Весь жар - Мэтер Энн - Страница 36

• Предыдущая
• 36/41
• Следующая

Джоанна вздохнула, подумав о том, что у нее нет чувства вины. А заперла бы она дверь, если бы в соседней комнате находился Димитри?

На следующее утро Джимми извинился за свое позднее возвращение.

— Разве ты вернулся поздно? — притворилась удивленной Джоанна. — Я не слышала. Должно быть, уснула, едва прилегла.

Казалось, Джимми почувствовал облегчение, и Джоанна подумала, чем он занимался ночью. И снова испытала чувство вины, когда поняла, что ее это нисколько не волнует.

Они вылетели в одиннадцать часов из международного аэропорта Афин и прибыли в Лондон после полудня по лондонскому времени. К удивлению Джоанны, их встречали в аэропорту мистер и миссис Лорример, и Джимми объяснил, что он дал им телеграмму и приготовил ей этот маленький сюрприз. Джоанна предпочла бы, чтобы он этого не делал, но ей удалось сделать вид, что рада их видеть. Они поехали прямо в Оксхемптон на машине мистера Лорримера, и Джимми поддерживал разговор, рассказывая им разные забавные случаи, происшедшие во время отдыха.

Но едва они въехали в Оксхемптон, Джоанна сказала, что ей надо сначала поехать домой, она не сможет принять их приглашение на чай.

— Но дома холодно и там нет никакой еды! — рассудительно заявила миссис Лорример. — Ну же, поедем, Джоанна, мы не позволим тебе грустить! Поедем к нам, а потом Джимми может отвезти тебя домой.

Но Джоанна твердо стояла на своем, и в конце концов Джимми сказал довольно раздраженно:

— Бога ради, папа, высади ее у калитки. Не стоит из-за этого поднимать такой шум! Я зайду попозже, Джоанна.

— Хорошо, — кивнула, соглашаясь, Джоанна. Джимми поднес ее чемоданы к порогу и бегом вернулся к машине, они уехали.

Джоанна вошла в дом, закрыла дверь и облегченно прислонилась к ней. Так приятно видеть вокруг знакомые вещи и этот дом, в котором она жила много лет, который сохранял для нее домашнюю атмосферу, хотя и был теперь пуст. Не то чтобы ее мать была откровенна в выражении своих чувств, но она создавала эту, так необходимую для Джоанны атмосферу, и Джоанна очень любила ее. Даже познакомившись с отцом и узнав, что в прошлом все было не так, как казалось раньше, она не перестала любить свою мать. Миссис Николас могла считать, что поступала правильно, да и вообще теперь слишком поздно переживать о том, что могло бы быть.

На кухне Джоанна сразу поставила чайник. У нее не было молока, но, по крайней мере, она может заварить себе чашку черного кофе. День выдался довольно теплый, и не надо было разжигать огонь, поэтому она перенесла чемоданы наверх и начала их разбирать. Только на самом дне первого чемодана она наткнулась на полосатую пляжную куртку, подаренную ей Марисой. Неодушевленный предмет сделал то, что не могла сделать ничья вражда: он заставил ее глаза наполниться жгучими слезами. И с громкими рыданиями Джоанна опустилась на кровать и зарылась лицом в мягкие складки покрывала.

Минут через десять прозвенел звонок; Джоанна все еще сидела и тихо плакала, и потому подпрыгнула от испуга. Она торопливо поднялась на ноги и подошла к туалетному столику. Выглядела она ужасно: глаза покраснели и распухли, а щеки были мокры от слез. Если это вернулся Джимми удостовериться, что с ней все в порядке, ей не позавидуешь.

Шмыгнув носом, она вытерла слезы и медленно отправилась вниз. Силуэт человека за дверью был слишком мал, чтобы принадлежать Джимми. Джоанна приоткрыла дверь и выглянула.

— Миссис Твейнс! — воскликнула она. — Слава Богу, я подумала, это Джимми!

Миссис Твейнс стояла с пинтой молока и бумажным пакетом в руках, Джоанна сразу угадала, что в пакете находятся хлеб с маслом и еще что-то вкусненькое.

— Привет, Джоанна, — извиняющимся тоном поздоровалась и улыбнулась соседка. — Боюсь помешать, но я увидела, как ты приехала, и подумала, что у тебя наверняка нет никакой еды.

Джоанна весело подтвердила и покачала головой.

— Входите, миссис Твейнс, — сказала она. — Только вам придется извинить меня за мой вид.

