Наедине с булимией. Обретая себя. - Брамс Алина - Страница 21

вносила в дневник, и спустя какое-то время, я стала спать спокойнее, не опасаясь повторений

навязчивых снов.

* * *

Мне снова страшно. Я совсем одна, и даже Она давно уже не приходит со мной поговорить. В

душе непрерывно ноет пустота, которая, словно черная пиявка, высасывает из меня все соки.

Я чувствую себя утомленной, едва проснувшись, и в течение дня валюсь с ног от усталости. Мне

лень ходить, говорить, писать, читать, лежать. Иногда я просто хочу лечь и лежать оставшуюся

жизнь, дожидаясь смерти на диване.

Я давно не отдаю себе отчета в том, что со мной творится. Я насилую себя ежедневно, снова и

снова пичкая себя всей этой ужасной едой, которую желудок давно уже стал воспринимать как

нечто чужеродное. Вес снизился до сорока двух килограммов, и чтобы поддержать в себе хоть

какие-то силы, я съедаю по тарелке манной каши перед сном, так как сон – это единственное

время, когда я перестаю себя мучить, - если, конечно, не просыпаюсь посреди ночи от бессонницы.

Я иду на визит к очередному врачу, сердце екает при мысли, что снова придется говорить вслух

что-то размытое о моей болезни. Иду в дорогую клинику, доктор машинально приветствует меня

выдрессированной улыбкой.

– Здравствуйте. Расскажите в двух словах, в чем ваша проблема. – Он старается выглядеть

сосредоточенным и заинтересованным, но, мне кажется, что у него это плохо получается.

– Доктор, у меня булимия. – Я говорю залпом, словно выпиваю стакан холодной воды.

– Как давно и кто именно поставил этот диагноз? – Он начинает что-то записывать в карточке

пациента.

– Предыдущий доктор, полтора года назад.

Меня начинает раздражать этот мужчина в сине-зеленом халате с лощеными руками и

сконцентрированным на своих записях взглядом. Я чувствую себя винтиком в сложном механизме

«клиника-регистратура-доктор-пациент-рецепт», в котором нет места душевному разговору,

искреннему интересу и квалифицированному ответу на поставленный вопрос. Все

механизировано, накатано, пресно – и безрезультатно.

Минут пятнадцать он задает еще несколько стандартных вопросов о моем здоровье и анамнезе,

потом назначает сдать анализы на гормоны и на энтеробиоз, проверить щитовидную железу и

сделать ФГДС, после чего прийти на повторный визит.

Интересуется тем, не было ли у меня среди родственников повышенного аппетита. «Повышенный

аппетит – вот как вы называете это, доктор», - сквозь ресницы я смотрю на него и не могу понять,

видит ли он меня вообще или смотрит в пустоту. Мне хочется встать, встряхнуть его, взять за

подбородок и сказать прямо в глаза: «Дорогой доктор, посмотрите на меня. У меня нет

повышенного аппетита, у меня вообще нет аппетита. Я лишь пытаюсь решить почти все свои

проблемы с помощью еды. А мучает меня то, что я разучилась понимать разницу между вымыслом

и реальностью, и лишь замкнутая цепочка поглощения пищи и избавления от нее до сих пор хоть

как-то связывает меня с этим миром. Именно поэтому я пришла к вам за помощью. Вы же

психотерапевт – по крайней мере, так написано на вашей визитной карточке – а спрашиваете меня

какую-то ерунду». Конечно, я это ему не говорю, но уже твердо знаю, что повторного визита не

будет.

На всякий случай, сдаю все анализы и, как ожидается, - ничего не обнаружено, кроме

хронического гастрита, который у меня с тринадцати лет. Спасибо, доктор, что я избежала вашей

«помощи» всего за один сеанс.

Я переезжаю на новую, купленную отцом, квартиру, и это уже шестой переезд в моей жизни. Все

смешивается в моей голове, я не могу понять, что я испытываю, о чем думаю.

Какая-то каша из меланхолии, тревоги, волнения, усталости, тоски и желаний. Я не боюсь

переезжать, напротив, этот процесс привычен, и уже, спустя какое-то время, мне снова хочется

поменять все кардинально. Я не привязываюсь к месту, к образу жизни, к людям: домашние

животные и растения погибают от моей заботы – видимо, они чувствуют мое безразличие к ним.

