Пепел - Китаката Кензо - Страница 24

• Предыдущая
• 24/32
• Следующая

Наверняка думали, что старшая семья есть старшая семья. Чтобы они забыли об этом, я решил устроить им вечеринку в баре.

– Таниючи вчера дважды звонил тебе, – сообщила Аюми. – Хотел узнать, как с тобой можно связаться. Я ответила, что не знаю, и посоветовала позвонить Ими. Но дома она не появлялась, поэтому он едва ли нашел ее. Просил передать, что ждет твоего звонка.

– А что думает Ими? В смысле, о том, чтобы выжать из него деньги?

– Уверена, она обрадуется. Она никогда не простит этого скупердяя.

– Хорошо, я с ним почти договорился. Пока что дай моим ребятам выпить, позаботься о них, а я пойду позвоню ему.

Кажется, Мунаката поработал хорошо. Я заставил Таниючи искать меня. Теперь он созрел и готов платить. Но окончательный счет еще не предъявлен.

Нельзя сказать, что я требовал с него долг на законных основаниях. Но он подписал счет в клубе, заявив, что принимает долги Ими на себя.

Я взял стул и уселся в углу возле телефонного аппарата. Счет с подписью Таниючи лежал у меня в кармане. Он, конечно, думает, что счет у Ими, потому что девушки сами должны были вносить деньги в кассу клуба, если им не заплатил клиент.

Таниючи сразу же снял трубку.

– Это Танака. Я к вам недавно заходил по поводу счета из клуба "Лиза".

– А, Танака-сан.

– Я как раз забежал к хозяйке клуба. Она говорит, вы хотели со мной потолковать.

– Я заплачу. Четыре миллиона. Выбора у меня нет. Я заплачу.

– Извините...

– Я о деньгах, которые задолжал Ими. Мы с вами говорили об этом. Я мог бы наплевать на это дело, но теперь у меня нет выбора.

– Это какая-то шутка? Я к этому делу больше отношения не имею. Когда мы с вами виделись, я предупреждал, что делаю предложение только один раз.

– Я хочу заплатить Ими четыре миллиона. Четыре миллиона! Как вы можете отказываться от такой суммы?

– Если бы вы сказали это в ходе нашей встречи, я с радостью принял бы от вас деньги.

– В любом случае можете вы поговорить с Ими? Пусть она передаст, чтобы они остановились.

– А что они сделали?

– Они остановили мой бизнес. Все мои автомобили с товарами попадают в аварии и происшествия, не доехав до магазинов. Они безобразничают в магазинах. Розничные торговцы подчиняются их приказаниям.

– Ими здесь ни при чем. Она попросила кого-то заняться ее проблемой, а он послал этих людей. Вам звонили, напоминали о долге?

– Всего один раз. И не сказали сколько.

– Дело осложняется. А ведь я вас предупреждал.

– Ужасно, ужасно. Я хотел бы решить проблему как можно скорее.

– Не думаю, что это возможно.

– Но вы же можете найти Ими? Скажите ей, что я готов отдать четыре миллиона.

– Теперь четырех миллионов не хватит. Они ведь не сказали вам, сколько они хотят? Знаете почему? Потому что они хотят больше.

– Но ведь я должен всего четыреста тысяч. Кто так ведет дела? У них нет даже никаких доказательств.

Таниючи начал злиться. Вот парень, который зажал четыреста тысяч, а теперь рад заплатить четыре миллиона. Мунаката отлично поработал.

– Доказательств, может быть, и нет, если вы имеете в виду расписку или обязательство, но вы же подписали счет в клубе? Ими взяла ваш долг на себя, и этот счет перешел на нее. На нем стоит ваша подпись, и он равноценен долговой расписке.

– Поэтому я вам и говорю, что готов заплатить четыре миллиона.

– Вы не понимаете. Я уже объяснил, что больше не занимаюсь этим делом. Если бы вы заплатили четыре миллиона сразу, то дело уже было бы закрыто. Даже если Ими согласится на четыре миллиона, то ребята, которые работают над ее проблемой, не остановятся, пока не выжмут из вас все соки. Ужасно, но это так.

– Сколько надо заплатить, чтобы покончить с этим?

– Не знаю. Меня об этом не спрашивайте. Сколько вы готовы отдать?

– Четыре с половиной миллиона. Действительно, скупердяй. Я тихо рассмеялся.

– Но если сплюсовать эти деньги с убытками, я теряю ровно семь миллионов.