Миссис Твейнс вошла в прихожую и Джоанна закрыла дверь, потом охнула и кинулась в кухню полную пара от чайника, выкипавшего на плите. Справившись с чайником, она знаком пригласила соседку пройти в гостиную и сказала:

— Большое спасибо. Мне так хотелось чаю.

Миссис Твейнс внимательно разглядывала ее несколько мгновений.

— Послушай, моя хорошая, — сказала она, — я не останусь. У тебя, без сомнения, есть дела, но если я тебе понадоблюсь, то знаешь, где меня искать.

Джоанна не хотела и слушать.

— Не говорите глупости. Я очень рада вас видеть, — настаивала она. — Как вы тут? Что нового?

Миссис Твейнс поставила на стол все, что принесла.

— Ну, мы все тут переболели простудами, вызывали врача, — с улыбкой призналась она. — Но теперь все в порядке.

— Это хорошо. А мы... мы отлично провели время. Миссис Лорример рассказывала вам, что Джимми тоже ездил?

— Да. Думаю, весь город слышал об этом, — заметила миссис Твейнс сухо. Потом она покачала головой. — Миссис Лорример, конечно же, рассказывала и то, что вы сегодня приедете. Говорила, что они с мужем собирались ехать вас встречать в аэропорту.

— Верно, они нас встретили. Миссис Лорример хотела, чтобы я поехала к ним пить чай, но я сказала, что хочу домой.

— Как твой отец?

— Неплохо, насколько можно ожидать, — вздохнув, грустно ответила Джоанна. — Но он прекрасный человек, миссис Твейнс, честное слово! Он мне сразу страшно понравился!

Миссис Твейнс покачала головой.

— Ну, надо же! Как это, должно быть, обрадовало тебя.

— Да, все шло отлично. Но... хорошо снова оказаться дома.

Миссис Твейнс кивнула сочувственно.

— Ну, мне пора идти. Джо ждет чая. — Она поколебалась. — Ты хочешь, чтобы я зашла попозже, вроде как составить компанию?

— А вас не затруднит?

Миссис Твейнс кивнула.

— Конечно. Я зайду около семи. А теперь сделай себе чаю и поешь немного ветчины, что я принесла. Я только сегодня утром приготовила ее, и еще положила маленькую баночку чатни [11], которую я сделала в сентябре.

У Джоанны потеплело на сердце.

— Вы так добры, — пробормотала она, кусая губы.

— Пустое! А теперь перестань плакать и пойди поставь чайник!

Вечером, когда вернулась миссис Твейнс, Джоанне и правда стало легче, она умылась и причесалась, переодевшись в пурпурные брюки и обтягивающий с высоким воротником темно-зеленый свитер. Темные цвета всегда выгодно подчеркивали ее светлые волосы и кожу, а золотистый загар, приобретенный в Греции, был великолепен.

Однако едва они уселись перед камином, который разожгла Джоанна, — вечером стало заметно прохладнее, — как послышался еще один звонок.

— Джимми! — мрачно сказала Джоанна, и миссис Твейнс поднялась на ноги. — Ой, пожалуйста, — воскликнула Джоанна, — не уходите!

Миссис Твейнс нахмурилась.

— Но ему не понравится, что я здесь.

— Ему придется смириться с этим или уйти, — с возвратившейся к ней решительностью заявила Джоанна.

Однако Джимми не захотел остаться после того, как обнаружил в гостиной миссис Твейнс. Он присел на минутку, но вскоре простился, сославшись на то, что не успел обо всем рассказать родителям. После его ухода Джоанна облегченно вздохнула и совсем успокоилась, усевшись на диване.

— Я не могу выйти за него замуж, миссис Твейнс, — сообщила она неожиданно для самой себя, вдруг придя к вполне определенному решению.

— Я никогда не думала, что тебе следовало делать это, — заметила миссис Твейнс спокойно.

— Что вы сказали? — удивленно заморгав, спросила Джоанна.

— Ты меня слышала, Джоанна. Я всегда считала, что тебе не следует выходить за Джимми Лорримера. О, он хороший мальчик, хороший. Надежный мальчик, и для какой-нибудь девушки он будет хорошим мужем, но не для тебя. Ты слишком похожа на свою мать. Ты его сломаешь через пару лет.

Джоанна была поражена.

— Но ... это... ужасное обвинение! — запротестовала она.

• Предыдущая
• 36/41
• Следующая