Нетопырь - Несбё Ю - Страница 52

• Предыдущая
• 52/68
• Следующая

— Вот что мы нашли в квартире Рехтнагеля. — Харри достал лампочку. — Видите бурое пятно? Это след от ожога. А вот во что был одет Эндрю, когда мы его нашли. — Харри показал белую рубашку. — «Не гладить». 60 % вискозы. Вискоза оплавляется при 260 градусах по Цельсию. Поверхность лампочки нагревается до 450. Видите, такое же бурое пятно осталось на нагрудном кармане. Здесь с ним соприкасалась лампочка.

— Потрясающее знание физики, Хоули, — сказал Уодкинс. — И что, по-твоему, случилось?

— Одно из двух, — ответил Харри. — Либо кто-то приходил до нас, увидел, как Эндрю висит под потолком, и выключил свет. Проблема в том, что единственные имеющиеся ключи от квартиры были обнаружены у Отто и Эндрю.

— Но ведь в квартире защелкивающийся замок, — заметил Уодкинс. — Может, этот кто-то зашел и положил ключ в карман Эн… нет, тогда непонятно, как вошел сам Эндрю.

Уодкинс слегка покраснел.

— Но суть ясна, — продолжал Харри. — У меня такая версия. У Эндрю вообще не было ключа от квартиры, и внутрь его впустил другой человек, который либо уже там находился, либо вошел вместе с Эндрю. Вот у него ключ имелся. Этот человек был в квартире в момент смерти Эндрю. Потом он положил ключ в карман Эндрю, чтобы все выглядело так, будто он вошел сам. В пользу этого говорит и то, что ключ не висит на одной связке с остальными. Потом он выключил свет и, уходя, защелкнул замок.

Пауза.

— То есть ты считаешь, что Эндрю Кенсингтона убили? — уточнил Уодкинс. — Допустим. Как?

— Полагаю, сначала Эндрю заставили вколоть себе слишком большую дозу героина. Очевидно, под дулом пистолета.

— А почему он сам не мог этого сделать, до того как пришел? — спросил Юн.

— Не думаю, что такой осторожный и опытный наркоман, как Эндрю, мог случайно допустить передозировку. И потом, у Эндрю для этого просто не хватило бы героина.

— А зачем его вешать?

— Передозировка не дает стопроцентной гарантии. И неизвестно, как бы повел себя его организм. Может, Эндрю протянул бы достаточно, чтобы успеть все рассказать. Главное — лишить его возможности сопротивляться, чтобы без особого труда затащить на табурет и обмотать провод вокруг шеи. Кстати, о проводе. Лебье?

— Эксперты проверили провод, — начал Лебье, пожевывая зубочистку. — Провода, которые висят под потолком, обычно не моют. И мы предполагали, что там есть отпечатки пальцев. Но провод оказался чистым как… э-э…

Лебье сделал неопределенный жест рукой.

— Как что-то очень чистое? — пришел на помощь Юн.

— Именно. И кроме наших, никаких других отпечатков.

— Либо Эндрю предварительно протер провод, а потом надел петлю на шею, не касаясь ее руками, — думал вслух Уодкинс, — либо кто-то сделал это за него. Вы это хотите сказать?

— Так говорят улики, шеф.

— Но если этот парень такой умник, каким вы его изобразили, зачем он выключил свет, когда уходил? — Уодкинс обвел стол взглядом.

— Он сделал это автоматически, — ответил Харри. — Не думая. Так люди делают, когда выходят из собственной квартиры. Или из квартиры, от которой у них есть ключ и куда они могут приходить как к себе домой.

Харри откинулся на спинку кресла. Он весь взмок, как мышь, и ему страшно хотелось выпить.

— Думаю, надо искать тайного любовника Отто Рехтнагеля.

В лифт Лебье и Харри зашли вместе.

— Идешь обедать?

— Да вот думаю, — ответил Харри.

— Не против, если я присоединюсь?

— С удовольствием.

Разговаривать особо не хотелось. А с Лебье легко было молчать.

Они нашли столик в кафе «Саудерн» на Маркет-стрит. Харри заказал «Джим-Бим». Лебье оторвался от меню.

— Два салата из баррамунди, два черных кофе и хорошего свежего хлеба.

Харри удивленно посмотрел на Лебье.

— Спасибо, но думаю, я воздержусь, — сказал он официанту.

— Выполняйте заказ, — улыбнулся Лебье. — Мой товарищ так говорит, потому что никогда не пробовал баррамунди.

