Жертвоприношение - Болтон Шэрон - Страница 4

• Предыдущая
• 4/106
• Следующая

Сержант Таллок обладала фантастическим самообладанием. Я о таком могла только мечтать. Она оторвала взгляд от моего лица и перевела его на кружку с кофе, к которому пока даже не притронулась. Поднеся ее к губам, она сделала осторожный глоток и снова поставила кружку на стол. На ободке остался бледно-розовый след от помады. Я никогда не красила губы, и эти жирные следы были мне омерзительны. Почему-то они казались слишком личными, чтобы оставлять их после себя как мусор. Для меня это было все равно что бросить обертку от гигиенического тампона на ковер в чужой гостиной.

Теперь Таллок снова смотрела на меня. Я заметила какой-то странный блеск в глазах сержанта, но не могла определить его причину. Одно из двух: я ее либо раздражала, либо забавляла.

– Мой муж – судовой маклер, – продолжала говорить я, хотя меня еще ни о чем не спросили. – Раньше он работал в «Болтик Эксчейндж», но в середине прошлого года ему предложили стать главой одной здешней компании. От такого заманчивого предложения было просто невозможно отказаться.

– Наверное, для вас это стало довольно большим потрясением. Шетландские острова слишком сильно отличаются от юга Англии.

Я понурилась, молчаливо признавая справедливость ее слов. Этот суровый край действительно ничем не напоминал ни английское графство, где я выросла, с его плодородными землями и небольшими, покатыми холмами, ни пыльные, шумные улицы Лондона, в котором мы с Дунканом жили и работали в течение последних пяти лет. Я была слишком далеко от родителей и братьев, а из друзей со мной остались только лошади. Да, мой дом и в самом деле остался там.

– Для меня, возможно, – наконец ответила я. – Но для Дункана эти места родные. Он родился и вырос на острове Анст.

– Красивый остров. Этот дом принадлежит вам?

Я кивнула. Дункан несколько раз приезжал сюда в прошлом году, чтобы окончательно уладить все вопросы, связанные с новым бизнесом. Во время одной из таких поездок он нашел этот дом и изъявил желание приобрести его. Благодаря тому что после своего тридцатилетия он вступил во владение средствами из трастового фонда, мы могли себе это позволить. Не пришлось даже брать ссуду. Я впервые увидела новый дом, когда он уже принадлежал нам. Следуя за грузовыми фургонами с нашим имуществом, мы съехали с шоссе А971, и я увидела большой каменный дом, которому было не меньше ста лет. Из подъемных окон фасада открывался вид на Треста Boy, a почти сразу за домом начинались холмы Уэйсдейла. Когда погода была солнечной (а такое все-таки изредка случалось), вид был просто потрясающим. Кроме того, вокруг дома были обширные пастбища для наших лошадей, а в самом доме – более чем достаточно места не только для нас двоих, но и для изрядного количества гостей, если бы кому-нибудь вздумалось нас навестить.

– У кого вы его купили?

Этот, несомненно, очень важный вопрос заставил меня отвлечься от воспоминаний.

– Боюсь, что не могу ничего сообщить по этому поводу, – призналась я.

Сержант Таллок ничего не ответила, лишь выразительно приподняла брови. Она уже делала так несколько раз, и я подумала, что это, должно быть, своеобразный метод допроса – как можно меньше говорить самой, но внимательно выслушивать бессвязную болтовню подозреваемого в надежде, что он чем-то выдаст себя. Именно в этот момент до меня дошло, что я являюсь подозреваемой в деле об убийстве. Кроме того, я поняла, что человеку может быть страшно, обидно и смешно одновременно.

– Покупкой дома занимался мой муж, – сказала я.

Выражение лица сержанта не изменилось.

– В связи с предстоящим переездом у меня было слишком много дел в Лондоне, – поспешно добавила я. Мне не хотелось, чтобы эта женщина причислила меня к числу дамочек, которые предоставляют решение всех финансовых вопросов мужчинам. Даже если это действительно было так. – Но я совершенно точно знаю, что довольно долгое время здесь никто не жил. Когда мы переехали, дом был в плачевном состоянии.