– Мне это неинтересно. Отмечу, что сначала вы не захотели платить четыреста тысяч, и сумма выросла до четырех миллионов. Эти деньги отдавать вы не желали, и теперь находитесь в еще более сложном положении. Вам следует все хорошо обдумать. Впрочем, меня это больше не касается.

– Я сообщу в полицию.

Таниючи замолчал. Для копов он всего лишь парень, который задолжал людям деньги.

– Ладно, ради вас я попробую разыскать Ими. Может быть, удастся разузнать, кто для нее старается. И это будет уже хорошо.

– Можете вы спросить у Ими, сколько они хотят?

– Ими хочет четыре миллиона – ни иеной меньше. Я ее понимаю. Вы, кажется, тоже. Вы не только попользовались ею, но и заставили залезть в долги на четыреста тысяч иен. Но есть способы воздействия на людей, которые не хотят платить, и парни, к которым она обратилась, хорошо их изучили. Если бы вы заплатили сразу, до этого никогда бы не дошло. Не было бы всех этих неприятностей.

Некоторое время Таниючи молчал. Я закурил. Трое парней расслаблялись в компании девушек.

– Можете вы мне как-то помочь, Танака-сан?

– Я вас предупреждал, не так ли? Что вместо меня придут совсем другие парни, которые заинтересуются вашим бизнесом? Таниючи-сан, у вас есть семья?

– Это не важно.

– Нет, важно. Вы резвитесь, но не хотите платить, и берете на себя ответственность, потому что из-за вашей недальновидности семья может потерять кормильца.

– Сколько они хотят? Сколько я должен заплатить?

– Пожалуйста, перестаньте спрашивать меня об этом. В любом случае я постараюсь встретить Ими и поговорить с ней о вас.

Я повесил трубку.

– Итак, сколько мы получим, как думаешь? – подошла Аюми.

Я полагал, что вытяну из него миллионов десять, но ей об этом не сказал. Нечего женщине совать свой нос куда не следует.

Около одиннадцати появился Сугимото с двумя парнями.

– Все в порядке, босс.

– Молодцы. Теперь можно слегка расслабиться.

Процедуру передачи наркотиков мы провели так аккуратно, что никто из обеих семей не был арестован. Это немаловажно. Относительно новой сети наркоторговли копы пребывали в полном неведении. Они будут думать, что наша семья не имеет отношения к наркоте – по крайней мере какое-то время.

– Похоже, в старшей семье наркопотоками будет заниматься Кавано.

– Будет, но недолго.

– Да, месяца три. Скорее всего его арестуют. Ну а брату Кураучи, возможно, удастся отвертеться. Потоки они вернули, но вряд ли успеют заработать на них деньги до того, как их возьмут копы.

– Не пускай дела на самотек, Сугимото. Ты должен внимательно следить за молодыми, особенно в такое время, как сейчас.

– Да, я знаю.

– Хорошо. Давай выпей, расслабься, сегодня можно. Сугимото кивнул.

Я сидел за стойкой и разговаривал только с Аюми. Не стоит нервировать молодых, втираясь в их компанию.

Аюми рассказывала последние новости из жизни клуба. Фудзии следил, чтобы мой бокал оставался полным, но не пытался вмешаться в беседу. Со стороны могло показаться, что мы с Аюми шушукаемся на интимные темы.

– Так что будем делать с Ими?

– Пока не заставляй ее работать. Она принесла нам кучу денег. Почему бы тебе не выплатить ей зарплату за месяц?

– Ты меняешься, дорогой.

– Да и ты тоже.

– Полагаю, в худшую сторону? Когда речь идет об управлении таким заведением, как это, думаю, полезно меняться именно в худшую сторону.

Когда я был на побегушках у босса, меня переполняло чувство недовольства. Наедине с собой я проклинал его, и так появилась привычка разговаривать с самим собой вслух.

К чему я это говорю? К тому, что неожиданно появилась мысль: а сейчас я доволен? Я так долго жил с чувством неудовлетворенности своим существованием, что просто не знаю, как это – по-другому воспринимать жизнь.

Я осушил бокал, и Фудзии вопросительно взглянул на Аюми. Та кивнула. Старик налил мне еще виски.

– Как поживаешь?

– Спасибо, ничего. Вы так добры, что дали мне работу, когда мой сын в тюрьме.

• Предыдущая
• 24/32
• Следующая