Нетопырь - Несбё Ю - Страница 14
- Предыдущая
- 14/68
- Следующая
Харри замечал, что о последних событиях в мире наркоманы не имеют ни малейшего представления.
— Как можно найти Эванса? — потребовал Эндрю.
— Он часто бывает в Сиднее, но на днях я видел его здесь. У него есть сын. От телки из Брисбена, которая раньше тут ошивалась. Не знаю, где она сейчас, но сын живет у папаши, тут, в Нимбине.
И он вкратце рассказал, как найти дом Эванса.
— Какой из себя этот Уайт? — продолжал Эндрю.
— Да как бы объяснить… — «Вампир» почесал гладкий подбородок. — Смазливый придурок. Кажется, теперь это так называют.
Ни Эндрю, ни Харри понятия не имели, как это теперь называют, но оба понимающе кивнули.
— Общаться с ним легко, но не завидую его девушке, если вы понимаете, о чем я.
Оба непонимающе помотали головой.
— Он ведь бабник и одной телкой не довольствуется. Бабы его вечно скандалят — кричат и орут. И никто не удивляется, когда какая-нибудь из них ходит с фингалом.
— Хм. Ты не знаком с одной норвежкой, блондинкой по имени Ингер Холтер? На прошлой неделе ее труп нашли в заливе Уотсонс в Сиднее.
— Да? Ни разу о ней не слыхал. — Газет он, видно, тоже не читал.
Эндрю затушил сигару. Они с Харри встали.
— Я точно могу рассчитывать на ваше молчание? — недоверчиво спросил «Дракула».
— Конечно, — ответил Эндрю и направился к выходу.
Полицейский участок тоже располагался на главной улице, метрах в ста от музея, и походил на обычный жилой дом. Однако вывеска, пусть и убогая, ясно указывала, что это именно полицейский участок. Внутри, в просторной комнате, за огромными столами сидели шериф и его помощник. Кроме того, в помещении обнаружился диван, кофейный столик, телевизор, премилая коллекция комнатных растений в горшочках и в уголке — книжная полка, на которой стояла кондовая кофеварка. В довершение всего занавески в мелкую клеточку делали полицейский участок как две капли воды похожим на норвежский дачный домик.
— Good day, [19]— поприветствовал коллег Эндрю.
Харри вспомнил, как в восьмидесятых то же самое сказал американским телезрителям тогдашний премьер-министр Норвегии Коре Виллок. На следующий день норвежские газеты обрушились на премьера, заявляя, что тот позорит страну своим скверным английским.
— Good day, — ответили шериф и его помощник, которые норвежских газет, очевидно, не читали.
— Меня зовут Кенсингтон, а это — Хоули. Полагаю, вам звонили из Сиднея? Объяснили, кто мы и зачем приехали?
— И да и нет, — ответил тот, кто, по-видимому, был шерифом, — бодрый, загорелый мужчина лет сорока, с голубыми глазами и крепким рукопожатием. Харри он напомнил папашу из «Скиппи» или какого-нибудь другого сериала, этакого надежного, принципиального и славного австралийского героя. — Мы так до конца и не поняли. Вы, кажется, хотите найти одного типа, но не желаете, чтобы мы его арестовали и отправили к вам? — Шериф встал и подтянул брюки. — Боитесь, мы сядем в галошу? Думаете, здешняя полиция работать не умеет?
— Ничего подобного, шеф. Просто мы знаем, с этой марихуаной у вас своих забот по горло. Вот и решили сами заняться этим делом. Чтоб вас лишний раз не беспокоить. У нас есть адресок, и мы только хотим задать парню пару вопросов.
— Что Сидней, что Канберра — без разницы, — проворчал шериф. — Отдаете приказы, шлете своих людей, нас даже в известность не ставите. А на кого потом все шишки валятся?
— Вот-вот, — поддакнул со своего места помощник.
Эндрю кивнул:
— И не говори. У всех такая же беда. Куда ни посмотри, нигде начальство носа на улицу не кажет. Вот и нами, оперативниками, заправляют какие-то канцелярские крысы с посредственными дипломами юристов и заветной мечтой о повышении по службе.
Харри поспешно кивнул и печально вздохнул в подтверждение его слов.
Шериф недоверчиво посмотрел на них, но лицо у Эндрю было непроницаемо честным, и в конце концов провинциальный блюститель закона радушно предложил гостям по чашечке кофе.
— Из этого агрегата? — Харри кивнул на огромную кофеварку.
