Последняя крепость. Том 1 - Корнилов Антон - Страница 64

• Предыдущая
• 64/79
• Следующая

— Не годы, — поправил эльф короля. — Не годы, повелитель Гаэлона, а столетия…

Три нижних ступени одинаково одобрительно зашумели. Оттар тер кулаком лоб и недоуменно оглядывался. Очарование эльфа коснулось и его. Болотники молчали.

— Однако, — сказал еще Эрл, — кажется, напомнить о последнем моем указе и о причинах, побудивших меня издать его — не было целью твоей речи, досточтимый Лилатирий, Глядящий Сквозь Время?

— Мы говорили о Силе и Власти, — певуче зазвенел, пронизывая все пространство зала, голос эльфа, и люди притихли, внимая этому голосу. — О том, что Сила должна принадлежать Власти, а Власть — обладать Силой. Если же появляется какая-либо сила, превосходящая Силу Власти, Власть перестает быть Властью. Это очень просто, повелитель Гаэлона.

— Действительно, это несложно, — ответил король. — Но что ты хочешь этим сказать?

— Я явился сюда, повелитель Гаэлона, — сказал Лилатирий, — чтобы сообщить тебе о том, чего ты еще не знаешь. В окрестностях города Арлема люди, которых ты судишь, освободили четверых, приговоренных к смерти за незаконные занятия магией.

Эрл широко распахнул глаза и приподнялся в своем кресле. Он посмотрел в сторону рыцарей, стоявших на Красной Горке, и взгляд его поймал Оттар.

— Это… правда? — спросил король.

— Да, ваше величество… — ответил Оттар тихо. — Но…

Он часто заморгал, словно пытаясь сбросить с глаз пелену, потом вдруг с силой ударил, себя по щеке ладонью.

— Да, — громче повторил северянин, стряхнув с себя путы эльфийского очарования, — но те, которых мы освободили, были невиновны! Невиновны они были! То есть никакой магией они не занимались. Облыжно их обвинили, ваше величество! Вот и брат Кай с братом Гербом подтвердят. Уж они-то врать не будут! Потому как болотники — никогда не лгут!

— Брат Кай? — вопросительно произнес король. — Брат… Герб? Может быть, вы скажете хоть что-то? Почему вы молчите?

Кай вдруг улыбнулся.

— Потому что болотнику негоже попусту болтать языком, — просто сказал он.

— Попусту?! — громче, чем требовалось, воскликнул Эрл. — Оправдывать себя на Королевском суде — это, по-вашему, попусту болтать языком?

— Оправдываются преступники, — ответил на это Герб, — а мы не преступали закона, ваше величество. А нужные пояснения нашим действиям дал брат Оттар.

— Люди, которых мы спасли от несправедливой казни, — произнес Кай, — на самом деле не были виновны в том, в чем их обвиняли. Они никогда в своей жизни не изучали магию и, следовательно, никогда не применяли ее.

— Ты слышал, досточтимый Лилатирий? — повернулся Эрл к эльфу. — Я не могу не верить сэру Каю, потому что знаю — он не способен ко лжи.

— Я и не говорил, что рыцари освободили магов, — заявил Хранитель Поющих Книг. — Я сказал, что они освободили тех, кого исполняющие королевский указ приговорили к смерти.

— Ну вот, кажется, и все, — произнес Эрл и хлопнул в ладоши. Улыбка осветила его лицо. — Суд подошел к концу. Обвиняемые доказали свою невиновность, и мне не о чем больше спрашивать их. Я и не сомневался, что так оно и будет… Осталось только одно… Сэр Кай, сэр Герб и сэр Оттар! Готовы ли вы принести свои извинения досточтимому Лилатирию? Конечно, после того, как по нерушимым правилам Королевского суда — члены Совета свершат приговор?

Холодное свечение, которое все еще излучала фигура эльфа, вспыхнуло сильнее.

— Не торопись, повелитель Гаэлона! — воскликнул он, и звонкие хлысты его голоса заставили заплясать цепи, свисающие с потолка. — Не тебе и не им решать, что именно я пожелаю потребовать, чтобы смыть нанесенное мне оскорбление! И — Королевский суд еще не окончен! Не думаешь ли ты, что я явился сюда просто для того, чтобы выдвинуть обвинения, которые так легко опровергнуть?

Лицо Эрла помрачнело.

