Три метра над небом. Я хочу тебя - Моччиа Федерико - Страница 24

• Предыдущая
• 24/96
• Следующая

— Да, видать, они тебе очень нравятся, если ты так о них рассказываешь. Ты настоящий поэт.

— Я Марк-Антонио, родом с севера, туда за Милан — из богатейшего Венето. И ни копейки за душой. Все, что у меня осталось — благородная кровь и желание всех их любить, — и этим я очень даже богат. Ты их должен увидеть… И ты их увидишь, правда?

— Думаю, да.

— Нет, это точно. Ты мой ассистент или как? Вот увидишь, ты повеселишься от души! — он хлопает меня по плечу и встает. — Ну ладно, до свидания.

Берет сигареты и зажигалку и кладет их в карман. Подмигивает с улыбкой. Идет к девушке с короткими светлыми волосами и обходит ее со всех сторон. Я стою и смотрю на него. Он еще раз осматривает девушку со всех сторон, останавливается перед ней, держа руки в карманах пиджака. Начинает разговор: он спокоен, уверен в себе, на лице — улыбка. Она слушает его с интересом, смеется. Качает головой. Он ей указывает взглядом на вход, она думает минуту и соглашается. И идет к дверям бара «Ванни». Марк-Антонио смотрит на меня, улыбается и подмигивает. И догоняет ее. Кладет ей руку на спину, чтобы «помочь» войти в бар. Она не возражает, и они скрываются из вида.

На полную играет музыка, «What if there was no light, nothing wrong, nothing right, what if there was no time…». Голос Криса Мартина из «Goldplay» заполняет комнату. Хочется, чтобы громкая музыка заглушила другой звук. Настойчивый голос в груди, призывный и мучительный, не оставляющий ее ни на минуту вот уже несколько часов.

— Даниела, ты глухая, что ли? Потише не сделаешь? Или ты хочешь, чтобы и Фьоре у себя в проходной выучила эту песню?

На минуту образ Фьоре, которая, подрезая цветы, вечно напевает на смеси английского с римским, отвлекает ее и она улыбается. Это длится мгновение. Потому что потом мучительный голос, тот голос, снова стучит ей в виски и терзает ее. Да, мама, лучше бы мне оглохнуть, тогда, может быть, я не слышала бы этот голос, твердящий мне правду, ту правду, которую я так не хочу слышать. Точно. Надо сделать музыку еще громче. Лучше петь вместе с Крисом те слова, что звучат сейчас как нельзя более кстати… Даниела начинает переводить про себя песню. Что, если бы не было света, ничего плохого, ничего хорошего, что, если бы время остановилось… Вот именно. Если бы время остановилось. Если бы оно остановилось навсегда. Ну хватит. Надо что-то делать, надо разобраться раз и навсегда.

— Алло, Джули? Я тебе не помешала? Что делаешь?

— Привет! Все нормально, слушай, я как раз о тебе думала!

— Ты думала обо мне? А что, мыслей повеселее не было?

— Да нет, знаешь почему?

— Почему?

— Я загружала с телефона на компьютер фотки, которые делала на вечеринке. Они такие классные! Отлично получились, хотя света там совсем не было. И ты там есть, когда ты танцуешь и с ума сходишь!

— Да ты что?! Я и не видела, что ты фотографируешь.

— Слушай, ты там просто обалдевшая! Я тебя сфоткала с Бранделли и с теми двумя кретинами, которые скакали вокруг тебя. Потом есть еще фотки, где ты кричишь, неизвестно что и непонятно кому… потом тебя больше нет, потому что ты куда-то исчезла! Тебя потом никто не видел! Куда ты делась? Теперь рассказывай, что там было, чего я не успела заснять?

— Да уж! Праздничек был что надо! Я классно развлеклась! И я наконец-то сделала это! Прикинь? Кикко был на высоте, зря ты так плохо о нем говоришь… А во сколько я оттуда с ним ушла?

Джули не обращает внимания на этот вопрос. Голос Даниелы немного дрожит, когда она его задает, а ведь ей хотелось бы, чтобы он звучал уверенно и естественно.

— Слушай, а правда, когда я ушла? Ты-то в норме была, ты же обратила внимание? Через сколько я вернулась к тебе, и мы оттуда ушли?

