Свет истины - Ямалеев Рамиль Кимович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/48
• Следующая

Сохатый вдруг остановился. В его безумных глазах мелькнуло что-то человеческое. Нет, это был не страх. Что-то другое. Словно действительно он почувствовал неведомую силу. Именно — неведомую. Потому что ожидать серьёзного отпора от девчонки, от такой крохотульки… — Да пошла ты… — нехотя проворчал Сохатый.

И отступил.

В этот самый момент в подвал влетел Воробей. Вид у него был растрёпанный, глаза — « на полвосьмого».

— Там! — закричал он.

— Что такое? — всполошились все.

— Там во дворе… Мужик стоит!

— Ну и что? Ты толком говори! Где доза? Принёс?

— Вот! — Воробей бросил «дозу» в одну из раскрытых ладоней.

— Давно бы так, а то «мужик, мужик»… — Да погодите вы! — снова закричал Воробей. — Вы такого ещё не видели. Он стоит и не шевелится! Как зомби! Смотрите, что я у него взял… — И он показал наручные часы.

— Ну ты даёшь!

— Хорош врать-то!

— Расскажи… И воробей рассказал. Все с самого начала — как сбегал на Пять Углов, как купил у кореша «дозу», как возвращался назад… И увидел его. Зомби.

— …Я иду мимо, чувствую, что-то не то. Остановился, пригляделся… А он стоит посреди двора. Руку вот так поднял, словно защищается от кого-то. Я ему — дядя, что с вами. А в ответ — ни звука. Я обошёл его несколько раз, в глаза заглянул. А они у него чёрные, мёртвые… Мне страшно, конечно, стало. Если бы он лежал, я бы сразу чухнул, а тут — стоит. Ну, думаю, была не была… Раз-два, деньги у него из кармана стырил и часики с руки снял!

В подвале наступила тишина.

— Ну и что этот, зомби твой? — осторожно спросил кто-то.

— А ничего. Так он и остался стоять.

— Да врёшь ты все!

— Я вру?.. Поди посмотри! Он небось до сих пор там.

Пацаны разом взглянули на Сохатого. Тот пожал плечами. Подумав, изрёк важно:

— А что, пойдём поглядим.

— Верно! Может, что и нам перепадёт!

Охваченные азартом предстоящей охоты, ребята бросились к выходу. Только Рита осталась на месте.

— Эй! — слабо крикнула она, — дозу-то оставьте, совсем кумарит меня!

Дождь стекал по поднятому воротнику куртки тонкими струйками… Сурков застыл, как статуя, на том самом месте, где его оставил Лохматый с напарником. Он не обращал внимания на дождь, его не волновали противные холодные струи, попадавшие за шиворот, — казалось, его сейчас вообще ничего не касается… Сознание возвращалось к нему медленно, яркими вспышками… Сурков вдруг пошевелился, скосил глаза, обнаружил свою левую руку, потом, чуть повернув голову — и правую… Так он постепенно «нашёл» себя. Уф, ничего себе, отстраненно подумал Сурков, а ведь только что меня здесь не было.

— Где же я был? — непослушно прошептали губы.

Нет ответа. В голове — прозрачная ясность, но эта ясность не давала ответа. он зажмурился, с силой помотал головой. Ничего. Результат нулевой. Он ничего не помнил — как очутился здесь, род дождём, куда направлялся, зачем… Вдруг какой-то шум насторожил его. Сурков поднял глаза и увидел, что к нему подбирается стайка ребят. Они окружали его по всем законам охоты, небольшим полукругом, оставляя лишь «проход», где наверняка ожидала засада… Сурков пригляделся, так оно и было: «засада» в виде долговязого парня с густо татуированными кулаками уже поджидал его.

— Вали его! — коротко приказал Сохатый.

Пацаны с разных сторон набросились на мужчину. Наркоманам он казался лёгкой добычей. Но случилось иначе. Как только возникла реальная угроза жизни, организм мобилизовал скрытые резервы, и тело само вспомнило все те тренировки, которые когда-то проходил Сурков.

Схватка длилась всего пару минут, не больше. Ребята не ожидали такого яростного натиска со стороны «зомби». А после того как могучим апперкотом разошедшийся не на шутку Сурков свалил Сохатого, остальные бросились наутёк.

— Атас! — запоздало крикнул Воробей.

И прыгнул было в сторону но… поздно!

Сурков, заметив на его руке собственные часы, дотянулся и цапнул пацана за шкирку.

— Отпустите, дяденька, я больной! — привычно заканючил Воробей.

