Выбери любимый жанр

Вечник - Кирпичев Вадим Владимирович - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

Язычки пламени плясали на догорающем аэре. Мерцала в вышине угольная космическая бездна, нависая над поселком в чахлых деревьях, над всем окраинным миром в изломах двойных теней.

Вспышка.

Но Смерти уже нет. Лишь мертвая тишина. И напрасно две полные луны заливали светом ночную улицу, зря частил светофор. Никого нет на дороге. Только четверка мертвых весельчаков лежала плечом к плечу на тротуаре, уставив остекленевшие глаза в звездное небо. Лица серьезные, поумневшие, словно только сейчас эти парни узнали о жизни что-то самое главное.

Тем временем Блед бежал между штабелями бревен. Дыхания не хватало, но он не останавливался. Наконец оглянулся, ухватился за грудь и перешел на шаг. Волчьи, узко посаженные глаза главаря сверкали в темноте двумя алыми точками.

Впереди и сзади — никого. Оторвался, решил он и остановился как вкопанный. Перед ним стояла Смерть и наводила сканфер прямо в лоб Бледу.

По-волчьи взвыв, он бросился прочь. За спиной грохотали выстрелы. Зеленые молнии сканферных зарядов, рикошетируя от бревен, летели над головой. Не понимая, почему он до сих пор жив, Блед бежал и бежал, пока прямо перед ним не посыпались бревна. Один из стволов, наискосок завалившийся с небес, и оглушил Бледа.

Сперва он увидел ноги Смерти. Потом — стальные перчатки: она прятала сканфер в дамскую сумочку. Поднять взгляд выше он боялся. Боялся себя выдать. И умереть. А умирать он не собирался. Совсем наоборот, раз Смерть поверила, что его оглушило всерьез.

Животная радость согрела бандита от паха до груди — он заметил бритву. Посверкивая, она валялась в тени бревна рядом с каблуком его ботинка. Блед прикинул расстояние до Смерти. Пока не достать. Надо ждать. Пусть подойдет поближе.

И она услышала его молитвы. Смерть подтянула стальные перчатки и шагнула к нему.

Глава 2

ЗОЛОТО И СЕРЕБРО

Пылало Время. Огонь вихрями крутился на его кольцах, теребил за хвост, нырял под брюхо, налетал на чудовище стеной, но змей и не думал сдаваться. Двадцатиголовый Стеллос, бог Времени, выдувал из своих пастей клубящиеся струи огня, пламя схлестывалось с пламенем, сбивалось, стелилось над толпой и языками улетало в ночное небо.

— Дайте посмотреть, мне ничего не видно. Дайте посмотреть! Ну дайте…

На животике — маска морийского дракончика, пухлые ручонки задраны вверх: маленький мальчик канючил за спинами взрослых, но никто из стоявших вдоль балюстрады не обращал на него внимания.

— Дайте посмотреть, дайте посмотреть, ну дайте… ух ты!

Сильные руки подхватили карапуза, подняли над головами зевак, и сказочно прекрасный карнавальный мир миллионами своих волшебных огней вспыхнул перед глазами ребенка. Через фигурные просветы в резных пальмовых листьях было хорошо видно, как река праздничного шествия в берегах из огненных гирлянд выхлестывала на площадь, там ее поток раздваивался, обтекая Стеллоса. Оставив бога Времени умирать на очистительном огне, людской поток устремлялся дальше, где и пропадал за кронами деревьев.

Бум-бум-бум-бум.

Йозер Великий, грандиозных размеров стелло-полис, карнавалом отмечал праздник Двух Лун. И поэтому глаза слепило невиданное разноцветье огней от горизонта до горизонта, а слух тревожил неотвязный, грозный рокот барабанов.

Бум-бум-бум-бум.

Ударили пушки. Между зелеными, красными и фиолетовыми дымами мелькали: то танцовщицы в розовых шнурах вместо платьев, то жонглирующие факелами циркачи, то вдруг проплывала шестерка белых лошадей, управляемая чернокожей жрицей с точеной, обнаженной до пояса фигуркой.

— А почему жгут время? А нам время останется?

Мальчик задрыгал ногами, и молодой монах опустил ребенка.

Огонь на площади догорал, смотровая площадка вдоль белокаменной балюстрады ресторана опустела. Народ потянулся к столикам.

— А вдруг нам не хватит времени? Зачем его жгут? Я не хочу!