— Блин, да ты и вправду ничего не помнишь! Экстази странно на тебя подействовал! Ну, я не знаю, потому что, если честно, Бранделли я видела: он сидел на диванчике и болтал с девицами, но тебя там не было. Может, вы вместе куда-то свалили? Ко мне ты вернулась только часа через два. Вот я и подумала, что вы неплохо повеселились! Ну, рассказывай! Как он? Тебе понравилось?

— Это было совсем не так, как я думала, да и как во всех подробностях представить то, чего в твоей жизни никогда не было? Пока ты не окажешься… слушай, я расскажу тебе все в следующий раз, когда мы увидимся. Не могу же я по телефону! Ты же знаешь, здесь все слышно. Если мама зайдет, мне конец. Даже если у меня музыка на всю громкость, она все равно все слышит, у нее слух как у собаки. Давай, я скоро к тебе приду. Сейчас мне надо бежать.

— Ну вот, вечно ты на самом интересном останавливаешься. Я тебя жду, опытная женщина! Только пришли мне сначала sms, тогда я точно буду дома. Как можно пропустить рассказ о первом разе малышки Джервази?

Может быть, Джули, я и в самом деле остановилась на самом интересном. Зато теперь, вместо этого голоса совести, я буду слышать только «Goldplay».

— Хорошо, пока.

Но не тут-то было. Совесть никуда не делась. Голос у нее тоненький, как покрывало, скрывающее правду. И тяжелый, как молот, разрубающий тишину.

«You don’t have to be alone, you don’t have to be on your own…» Слова так и льются. A «Message»… «Ты не должна оставаться одна, ты не должна оставаться с собой наедине…» Точно. Крис, почему ты не можешь прийти сюда, прислать мне message, который я так жду, новость, которую я не знаю? Громкость на той же высоте. Раффаэлла сдалась. А Фьоре, похоже, изучает английский язык. Слова, вылетающие из динамиков, по-прежнему поразительны по значению. Это и неудивительно: сердце всегда выбирает самую подходящую музыку. И песни никогда не попадаются случайно.

— Алло, Кикко? Можешь говорить?

— Привет, малышка, как дела? Классно было вчера, правда? Ну и вечер! Как ты сегодня вечером? Заехать за тобой? Выпьем кофе?

— Посмотрим. Да, действительно классный вечер, я здорово оттянулась, даже не думала! А ты был просто чудо! Такой нежный….

— Да я вижу, ты перебрала! Так говоришь, я был чудо, нежный? Да я же ничего не делал! Я бы и мог, может, если б ты не исчезла куда-то! Я потерял тебя сразу же, а потом так и не нашел. Куда ты делась? Был медленный танец, я хотел тебя пригласить. Где ты была? Потом я собирался проводить тебя домой, но вы с Джули ушли. Почему?

У нее сосет под ложечкой, и сердце бешено колотится. Но не из-за того, что она пропустила медленный танец, и не из-за того, что Кикко не проводил ее до дома. Она ищет ответ. А в голове одни вопросы.

— Извини, я хотела тебя предупредить. Джули позвонила своему брату, и он нас проводил, потому что мы тебя потеряли, и ты не отвечал по мобильнику. Может, у тебя батарея разрядилась? Извини, что я ушла… я порхала по всему залу, танцевала, смеялась и потеряла счет времени! Ну ладно, давай, созвонимся и решим, выпьем кофе или нет.

— Хорошо, малышка, до скорого!

Малышка. Если бы… Вот бы снова вернуться во времена, когда мы играли здесь в комнате с Баби. Когда меня ничто не волновало. Когда ответы приходили сами собой, потому что вопросы были проще. Не такие, как этот. Этот — трудный. И нелепый. Настолько, что даже Джули и Кикко не разрешили ее сомнений. А ведь они были там. Да. Там. Но не со мной, не в той комнате. Теперь только время может мне помочь. Нужно просто подождать несколько дней…. Только и всего… это не очень трудно…

Даниела открывает шкаф и смотрится в зеркало. Она пытается найти на лице какой-нибудь знак, хоть какое-нибудь изменение — то, что помогло бы ей понять, что дало бы хоть какую-то зацепку. Ничего. Один только прыщик под челкой. И когда это он появился? Может, ночью? Этого слишком мало для того, чтобы приоткрыть страшную правду, которая, может быть, выплывет на поверхность. Наверное, это от шоколадки, которую я съела вчера. И откуда-то снизу — какое-то незнакомое ощущение. Последняя песня на диске. «How do you see the world?» Еще один вопрос. На него тоже нелегко ответить.

— Как прошла встреча?

• Предыдущая
• 24/96
• Следующая