Шериф окончательно уверовал в порядочность своих гостей.
— Готовит литр кофе в минуту, — гордо сказал он и добавил краткий технический комментарий.
После пары чашек они пришли к выводу, что «Медведи», команда Северного Сиднея по регби, — жуткие снобы, а Юхан Косс, дружок пловчихи Саманты Райли, — отличный парень.
— А вы видели в городе лозунги демонстрантов? — спросил помощник шерифа. — Людей призывают пойти завтра на посадочную площадку и разломать наш вертолет. Мы, мол, не имеем права фотографировать частную собственность. А вчера пятеро приковали себя к нему, так что вылететь удалось только к вечеру.
Шериф и его помощник усмехнулись. Значит, они еще не сломлены.
После очередной чашечки кофе Эндрю и Харри встали, сказали, что пора бы побеседовать с этим Эвансом Уайтом, и, пожав блюстителям руки, поблагодарили за кофе.
— Кстати, — обернулся Эндрю в дверях: — Я тут выяснил, что кое-кто у вас в Нимбине промышляет героином. Такой тощий парень с черными волосами. Похож на вампира на диете.
Шериф вскинул брови:
— Героином?
— Это, наверное, Мондейл, — предположил его помощник.
— Мондейл, чертов выродок! — выругался шериф.
Эндрю взял под козырек, хотя козырька, конечно, никакого не было.
— Просто подумал, что вам будет интересно узнать.
— Ну, как поужинал со свидетельницей из Швеции? — спросил Эндрю по дороге к дому Уайта.
— Неплохо. Специй было многовато, а так — ничего, — небрежно ответил Харри.
— Дубль два, Харри. О чем вы разговаривали?
— О разном. О Норвегии и Швеции.
— Ну-ну. И кто победил?
— Она.
— А что есть в Швеции, чего нет у вас в Норвегии? — поинтересовался Эндрю.
— Ну, для начала, у них есть пара хороших кинорежиссеров. Бу Видерберг, Ингмар Бергман.
— А, кинорежиссеров, — хмыкнул Эндрю. — Их везде полно. А вот Эдвард Григ — только у вас.
— Ого, я и не знал, что ты интересуешься классической музыкой. Кроме всего прочего.
— Григ был гением. Возьми, к примеру, вторую часть его симфонии до-бемоль, там…
— Извини, Эндрю, — прервал его Харри. — Я в детстве слушал панк-рок и из симфоний лучше всего помню «Йес» и «Кинг Кримсон». Я не слушаю древнюю музыку, понимаешь? Все, что исполняли до тысяча девятьсот восьмидесятого, — каменный век. У нас в Норвегии есть группа «Думдум Бойз», так вот они…
— Симфония до-бемоль исполнялась в восемьдесят первом, — сказал Эндрю. — «Думдум Бойз»? Название с претензией.
Харри сдался.
Эванс Уайт смотрел на них из-под приспущенных век. Спутанные волосы падали ему на лицо. Он почесал промежность и демонстративно отрыгнул. Казалось, гостям он не удивился. Не потому, что ждал их, а потому, что не считал удивительным, что его разыскивают. Как-никак он продавал лучшую кислоту в округе, а в таком маленьком городке, как Нимбин, слухи расходятся быстро. Харри понимал, что тип вроде Уайта не станет торговать по мелочи, тем более с порога собственного дома, но это людей не останавливало, и они время от времени здесь появлялись в надежде что-нибудь купить.
— Не по адресу. Поищите в центре, — обронил Уайт и захлопнул дверь с сеткой от комаров.
— Мы из полиции, мистер Уайт. — Эндрю достал значок. — Нам нужно с вами поговорить.
Эванс повернулся к ним спиной.
— Не сегодня. Не люблю копов. Приходите с ордером на арест, обыск или еще на что, тогда и поговорим. Но только тогда. Спокойной ночи.
Захлопнулась и внутренняя дверь.
Харри прислонился к дверному косяку и крикнул:
— Эванс Уайт! Вы меня слышите? Мы думаем, на этой фотографии вы, сэр? Кстати, вы не знакомы с блондинкой, которая сидит рядом с вами? Ее звали Ингер Холтер, она недавно умерла!
Пауза. Потом звякнул дверной замок. Эванс снова выглянул из-за внутренней двери.
19
Добрый день! (Как приветствие в Великобритании считается устаревшим, но в США и Австралии употребляется.)
- Предыдущая
- 14/68
- Следующая