Перехватив его руку, Сурков сорвал часы.

— Где ты их взял?

— Нашёл… Честное слово, нашёл. Вот здесь валялись.

— Не ври!

Сурков хорошенько встряхнул мальчишку. Воробей обречённо шмыгнул носом.

Сохатый валялся на земле в двух шагах, был неподвижен и подозрительно напоминал тушу бычка на мясокомбинате. Поняв, что помощи ждать неоткуда, Воробей нехотя «раскололся»:

— У вас, дяденька, снял… Только я не хотел… Вы как мёртвый стояли, я подумал — шутите, наверное… Ну и захотел вам подыграть… Ей-богу, дяденька!

— Как я стоял? — насторожился Сурков.

— Как мёртвый.

— Ну-ка, рассказывай все по порядку.

Пришлось Воробью все честно рассказать. Единственное, что он не стал говорить, так это за чем он бегал на Пять Углов. Самому «колоться» про наркоту?

Нет уж, дудки, нашли дурака!

Услышав про то, в каком виде его обнаружил мальчишка, Сурков нахмурился.

Последнее, что он помнил, это была тёща, которая заставила его пойти в магазин… И вдруг, оказывается, он стоит посреди двора, как истукан. Причём мальчишка утверждает, что Сурков ничего не чувствовал.

— Сколько времени? — вдруг спросил он.

— Часы-то у вас, дяденька… — А черт! — Сурков взглянул на часы. — Ты не знаешь, когда футбол начался?

— Не знаю. Ничего я не знаю, дяденька. Отпустили бы вы меня.

— Пошёл вон!

Сурков разжал руку, и Воробья как ветром сдуло. Он ещё раз огляделся. На «поле боя», по-прежнему не подавая признаков жизни, лежал Сохатый. Он нагнулся над телом. Вроде дышит… Ладно, бог с ним, выживет, не подохнет. Сейчас главное разобраться, что с ним, с Сурковым, произошло.

Вернувшись домой, он первым делом учинил самый настоящий допрос тёще. Но толку от неё было мало. Да, отправила его в магазин за креветками. Да, он где-то пропадал полтора часа. Нет, больше она ничего не знает… Заперевшись в спальне, Сурков попытался ещё раз восстановить ход событий, но ничего путного из этого не вышло. Провал ровно в 1 час 40 минут по-прежнему оставался невосполнимым. Что же произошло в этот промежуток времени?

На следующий день Сурков пришёл в Управление, мучительно размышляя над этим вопросом. Увидев его мрачную физиономию, полковник Тарасов спросил:

— Уже знаешь?

Час от часу не легче, подумал Сурков.

— Что вы имеете в виду, Иван Иванович? — осторожно спросил он.

— вот! — Тарасов раздражённо швырнул на стол лист бумаги.

Сурков опасливо взял лист, ведь там могло быть что угодно… Поднёс к глазам и не смог сдержать облегчённый вздох. Это всего-навсего было уведомление из отделения милиции о задержании Алексея.

— Ты чего улыбаешься? — подозрительно поинтересовался Тарасов.

— А я-то думал… — невольно вырвалось у Суркова. — Извините, товарищ полковник. Безобразие, конечно… — Он подобострастно уставился на Тарасова, затем вновь перевёл взгляд на бумагу. — «…подрался… был пьян… оказал сопротивление…» Очень похоже на Николаева!

— это я сам знаю. Значит, сделаем так… Поедешь сейчас же в отделение, вытащишь его оттуда и привезёшь сюда. Я ему такой пропиздон вставлю! — Полковник выразительно погрозил кулаком.

Темнота исчезла так же внезапно, как и наступила. Над ним нависли две страшные рожи. Алексей машинально протёр глаза, присмотрелся. Рожи медленно превратились в мужские лица. Одно из них Николаеву показалось знакомым. Он напряг память… Точно, это ведь Сурок! Неужели и его повязали?

— Сурок, а тебя за что? — тихо спросил Алексей.

— Очнулся! — радостно сказал сержант.

— А что ему будет… — равнодушно заметил Сурков. — Давай вставай, шпана!

— не скажи! — возразил милиционер. — Что я, Хабибуллина не знаю? У него удар, как у парового молота! Раз врежет — неделю в санчасти отдыхать будешь… А твоему повезло! — он выразительно поводил перед глазами удивлённого Алексея указательным пальцем правой руки. — Смотри, реагирует. Похоже, даже сотрясения мозгов нет. Ну, считай, легко отделался, парень!

• Предыдущая
• 14/48
• Следующая