— Это сгорело старое время, прошедшее, — монах осторожно погладил детскую головку. — А теперь настанет новое время, хорошее. Тебе его хватит, поверь.

Мальчишке стало скучно.

— Хочу пить, хочу к бабушке.

Он отпустил монашескую куртку и убежал, а молодой монах остался одиноким наблюдателем у балюстрады. Проходившая внизу брюнеточка в кудряшках подняла голову вверх, распахнула курточку. Мелькнули смуглые обнаженные груди с ярко поблескивающими сосками. Украшать крохотными фонариками соски было модно в этом сезоне. Брюнеточка кокетливо улыбнулась монаху, но волосатая ручища тут же накрыла плечи смуглянки и утащила ее в толпу.

Бум-бум-бум.

Барабаны зачастили гуще, старательно поднимая температуру карнавала к градусу истеричного веселья, а то и легкого безумия. Близился главный момент празднества — стэлс Безвременья, когда ни за что не надо будет платить, и публика торопилась занять места у столиков.

Ударили пушки — прямо с небес. Подсвеченные прожекторами воздушные шары гигантскими тортами плыли в небе и швырялись фейерверками во все стороны. Огненный дождь вспыхивал над толпой, чертил наискосок в сторону двух полных лун, летел прямиком в звездное, без единого облачка небо.

На каждую вспышку толпа отвечала гулом, дети тянули ручки к падающим звездам, и только молодой монах, усевшийся за самый дальний от балюстрады столик, не любовался зрелищем, он отвернулся в сторону гор. Заснеженная гряда Норта Верде холодной угрозой нависала над древней столицей Второго Юга. Норта Верде — страна вечных льдов, с золотым шариком станции космического слежения на самой высокой вершине.

Монах сидел один. Может быть, благодаря одиночеству он видел ту невысказанную зачарованность, которой дышало сочетание праздничного, бурлящего жизнью карнавального мира и ледяного космоса гор, затаенного в темноте.

Вдруг все мужские головы на ресторанной террасе, как по команде, повернулись к мраморной лестнице. Со стороны парка спускались две длинноногие карнавальные дивы в откровенных костюмах богинь Первого Юга. Одна из богинь была ослепительной блондинкой, волосы второй горели чистым золотом. Свободный столик они выбрали за спиной монаха.

Общее внимание привлекала блондинка. Она была настолько красивой, что на нее было больно смотреть. Но смельчаки нашлись. К девушкам сразу подсели двое парней в цветастых рубашках, и мужские головы приняли прежние направления.

От картины заснеженных гор Норта Верде молодой монах оторвался, когда за его спиной стали разговаривать на повышенных тонах.

Спорили блондинка и бровастый здоровяк, один из смельчаков, выглядевший этаким свитым из мускулов бочонком. Она что-то зло говорила бровастому в лицо, а тот выворачивал ей руку. Бровастый строил невозмутимую улыбочку, но раскалившиеся глазки-гвоздики выдавали его бешенство. Дружок здоровяка был патлат, сутул, вял и опасен. За его взгляд вообще нельзя было зацепиться, но монах к этому и не стремился. Он наблюдал за манипуляциями сутулого.

Патлатый осторожно, буквально не дыша, открывал под столом картонный коробок. Ядовито-зеленого цвета жук бешено замолотил по воздуху своими острыми, как лезвия, лапками, а патлатый, крепко держа его за панцирь, любовался морийской тварью. Коринтас. Жук-татуировщик. Стоит такого швырнуть в лицо, и синюшная печать гарантирована на всю оставшуюся жизнь. Именно коринтасом подростковые банды Черного квадрата клеймили свои жертвы.

Вырвав наконец руку из лапищи бровастого, блондинка вызывающе захохотала ему в лицо. Оно пошло пятнами. Улыбочки бровастого — как не бывало. Казалось, он сейчас бросится на девушку, но тут раздался жалобный вопль:

— Проклятье! Тебе жить надоело, монах?

Потирая локоть, патлатый с ненавистью смотрел на служителя господа. Никто, кроме них двоих, не понял, что легкий треск — это и был коринтас под грубым монашеским каблуком.

— Простите меня, сын мой. Видно, я недостаточно ловко зашиб вас, — ласково пропел монах. И совсем другим, грубым, как дерюга его куртки, голосом добавил: — А теперь пошли отсюда вон. Оба. И быстро.

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело