Песочные часы (СИ) - Романовская Ольга - Страница 7

• Предыдущая
• 7/108
• Следующая

— А жаль, у меня есть такой замечательный малец…

— Себр, — гневный взгляд, брошенный на деала, и тот в страхе сжимается, низко опускает голову, — мальчиков для спальни предпочитает господин судья, а мне нужен работник.

Что-то пробормотав в свое оправдание, в качестве компенсации за нечаянное оскорбление Себр пообещал, что продаст злополучного мальчика за символическую плату в полцейха и сам озаботится доставкой обоих рабов к покупателю.

Меня увели в какую-то комнатку, где сидели женщина и пожилой мужчина со знаком мага. Женщина пригласила меня за ширму, где лежало новое черное нижнее белье моего размера (два комплекта: самое простое и кружевное, с атласными лентами) и знакомое платье торхи.

— Сейчас надень простое, а когда хозяин захочет, смени на кружевное. Носи его по всем праздничным дням и всякий раз, когда хозяин заранее предупредит, что хочет провести с тобой ночь, — поучала меня женщина, помогая переодеваться. — Всегда будь покорной, никогда ему не отказывай. Запомни: для торхи нет большего счастья, чем согревать кровать хозяина. Он должен стать для тебя единственным мужчиной, богом, если угодно.

— А торхи, они кто? Наложницы? — я с облечением избавилась от 'выставочного наряда' и потянулась к белью, добротному, удобному. Стеснения я не испытывала: женщина милостиво отвернулась.

— Нет, девочка! — рассмеялась араргка. — Мне сложно тебе объяснить, у других народов нет такого понятия. Торха — одновременно горничная и личная служанка хозяина, его неприкосновенная радость и, если он захочет, мать его детей. Для хозяина — ты рабыня, для всех остальных — служанка. И, вот еще что, запомни, что никто не имеет права касаться тебя, кроме хозяина. Закон охраняет чистоту торхи. И никто не смеет приказывать или наказывать тебя, кроме хозяина. Только с его дозволения. Исполняй все его приказы, если забеременеешь, постарайся первыми родами произвести на свет мальчика с внешностью норна — и, быть может, станешь авердой, то есть свободной женщиной.

— А торхи, они бывают только у норнов?

— Разумеется. Только благородным дозволено содержать торх, остальные довольствуются нечистыми хырами. Переоделась? Тогда пошли, господин маг нанесет на браслет твое имя и имя твоего хозяина.

Вздохнув, я засунула ноги в добротные зимние ботинки, наскоро зашнуровала их и вслед за женщиной подошла к пожилому мужчине. Он попросил меня вытянуть левую руку и извлек из холщовой сумки простенький медный браслет. Раз, и он защелкнулся на моем запястье.

— Как зовут ее хозяина? — обратился маг к женщине.

— Ее купил господин коннетабль, виконт Сашер Ратмир альг Тиадей.

Мужчина кивнул и дотронулся до браслета кончиком странного вида серебристого пера. Металл завибрировал, обдав руку холодом. Маг, словно на листе бумаги, выводил на гладкой поверхности буквы; они вспыхивали огнем и гасли, оставляя после себя черненое тиснение. Я украдкой следила за его действиями.

Надпись была начертана на двух языках: сойтлэ и араргском. Полное имя и фамилия хозяина, начертанное вязью: виконт Сашер Ратмир альг Тиадей. Так мы и познакомились, потому что, разумеется, никто мне представлять его не собирался, а посторонних я слышала лишь имя и должность хозяина.

— Без ошибок? Ну-ка, покажи! — женщина ухватила меня за руку и внимательно изучила браслет. — Опять с завитушками! — недовольно фыркнула она. — Кому нужны твои художества?

— Мне, — отрезал маг. — Не нравится, делай сама. Что, не умеешь? Тогда не лезь.

Женщина промолчала, надув губы. Потом спохватилась, осмотрела меня со всех сторон, поправила шнуровку на платье, что-то одернула и довольно цокнула языком. Бросив магу, чтобы он присмотрел за мной, она куда-то вышла, как оказалось, за верхней одеждой — пуховым платком и овечьей дохой.

— Остальным тебя в доме хозяина снабдят, может, от него что-то в подарок получишь. Хорошим торхам хозяева часто что-то дарят, нижнее белье в основном, но некоторые сережки и колечки получают, опять-таки беличью шубку, красивые туфельки или сапожки. Но тут уж все от тебя зависит. Теперь, давай, я тебя накрашу, а то приличным людям на глаза стыдно показывать.