Сержант окинула внимательным взглядом не слишком опрятную кухню и снова повернулась ко мне.

– А еще раньше этот дом был чем-то вроде доверительной собственности, которой распоряжалась какая-то церковная община. Понимаете, меня этот вопрос совершенно не интересовал. Я была ужасно занята на работе, мне не хотелось никуда переезжать, и вообще… меня тогда волновали совсем другие проблемы. Поэтому я просто кивала, когда Дункан что-то говорил, и подписывала документы, которые он просил подписать. Хотя… да, теперь я вспомнила, что владельцы точно были связаны с церковью. Мы с Дунканом должны были даже подписать обязательство вести себя соответствующим образом. Мне показалось, что после этих слов глаза сержанта Таллок потемнели.

– То есть? – спросила она.

– Честно говоря, мне это показалось совершеннейшей нелепицей. Нам пришлось пообещать, что мы не станем использовать дом для отправления каких-либо религиозных культов, не устроим здесь пивную или казино и не будем заниматься черной магией и колдовством.

Обычно мой рассказ об этом обязательстве вызывал у слушателей улыбку, но на сержанта Таллок он не произвел никакого впечатления. Вид у нее был скучающий.

– И вы думаете, что подобный контракт является соглашением, выполнение которого может быть принудительно осуществлено по закону? – поинтересовалась она.

– Наверное, нет. Но так как мы с мужем не занимаемся черной магией и колдовством, нас этот вопрос никогда не интересовал.

– Рада это слышать, – совершенно серьезно, без тени улыбки сказала сержант. Я даже подумала, что каким-то образом оскорбила ее чувства, но решила не обращать на это внимания. Если она настолько чувствительна, надо было выбирать другую профессию. Мне показалось, что в кухне стало еще холоднее. Мои ноги совсем затекли и начали неметь. Я потянулась, встала и подошла к окну.

Теперь мне было видно, что происходит на месте преступления. Количество полицейских значительно увеличилось. Причем некоторые из них были одеты в комбинезоны, сделанные, казалось, из белых полиэтиленовых мешков для мусора. Вырытую мною яму прикрыли навесом. Вдоль нашей ограды из колючей проволоки натянули красно-белую полосатую ленту. Ею же был ограничен узкий проход, ведущий от двора к холму. Какой-то полицейский в форме стоял рядом с Джейми. Он курил и стряхивал пепел прямо на брезент, которым было накрыто тело моего бедного коня. Я отвернулась от окна.

– Однако, судя по состоянию тела, которое я обнаружила, кто-то из местных жителей все же увлекается сатанинскими ритуалами.

Мои слова явно заинтересовали сержанта Таллок. По крайней мере, от ее скучающего вида не осталось и следа.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила она.

– Надо подождать результатов вскрытия. Ведь я могу и ошибаться. Я акушер-гинеколог, и грудная клетка – не моя сфера. Кстати, сержант, не могли бы вы попросить своих людей быть поаккуратнее? Я очень любила этого коня.

– Боюсь, доктор Гутри, что их сейчас занимают гораздо более серьезные проблемы, чем ваша мертвая лошадь.

– Меня зовут мисс Гамильтон, сержант. И ваши люди могли бы проявить хотя бы толику уважения…

– Простите, я не поняла?

– Уважения к моей собственности, моей земле и моим животным. Даже если эти животные мертвые.

– Нет, я хотела спросить, почему вы сказали, что вас зовут мисс Гамильтон?

Я вздохнула.

– Я всего лишь хирург-консультант. К нам обращаются «мисс» и «мистер», а не «доктор». Гутри – фамилия моего мужа, а я после свадьбы не стала менять свою.

– Постараюсь запомнить. А пока надо что-то предпринять в отношении вашей мертвой лошади.

Таллок встала. Мое сердце учащенно забилось.

– Необходимо избавиться от трупа, – продолжила она. – Причем как можно скорее.

Я лишь молча смотрела на нее.

Так и не дождавшись ответа, сержант многозначительно произнесла:

– Сегодня же.

– Я сама похороню его, как только вы уедете, – сказала я, стараясь говорить как можно тверже.

Таллок решительно покачала головой.

• Предыдущая
• 4/106
• Следующая