Английская роза - Мэтер Энн - Страница 2
- Предыдущая
- 2/32
- Следующая
— Моему приятелю?.. — смешалась Оливия, и Кей бросила на нее изучающий взгляд.
— Ричарду Хейгу, — нетерпеливо объяснила она, — нынешнему мужу нашей благодетельницы. Если он тебе нужен, можешь его забирать, уж поверь мне.
У Оливии перехватило дыхание. Неужели ее мотивы столь очевидны, что достаточно было лишь слегка приоткрыть свои карты — и Кей уже догадалась об ее истинных чувствах?
— Он мне не нужен, — поспешно заявила она.
— Что ж, это твое дело. Но я бы настоятельно тебе рекомендовала не отказываться от предложения Дианы. Мне кажется, ты не осознаешь, какой резонанс это может иметь, и не только среди публики, но и в твоей карьере. Подумай, сколько новых заказов ты сможешь приобрести!
Оливия взглянула на свои руки, стиснутые на коленях. Какой бы привлекательной ни казалась описанная Кей перспектива, Оливии ни за что не сработаться с Дианой Харен. А если Ричарду нужна она, Оливия, то он знает, где ее найти. Не ее это дело — отправляться на его поиски.
«А если Ричард чувствует себя униженным из-за того, что произошло? — тихонько заговорил внутренний голос. — Вдруг он сожалеет о разрыве, но не может побороть свой стыд и сделать первый шаг к примирению?» Их развод прошел не слишком красиво. Ричард изо всех сил старался переложить всю вину на свою жену, и та чувствовала себя так, как если бы над ней надругались, а потом еще и избили.
И это еще одна причина, по которой ей следует отказаться от предложения актрисы. Неужели Оливия готова опять подвергнуться моральному насилию? Да и работать предстоит не с Ричардом, а с Дианой, и нет никаких гарантий, что она его увидит хоть краем глаза, если верить словам Кей.
— А почему речь идет о Калифорнии? Разве Диана больше не живет в Англии?
— Насколько я знаю, у нее сеть дома и в Англии, и в Америке. И в придачу — вилла на юге Франции. Но большинство ее фильмов снимается в Америке, и ей, вероятно, удобнее жить там.
У Оливии не укладывалось в голове, каково обладать таким богатством. А ведь первые пятнадцать лет своей жизни Диана провела в небольшой квартирке в западной части Лондона.
— Тебе придется навести некоторые справки, — продолжала Кей так, будто Оливия уже согласилась взяться за работу. — Все члены ее семьи уехали из Англии — конечно, благодаря исключительной щедрости Дианы. Но, думаю, еще остались люди, которые помнят ее с детства.
— Я знаю, как получить интересующую меня информацию, — заметила Оливия.
— Так что же, ты согласна? — спросила Кей.
— Я не хочу работать на Диану Харен, — напряженно повторила Оливия, уже зная, что согласится.
Оливия вернулась домой ближе к вечеру. Ее квартира располагалась на верхнем этаже старинного викторианского здания и служила ей настоящим убежищем, укромным уголком, где она в одиночестве зализывала раны после ухода Ричарда. До этого они вдвоем снимали очаровательный полуособняк в Чизвике. Поначалу мрачноватая квартира в Кенсингтоне с годами стала уютной и стильной.
На пороге хозяйку встретил Генри. Кот усердно терся об ее ноги, демонстрируя, насколько он соскучился, но обмануть Оливию было не так-то просто. Генри всего лишь проголодался и теперь напоминал, что наступил час ужина. Впервые с тех пор, как она вышла из офиса Кей, Оливия позволила себе улыбнуться.
— Все в порядке, я о тебе помню, — заверила она кота. — Как насчет лосося и пары креветок?
Генри одобрительно заурчал, следуя за девушкой по коридору.
— Я так и знала: ты во мне видишь только источник пищи, — вздохнула она.
В кухне царили ароматы трав и цветов, которые Оливия сама с любовью выращивала, чтобы они создавали атмосферу домашнего уюта. Отовсюду свисали зеленые ветви, а на подоконнике цвели нарциссы, выделяясь ярким веселым пятном на фоне унылого мартовского неба.
Накормив Генри, Оливия наполнила чайник и поставила его на огонь. Здесь, у себя дома, она старалась не думать о Диане Харен и ее предложении.