Официант удалился. Харри посмотрел на Лебье. Тот сидел, положив обе руки на стол ладонями вниз, и поочередно смотрел на них, будто пытаясь найти отличия.

— В молодости я как-то добирался до Кернза автостопом вдоль Большого Барьерного рифа, — сказал он, обращаясь к своим холеным рукам. — И в гостинице для туристов встретил молодых немок, которые совершали кругосветное путешествие. Они взяли напрокат автомобиль и ехали от самого Сиднея. Они подробно рассказали мне, где побывали, как долго и почему, и как планируют свое дальнейшее путешествие. Наверное, это у немцев врожденное. Когда я спросил, видели ли они кенгуру, они со снисходительной усмешкой сказали, что, естественно, видели. И наверняка поставили галочку в своем списке напротив пункта «Посмотреть кенгуру». «Вы их покормили?» — спросил я. Они удивленно переглянулись, а потом ответили: «Конэчно, нэтт». — «Почему? Они такие милые». — «Но вэтть они были мертвые».

Этот рассказ так поразил Харри, что он забыл посмеяться. Оказывается, кенгуру часто выпрыгивают на проезжую часть, и те, кто выезжает за город, нередко видят их трупы на обочине дороги.

Официант принес Харри виски. Лебье продолжал, глядя теперь на стакан:

— Позавчера я видел девушку, такую милую, что мне захотелось погладить ее по щеке и сказать что-нибудь приятное. Ей было чуть больше двадцати. Синее платье, босые ножки. Но она была мертвая. Как ты уже понял, блондинка, со следами изнасилования и удушения. И ночью мне снилось, что трупы таких милых, беспечных и беззаботных девушек лежат на обочинах по всей Австралии: от Сиднея до Кернза, от Аделаиды до Перта, от Дарвина до Мельбурна. И всё по одной-единственной причине. Потому что мы не справились с расследованием и предпочли закрыть глаза. Потому что сделали недостаточно. Потому что мы позволили себе обычные человеческие слабости.

Харри понимал, куда клонит Лебье. Официант принес рыбу.

— Ближе всех подошел к разгадке ты, Харри. Ты лежал, прислонив ухо к земле, и, может быть, услышишь, когда он приблизится снова. Есть сто причин, чтобы напиться, но если будешь валяться и блевать у себя в комнате, ты никому не поможешь. Наш противник — не человек. Поэтому и мы не можем позволить себе быть людьми. Надо все выдержать, надо бороться. — Лебье взял салфетку. — Но и поесть тоже надо.

Харри поднес стакан с виски ко рту и медленно его выпил, поглядывая на Лебье. Потом поставил пустой стакан на стол и взял вилку. Остальное время они ели молча.

Когда Харри услышал, что допросить толстую соседку Отто Рехтнагеля Уодкинс отправил Юна, то невольно улыбнулся.

— Надеюсь, она его не раздавит, — сказал Лебье.

Он подвез Харри до Кингз-Кросс, где тот и сошел.

— Спасибо, Сергей. Думаю, дальше я один.

Лебье помахал рукой и уехал.

Сандра стояла там, где всегда. Харри она узнала, только когда он подошел совсем близко.

— Привет-привет, — сказала она, глядя сквозь него узкими зрачками.

Они пошли в «Бурбон энд Биф», где официант проворно подвинул Сандре стул.

Харри спросил, чего она хочет, и заказал колу и большую порцию виски.

— Уфф, я думала, меня отсюда выпрут, — выдохнула она.

— Я тут вроде как завсегдатай, — объяснил Харри.

— Как там поживает твоя подруга?

— Биргитта? — уточнил Харри. — Не знаю. Она не хочет со мной разговаривать. Надеюсь, что паршиво.

— Странное желание. С чего бы?

— Потому что, надеюсь, она меня любит.

Сандра хрипло рассмеялась.

— А ты-то сам как, Харри Хоули?

— Паршиво, — грустно улыбнулся Харри. — Но может быть, будет получше, когда я найду убийцу.

— Ты думаешь, я тебе в этом помогу? — Сандра закурила. Лицо у нее было еще бледнее и куда более измученное, чем в прошлый раз, в глазах красные прожилки.

— Мы похожи. — Харри показал их отражение в закопченной оконной раме рядом со столиком.

Сандра не ответила.

— Я помню, и достаточно ясно, как Биргитта кинула твою сумку на кровать и оттуда вывалились вещи. Сначала, правда, мне показалось, что там был пекинес. — Он на секунду умолк. — Ответь: зачем тебе светлый парик?

• Предыдущая
• 52/68
• Следующая