Не в переезде дело, а в том, что никто меня в нем не сопровождает. Одиночество – это мое

богатство, и, тем не менее, меня сильно тянет к людям. Черная дыра в моем сознании

увеличивается с каждым днем, и снова и снова физическая тоска по кому-то конкретному режет

изнутри острым лезвием. Я еще верю в предсказанные встречи, любовь с первого взгляда и на всю

жизнь.

«Где ты сейчас? Что делаешь в данную минуту, и почему мы до сих пор не вместе?» - я вздыхаю,

оглядываюсь, и словно кошка, начинаю обход по новому месту в поисках самого удобного уголка.

В этой квартире нет широких подоконников, и вид из окон совсем не тот. Зато здесь очень уютная

комната с рядом стеллажей, и я просиживаю часами возле читальной лампы - в обнимку с

книжками.

– Скучаешь? – Она выглядывает из-за двери. Ну, наконец-то, теперь я могу думать. – Ты была так

занята переездом, что я решила не отвлекать тебя своей болтовней.

– Я рада, что ты пришла. – Я первый раз говорю Ей это вслух. – Знаешь, в большинстве случаев я

ненавижу тебя, но сейчас я рада твоему приходу.

– Я знаю. – Она крутится перед зеркалом, поправляет колготки на своих длинных тонких ногах.

Локоны спадают на плечи, на голове золотая заколка, тонкое эластичное платье цвета лимона. Она

очень красивая. – Ты меня ненавидишь, потому что не хочешь слышать правду. Никто не хочет

слышать правду о себе, но не у всех есть я, чтобы напомнить об этой правде. – Она мерзко

хихикает, отчего у меня по коже бегут мурашки. Мне становится не по себе.

– Скажи, а что еще мне нужно знать, чтобы снова стать счастливой?

– Тебе не нужно знать, знание – это боль; тебе нужно вспомнить, а дальше ты поймешь, что

делать.

Я раздраженно пожимаю плечами: так часто слышу это «тебе нужно вспомнить», что уже даже не

пытаюсь вспоминать. На самом деле мне хочется задать другой вопрос.

– Что именно? – Она слышит мои мысли. – Ах, он. Да, конечно, скоро.

– Надеюсь, в этой жизни?

– Конечно, в этой. Ты же сама все чувствуешь – осталось ждать совсем недолго.

Она уходит, а я с непонятным остервенением смотрю на стену. Как много Вы слышали и видели,

госпожа Стена? Швырялся ли кто-нибудь в Вас посудой? Бился ли головой? Рыдал ли, опираясь о

Вас, как о плечо друга?

«Я уже со стенами веду беседу. Возможно, имеет смысл отдохнуть», - я выключаю свет и

засыпаю. Впервые за много лет я сплю без снов.

Весеннее утро. Солнце пробивается сквозь тучи. Я открываю ноутбук и нажимаю «пуск».

Знакомая заставка, звук, курсор. Нелегкая заносит меня на один из многочисленных сайтов

знакомств, которые, словно тараканы, заполонили весь интернет.

Мой взгляд приковывается к его фотографии. «Боже мой, и это ты?» - я смеюсь от радости, словно

встретила дорогого человека, которого давно искала. Я долго изучаю фотографию молодого

мужчины: глаза, рот, нос, брови. «И это ты? Ну что ж, привет!» - я смеюсь, быстро пишу письмо

по указанному адресу и отправляю.

«Привет, Артур! Посылаю тебе свою фотографию. Мила»

* * *

– А помнишь, как мы с тобой познакомились? – Артур склонил голову на мое плечо и осторожно

укусил за ухо. – Я тогда подумал, что ты странная девушка: написала так, словно я не мог не

ответить, а ведь я легко мог не заметить или проигнорировать твое послание. Учитывая количество

моих поклонниц на тот момент, я явно был не обделен женским вниманием.

– Так почему же ты ответил? – я улыбнулась и поцеловала его в ответ. – Зачем ответил, если

показалась странной?

– Потому и ответил – из интереса. И еще – в голове что-то щелкнуло – надо ответить. Знаешь,

бывает такое, что подумаешь о чем-то мельком и забудешь, а потом раз – и это происходит. Мне