Налив себе чая, Оливия открыла дверь в рабочий кабинет. Книжные полки, современный компьютер, принтер и стол, заваленный бумагами, все это чудесным образом успокаивало нервы. Сделав глоток, Оливия опустилась в мягкое кожаное кресло, которое приобрела три года тому назад на распродаже, и бросила взгляд на стол. Надо бы разобрать накопившуюся почту, но все свободное место вокруг компьютера занимали наброски и заметки, относящиеся к ее последней рукописи. Собственно, именно из-за этой работы Оливия и поехала сегодня к Кей: та должна была сообщить ей свое мнение по поводу книги о женщине-морячке Сьюзан Говард, в возрасте семидесяти трех лет совершившей в одиночку кругосветное плавание.
Кей осталась в восторге от работы Оливии, но этот приятный факт полностью поблек, едва речь зашла о Диане. Тем не менее, для Оливии было большим облегчением узнать, что ее произведения по-прежнему пользуются спросом. Когда ее первая книга — биография Катарины Парр, единственной жены Генриха VIII, пережившей своего царственного супруга, — получила признание читателей, Оливия испугалась, что не сможет больше написать ничего равноценного и что ее следующее творение потерпит полное фиаско. Но биография Эйлин Кьюзак стала бестселлером, и это придало девушке смелости, чтобы наладить контакт с семьей Говардов.
Интересно, знает ли Ричард о том, чем она теперь занимается? Когда он уходил, Оливия все еще работала в журнале «Миледи» без всякой надежды на продвижение по карьерной лестнице. Быть может, если бы Ричард не ушел, она бы так и не решилась написать свою первую книгу…
Раздался пронзительный телефонный звонок. Отбросив со лба прядь золотисто-каштановых волос, она потянулась за трубкой.
— Слушаю.
— Лив! Наконец-то! — Это был ее отец. — Я весь день пытаюсь до тебя дозвониться. — Он помолчал, но, поскольку Оливия не поспешила объяснить причину своего отсутствия, продолжил: — С тобой все в порядке? С новой книгой не возникло проблем?
— Нет, — выдохнула Оливия. — Кей очень довольна тем, что получилось. — Она заставила себя говорить как можно жизнерадостнее. Отец и мачеха всячески поддерживали ее во время развода и теперь были бы крайне обеспокоены, узнав, что она собирается сделать. — Я… э-э… просто выходила в магазин.
— Понятно, — Мэттью Пьятт успокоился. — Послушай, мы с твоей мамой хотели бы пригласить тебя на ужин. — Он всегда называл ее мачеху матерью. В конце концов, Элис действительно заменила Оливии мать, когда девочке еще не было пяти. Нужно кое-что обсудить, да к тому же мы с тобой уже пару недель не виделись, так почему бы не убить одним выстрелом двух зайцев?
— Папа… — Оливию совсем не вдохновляла эта идея. После тяжелого дня она рассчитывала свести свои усилия к разогреванию пиццы в микроволновой печи, а потом просто устроиться на диване с бутылкой хорошего вина. Кроме того, ей требовалось некоторое время, чтобы обдумать дальнейшие действия. А от родителей так сложно что-то скрыть… — Давай в другой раз, ладно?
— Значит, что-то случилось, — с присущей ему проницательностью констатировал отец. — Дорогая, поделись со мной. Оливия вздохнула.
— Хорошо, — сдалась она. — Я приеду к ужину. Только приму душ и переоденусь. Буду к восьми часам.
Семья Пьяттов жила в Чизвике, в двух шагах от станции. Оливия сильно разволновалась, сходя с поезда в Гроув-Парке. В течение четырех лет своего замужества она каждый вечер приезжала сюда, возвращаясь домой после работы. Сейчас успокаивало то, что особняк ее родителей находился в противоположном направлении. К добротному строению, спрятанному за двойными створками ворот, вела мощенная камнем подъездная аллея.
Дверь открыла мачеха Оливии.
— Лив, дорогая моя! — Элис Пьятт нежно поцеловала падчерицу в щеку. — Твой отец только что спустился в подвал за вином.
Оливия отдала мачехе пальто и вошла в гостиную. В камине горел огонь, и она с благодарностью подсела к нему поближе.
— Что ты хочешь выпить? Шерри или джин с тоником? — предложила Элис.
- Предыдущая
- 2/32
- Следующая
