Она была непредсказуема... - Радфорд Эмма - Страница 16

• Предыдущая
• 16/31
• Следующая

— Не надо, — велел он, не сводя странного взгляда с ее испуганного лица. — Все прекрасно. Пошли. Бабушка нас ждет.

— Но… но ты подумал совсем другое, когда увидел меня! — продолжала настаивать Чарити.

К ее удивлению, Жерар тихо рассмеялся.

— Маленьким девочкам, вроде тебя, незачем знать о том, что я подумал. — Он усмехнулся и потрепал ее по золотистой макушке. — Идем скорее.

Крепко взяв свою спутницу под руку, Жерар вышел в коридор. В полном молчании они миновали галерею, поднялись по лестнице и оказались в левом крыле дома. С первых шагов Чарити почувствовала, что здесь царят болезнь и тихое угасание. Густой ворс ковра гасил звук шагов, плотные жалюзи пропускали в коридор лишь слабые отсветы сияющего за окнами дня. В сумеречной прохладе пахло старостью и лекарствами.

— А где Полин? — шепотом спросила Чарити, когда они подошли к массивной дубовой двери.

— В детской. Это в том крыле дома, откуда мы пришли, — так же тихо пояснил Жерар. — Потом я провожу тебя.

— Но почему ты не взял ее с собой? Мне кажется, твоя бабушка скорее обрадуется Полин, чем мне. Разве не ради этого мы стараемся?

— Моей бабушке восемьдесят пять лет, — очень серьезно напомнил Жерар, отводя Чарити в сторонку. — Она человек совершенно иных взглядов и принципов, чем мы с тобой. До нашего венчания бабуля никогда не признает Полин и даже не захочет на нее смотреть. Наверное, для тебя это все звучит дико, но постарайся понять.

— Спасибо, что предупредил.

Чарити кисло улыбнулась, проклиная ту минуту, когда согласилась на предложение Жерара. Из-за него ей придется предстать перед старой пуританкой в образе падшей девицы, нагулявшей ребенка! Да еще это возмутительно короткое платье! Нетрудно догадаться, какая встреча ей уготована!

Однако отступать было поздно. Жерар постучал в дубовую дверь, и через секунду Чарити очутилась в большой полутемной комнате.

Когда глаза привыкли к полумраку, она поняла, что большое окно спальни загорожено широким экраном, не позволяющим средиземноморскому солнцу хозяйничать в этом царстве сумрака и старости. Посреди спальни стояло старинное кресло. Вначале Чарити показалось, что оно завалено одеялами и пледами, но, приглядевшись, она заметила желтое пергаментное лицо в седых букольках волос, выглядывающее из-под вороха покрывал.

Бабушка Жерара действительно была очень стара. Легкая и бесплотная, как тень, она зябко куталась в шали, поскольку замирающее сердце уже не могло заставить кровь согревать неподвижное старческое тело. На высохшем лице живыми казались только глаза. Черные, как у внука, они смотрели внимательно и цепко, будто боялись закрыться, не успев понять и увидеть что-то важное в оставляемом навсегда мире.

Чарити слегка поёжилась, почувствовав на себе бесцеремонный оценивающий взгляд.

Жерар громко заговорил по-французски. Из глубины кресла ему ответил надтреснутый старческий голос. Чарити почтительно молчала, ожидая, когда эти двое сочтут нужным пригласить ее к разговору. И дождалась.

— Позор! — с еле заметным акцентом по-английски прокаркала старуха. — Мой внук — распутник! Совратил малолетнюю девчонку! Тебе должно быть очень и очень стыдно, мой мальчик.

— Каюсь, бабуля. — Жерар смиренно опустил голову. — Но зато я привел тебе внучку. Старый да малый — теперь вы будете пилить меня вдвоем.

— Негодник! — Мадам де Вантомм тихонько засмеялась. — Знаешь ведь, что я не могу на тебя сердиться! Ладно, попозже задам тебе хорошую трепку. А сейчас хочу побеседовать с юной дамой.

Пристальный взгляд черных глаз остановился на лице Чарити, скользнул на ее ноги — и снова уперся в лицо. Девушка смущенно опустила глаза, моля Бога, чтобы смотрины поскорее закончились. Почувствовав ее волнение, Жерар ободряюще обхватил «невесту» за талию и привлек к себе. Чарити с благодарностью покосилась на него, не смея поднять опущенной головы.