Замаскировав следы усталости на моем лице, араргка слегка подвела мне глаза и нанесла на губы пахнущий медом бальзам.

— Ты за телом следи, как денежка появится, купи себе что-нибудь и втирай.

У меня будут деньги, и я смогу на них что-то покупать? Только я хотела расспросить женщину об этом подробнее, как открылась дверь, и на пороге появился хозяин в сопровождении двух вооруженных слуг. Янтарные глаза второй раз за сегодня произвели осмотр моего тела. Я смущенно отвернулась, надеясь, что это не запрещено правилами.

— Браслет активировали? — коннетабль обращался к женщине.

Та замерла в полупоклоне:

— Мы подумали, что раз браслет временный, то этого не нужно, мой норн.

— Хорошо, бежать она, вроде, не собирается. Как вела себя?

— Тихо, мой норн, торхами интересовалась. Любопытная девочка, спокойная.

— И как же зовут эту тихоню, чуть не выбившую зубы Шоанезу?

Я не сразу поняла, что его вопрос адресован ко мне, догадалась по затянувшемуся молчанию. Осторожно обернулась, подумав, поклонилась и пробормотала:

— Иалей.

— Разве я похож на зверя, чтобы дрожать от страха? — он подошел вплотную ко мне.

— Нет… А как мне Вас называть?

Норн рассмеялся и взял меня за руку, рассматривая браслет. По его знаку один из слуг принес мою верхнюю одежду. Не выпуская моей руки, Тиадей обнял меня, притянул к себе, так близко, что я ощущала тепло и текстуру шершавой ткани мехового пальто:

— Я для тебя теперь хозяин, зеленоглазка, так и называй. А вот ты будешь Лей, если заслужишь, конечно. Но что-то мне подсказывает, что ты станешь образцовой торхой.

Я напряглась, когда он погладил меня ниже поясницы, решила, что хозяин начнет приставать ко мне прямо сейчас, но нет, он отпустил меня.

Повязав платок и застегнув доху, я послушно засеменила между двумя слугами вслед за норном. Миновали двор, заполненный повозками, оседланными лошадьми разных мастей и говорливым людом, и вышли за ворота, поспешно распахнутые с троекратным низким поклоном одним из слуг купца. Приглядевшись, я поняла, что он раб: на шее был кожаный ошейник. Невольно задержала на нем взгляд, хотела остановиться, но люди виконта потянули меня прочь.

Я ожидала увидеть очередную клетку на колесах для меня и великолепного жеребрца для хозяина, но ошиблась. Четверо хыров, все, как один, брюнеты (видимо, их тоже, как лошадей, подбирают по масти), держали под уздцы дракона. Чуть поодаль выгуливали еще двух.

Судорожно глотнув, я обмерла от страха, никакие понукания не могли заставить меня подойти к этому отливающему яшмой существу. Хотя этот дракон и не походил на драконов Наездников (меньше, немного другое строение тела, форма морды и крыльев), он был не менее страшен.

— Зеленоглазка испугалась верхового дракона? Ах, ну да, в Кеваре же нет драконов. Согласись, очень удобно и быстро преодолевать большие расстояния не верхом и не на корабле, а по воздуху. А нам с тобой предстоит попасть на главный остров архипелага.

Дорого, наверное, стоили эти драконы. Как потом выяснилось, очень дорого: за одного можно было купить небольшое поместье, поэтому неудивительно, что такими владели исключительно норны. Зато жили драконы долго и передавались по наследству от отца к сыну. У виконта Тиадея их было три. Самый ценный — его собственный, одновременно и боевой товарищ (коннетабль тоже был Наездником, хотя так же хорошо сражался верхом на лошади, чего, собственно, и требовала от него занимаемая должность), и собеседник (драконы — очень умные существа, особенно разумные, к которым принадлежал хозяйский Раш), и средство передвижения с острова на остров.

При виде хозяина дракон выпустил из ноздрей крохотную струйку дыма и недовольно пробурчал:

— Наконец-то! За это время можно было сотню хыр купить и опробовать.

— Перестань, Раш! — рассмеялся виконт, подошел к дракону и погладил его по горбинке носа. Чудовище, словно кошка, прикрыло глаза и издало уркающий звук. Невероятно!

• Предыдущая
• 7/108
• Следующая