Ночной визит - Киселев Николай Алексеевич - Страница 29

• Предыдущая
• 29/37
• Следующая

К борющемуся со шпионом оперативному сотруднику спешили на помощь чекисты из первой машины. Впереди полковник Телегин. На него-то и кинулся Сергей с финским ножом. Но полковнику не раз приходилось вступать в схватку с врагом – один на один, безоружному с вооруженным. Кисть руки шпиона с ножом была сдавлена сильной рукой полковника, а другой рукой Телегин ударил врага по шее. Сергей, как подкошенный, грузно повалился в куст, с треском ломая сучья.

Подбежавший лейтенант наступил на распластанную по земле руку. Пальцы разжались. Нож упал в траву. Теперь этот нож ни для кого не был опасен.

Полковник Шилл не любил солнечного света. Ярким лучам солнца он предпочитал мягкое электрическое освещение. В его особняке на одной из тихих улиц города окна были всегда занавешены плотными шторами. Полковник называл это «мейк зе найт» – «делать ночь». Картины, висевшие по стенам в рабочем кабинете полковника, были заказаны художникам специально с таким расчетом, чтобы их краски оживали при искусственном освещении. Когда прислуга производила в кабинете уборку и шторы распахивались, картины выглядели неестественно ярко и крикливо.

К особняку с зашторенными окнами подкатила закрытая машина, и два человека, торопливо выскочив из нее, быстро вошли в дверь подъезда.

Двери комнат на хорошо смазанных петлях неслышно распахивались перед ними – полковник Шилл не терпел шума. Вот и последняя дверь, массивная, дубовая, украшенная резными завитушками.

Полковник поднялся из-за стола:

– Я жду вас, господа.

Круглоголовый лысый Беттер и худой, прямой, как жердь, представитель американской разведки в Западной Германии Лестер почтительно поклонились.

– Сергей наконец-то вышел в эфир, – сказал Лестер. – Вот текст его радиограммы. Только что получена.

Полковник нетерпеливо протянул руку, грузно опустился в кресло, принялся читать. Лестер и Беттер замерли, глядя на его редкие седые волосы.

Сколько раз уже полковник Шилл в нервном нетерпении тревожил их, торопил, требовал от агентов конкретных действий. И в особенности его бесило то, что ни Сергей, ни Владимир, ни Николай не выходят в эфир. От Сергея за все это время пришло только две открытки, а от Владимира и Николая вообще не было известий.

«Господин полковник, но ведь они действуют, – осторожно возражал Лестер. – Не так-то это легко – действовать в Советской России. Открытки от Сергея…»

«Открытки! – фыркнул полковник. – У них есть рации! И они должны этими рациями пользоваться. А что, если их уже схватили?»

«Эти люди надежны, – отвечал Лестер. – У них большие возможности легализоваться в России. А тогда они смогут действовать успешно…»

«Да поймите вы, Лестер! Мы не можем ждать! В современной обстановке верх возьмет тот, кто будет точно знать, что делается в лагере противника. Нам надо знать обо всем, что происходит в мире. А в особенности – за стенами Кремля. О том, что наши агенты будут пойманы и расстреляны, мы знаем заранее. Это нас не волнует. Наша задача – получить от них максимум сведений за то время, пока они на свободе. Даже если каждый выброшенный нами в России человек будет сообщать нам сведения в течение двух-трех месяцев, можно считать, что материальные затраты на их обучение, снаряжение и транспортировку окупились…»

«Я думаю, что они выжидают», – все-таки осмелился возразить тогда Лестер.

И вот наконец!.. Сергей откликнулся. Лестер оказался прав. Он действительно выжидал, прятался, пользовался односторонней связью… Жаль, что шефа не хватил тогда удар. Жаль, очень жаль. Поработал бы, как работает он, Лестер. Сколько труда положено, чтобы обучить таких вот болванов, как эти Николай, Сергей и Владимир!

Шилл дочитал радиограмму до конца и вопросительно взглянул на своих подчиненных.

– Ну и что? Есть фотопленки, есть пропуск на секретный завод… Но это все пока еще не в наших руках. Надо переправить все это сюда.

