72/83
- Следующая