— Боишься меня? — проскрипел голос из-под груды пледов. Чарити вздрогнула и растерянно уставилась в желтое личико старухи. — Боишься, — удовлетворенно констатировала та. — И правильно! Натворила дел — умей и отвечать! И незачем было надевать такую короткую юбку, я бы и так увидела, что твои ножки могут совратить и святого! Уж я-то в этом знаю толк. Ты лучше скажи, неужели твоя матушка не предупреждала тебя, о том, что мужчины падки на сладкое?

— Мама умерла, — выдавила Чарити, еще ниже опуская голову.

Однако старуха была не склонна относиться с пиететом к чужой смерти. Близость собственной кончины сделала ее бесчувственной.

— А что же отец?

— Он тоже умер, — пришел на помощь Чарити Жерар. — А вот ты, бабуля, ведешь себя на редкость бестактно. В твои-то годы можно быть и поделикатнее!

Чарити инстинктивно вжала голову в плечи, ожидая грозы, но, к ее изумлению, старуха лишь благодушно рассмеялась. Очевидно, Жерар был ее любимцем.

— Ладно уж. Господь вам судья, — с напускной суровостью проворчала она. — А теперь давайте целоваться.

Жерар тут же оставил Чарити, приблизился к бабушке, обнял ее за щуплые плечики, звонко расцеловал в обе щеки и зашептал на ухо что-то по-французски. Чарити не понимала ни слова, но довольная улыбка, заигравшая на бескровных губах старухи, говорила о том, что слова внука пришлись ей по душе.

— Теперь ты! — капризно потребовала старая дама, устремляя требовательный взор на Чарити.

Девушка послушно приблизилась и коснулась губами пергаментной щеки.

— Что с рукой? — полюбопытствовала мадам де Вантомм, но, не дослушав объяснений, закрыла глаза. — Устала. — Она зевнула. — Идите оба отсюда. Жерар, зайди ко мне попозже, когда я отдохну.

— Слушаюсь!

Жерар подтолкнул Чарити к дверям.

— А с тобой, юная девица, мы завтра займемся подвенечным платьем, — донесся из кресла еле слышный голос. — И подумаем, нельзя ли добавить тебе лишний десяток годков, чтобы избавить нашу семью от очередного позора.

Перехватив изумленный взгляд Чарити, Жерар решительно вытолкал ее в коридор.

— Побойся Бога, бабуля! — услышала она его громкий веселый голос. — Она мне и так нравится!

— Будто я не вижу! — хмыкнула старуха. — Распутник!

Жерар расхохотался и закрыл за собой дверь. Чарити вопросительно посмотрела на него, ожидая, объяснений по поводу «очередного позора», однако Жерар, видимо, не считал нужным посвящать ее в дела семьи.

— Бабуля обожает браниться со мной, — с легким смущением пояснил он, когда они отошли подальше от покоев мадам де Вантомм. — Порой мне даже кажется, что это поддерживает в ней жизнь.

Чарити не ответила. Она еще толком не разобралась в том, какое впечатление произвела на нее старуха.

— Поверь, она не хочет никого обидеть, — продолжал Жерар, и по горячности, прозвучавшей в его обычно невозмутимом голосе, Чарити поняла, как сильно он любит старую чудачку. — Она совсем не хотела обидеть память твоих родителей! Постарайся понять ее, Чарити. У бабушки слишком мало времени, и она прекрасно это осознает. Ей просто некогда ходить вокруг да около, тратя драгоценные минуты на общепринятые условности. Бабуля идет напрямик, и со стороны это выглядит резкостью. Она просто очень торопится.

— Я понимаю. — Чарити кивнула, недоумевая, почему это Жерар вдруг разоткровенничался с ней. — Знаешь, мне понравилась твоя бабушка.

— Вот и отлично! — одобрил Жерар, резко останавливаясь и поворачивая Чарити лицом к себе.

Она зажмурилась, догадавшись, что сейчас произойдет. Но, к ее разочарованию, Жерар почему-то не торопился. Несколько секунд, показавшихся девушке вечностью, в тишине коридора слышалось лишь тяжелое мужское дыхание. Разочарованная и обиженная, Чарити уже хотела открыть глаза, как вдруг Жерар грубо привлек ее к себе и жадно впился в губы.

При всей своей неопытности Чарити сразу поняла, чем этот поцелуй отличается от всех предыдущих. В нем не было ни тени игры, соблазна или простой нежности — только страсть и ненасытное мужское желание. Земля ушла из-под ног, перед глазами поплыл туман. Чарити хотела оскорбиться, оттолкнуть Жерара, но руки ее, помимо воли, взлетели на его плечи и крепче притянули к себе, губы с готовностью приоткрылись навстречу настойчивому языку.

• Предыдущая
• 16/31
• Следующая