– Мы обдумываем это, господин полковник, – смиренно ответил Лестер. – Будем ждать новых сообщений. Наладим постоянную связь. Возможно, есть смысл одного из троих вернуть на время сюда с добытыми материалами.

– Чепуха! – Полковник энергично махнул рукой. – Нам слишком дорого стоило переправить их на ту сторону. Мы рисковали самолетом, лучшими нашими летчиками – Вильфредом и Миллером! Нет, нет. Пусть остаются там. Надо найти другой способ.

– Хорошо, мы найдем другой, – немедленно ответил Лестер.

– Ну, а что вы думаете по поводу исчезновения Николая? – спросил Шилл. – О том, что пропал Владимир, Сергей сообщает не очень уверенно. Но Николай-то исчез.

– Разрешите, господин полковник, – проговорил Беттер. – Я уверен, что Николай – надежный человек. Живым он в руки не дастся. Если даже он взят, то взят мертвым – это несомненно. Кстати, срок, который прошел со дня его внезапного исчезновения, говорит сам за себя.

– Я тоже думаю, что с этой стороны опасность не угрожает, – подтвердил Лестер. – Возможны два варианта. Николай и Владимир действуют. Так же как и Сергей… – Американец не мог отказать себе в удовольствии напомнить полковнику о его неправоте. – Я убежден, что скоро мы получим сообщения и от них. Но даже если они захвачены советской контрразведкой, – тут я согласен с господином Беттером, – они не дались в руки живыми. Вспомните, сэр! Мы получили сообщение, что Сергей и Владимир в условленный день встречи долго прождали Николая. Если бы Николай был схвачен живым, это не прошло бы для них безнаказанно. Все трое надежные парни. Я в них уверен. Но скорее всего – они живы. Живы и действуют.

Доводы Лестера показались Шиллу логичными. Он встал, несколько раз нервно прошелся по кабинету, затем резко остановился перед Лестером и, сунув руки в карманы, уперся в него жестким взглядом:

– Хорошо. Будем считать, что все это так… Но предупредите все-таки Сергея, чтобы он был максимально осторожен.

– Все будет сделано, господин полковник.

В угрюмом одиночестве Владимир ждал сурового приговора. Дни проходили в томительном ожидании. Это ожидание было угнетающим. И вот однажды за дверью раздались шаги. Звякнули ключи. У арестованного дрогнуло сердце. «Конец!..» – тупо промелькнуло в голове.

Шагая впереди конвойного, точно в полусне подчиняясь негромким властным командам: «Прямо, направо… Налево…» – он поднялся на третий этаж и вошел в дверь кабинета. Из-за стола пытливо взглянул на него человек с погонами майора.

– Садитесь, – сказал майор.

Голос прозвучал так мягко, что у Владимира отлегло от сердца.

– Мне поручено продолжать следствие, начатое капитаном Кротовым, – сказал майор. – Моя фамилия Васильев.

– Я… я не виноват… – глухо пробормотал Владимир. – Капитан погиб не по моей вине…

– Разве вас кто-нибудь обвиняет в этом? Вы знали, что в тайнике находится граната?

– Нет, я не знал. Но могли подумать…

Майор внимательно посмотрел на него.

– Если бы я знал, что там граната, я бы обязательно предупредил!.. – закричал Владимир с такой горячностью, что Васильев тотчас же уверился в его искренности.

– Я верю вам, – сказал он.

– Верите? Правда?

Майор кивнул.

– Я сделаю все, что вы прикажете… – забормотал Владимир. – На все вопросы отвечу…

– Да? – спросил майор, наливая в стакан воду из графина и ставя стакан перед арестованным.

– Я готов… я выполню все… – повторил Владимир и жадными большими глотками стал пить. Зубы его стучали о стекло. – Поручите мне любое дело… – сказал он, ставя стакан на стол. – Самое тяжелое. Я выполню. Не подведу… Поверьте…

– Мы верим вам, Алексей.

Арестованный вздрогнул, услышав свое настоящее имя. Васильев видел, что он понемногу успокаивается. Голова его опускалась все ниже, руки устало лежали на коленях. Какого невероятного напряжения стоили Алексею эти дни раздумий и тревог!..

• Предыдущая
• 29/37
• Следующая