— Да, ваше величество, — неожиданно проговорил Кай. — Нам бы не хотелось, чтобы эта встреча закончилась так быстро. Наш Долг — говорить с вами и вразумить вас. И чем скорее это произойдет, тем лучше.

— Пусть сначала говорит досточтимый Лилатирий, — хмуро сказал король юному болотнику.

— Как будет угодно вашему величеству, — согласился Кай, поклонившись.

— Оскорбление, нанесенное болотниками, — заговорил эльф, — тяжело, ибо касается не только меня. Но и тебя, повелитель Гаэлона.

— Меня? — удивился Эрл.

— И всего королевства, — веско добавил эльф. — Оскорбление… Речь вовсе не о неосторожных словах. Речь о гораздо более важном, неизмеримо более важном. Послушай меня, повелитель Гаэлона. Болотники не преступали закона, о нет! Преступающие закон — осознают, что совершают злодеяние, поэтому вынуждены либо прятать следы и отпираться, либо изыскивать для себя оправдания. Такое поведение говорит лишь о том, что преступники признают силу закона; волю и слово короля. Болотники же, презрев твою волю и твое слово, вершат свой закон, действуя так, как полагают правильным — они. А не ты. Ты называешь их братьями, повелитель Гаэлона, но верны ли тебе твои братья? Верный королю, узнав о том, что схвачены люди, приговоренные на основании королевского указа к смерти, только поддержит приговор. Сделать или даже помыслить по-другому — верный королю попросту не имеет право.

— Но, досточтимый Лилатирий… — неуверенно произнес Эрл. — Ведь те несчастные из города Арлема и впрямь были схвачены и осуждены несправедливо…

Эльф досадливо взмахнул рукой.

— Справедливость! Нельзя вершить великие дела, руководствуясь справедливостью! Это непростительная слабость!

— Слабость? — вскинулся Эрл. — Городские власти, с излишней прытью исполняя указ, хватают невиновных!

— И что же будет, если твои подданные сменят излишнюю прыть на излишнюю осторожность? — холодно вопросил Лилатирий. — Сколько настоящих злодеев успеет уйти от заслуженного наказания? И не окажется ли среди этих злодеев еще одного Константина? Никто не может поручиться. Спасти сотню-другую невиновных, чтобы впоследствии погубить тысячи и тысячи, — вот цена справедливости. Ты не можешь позволить себе справедливость, повелитель Гаэлона. Мы — не можем позволить себе справедливость! — Эльф протянул руку к креслу, на котором сидел король, как бы показывая, кого он имеет в виду, говоря это «мы». — Закон всегда превыше справедливости. А беспрекословное исполнение закона — и есть основа Власти. А крепость Власти — и есть порядок. Ты забыл, повелитель Гаэлона, ради чего Высокий Народ заключил союз с людьми?

Король ничего не ответил на это.

— Болотники не признают твою власть. — Голос Глядящего Сквозь Время стал ниже, превратился в пугающий рокот, от которого у находящихся в зале оледенели внутренности. — Болотники не признают Власть. Потому что они не боятся твоей Силы. По той причине, что они сами осознают себя — Силой. А Сила и Власть — есть две части единого целого, и одно никак не возможно без другого. Сила всегда будет искать Власти…

Что-то происходило в Судебном зале, что-то непонятное. Воздух сгустился и потемнел. Древние камни стен затряслись вполне ощутимой тряской, однотонная их чернота вдруг поплыла мутно-молочными полосами, свивающимися в спираль, и оттого казалось, будто не камни это вовсе, а выпученные от ярости бесчисленные глаза невиданного какого-то чудовища. Пламя факелов и напольных светильников затрещало длинными белыми искрами. А цепи под потолком оглушительно залязгали жутким зубовным лязгом.

Хранитель Поющих Книг Лилатирий, Глядящий Сквозь Время, стоя в ореоле багрово-кровавого свечения, вытянул неестественно удлинившуюся руку по направлению к Красной Горке.

— Сила всегда будет искать Власти! — грохотал эльф. — Твоей власти, повелитель Гаэлона! Власть уходит к тем, кто сильнее! Так будь сильнее тех, кого ты называешь братьями! К этому призываю я, пришедший сегодня в твой дом, чтобы предостеречь тебя! Призываю от лица всего Высокого Народа, заключившего союз с человечеством. Мы союзники, повелитель Гаэлона, помни об этом. Мы делаем одно дело. И я требую для тех, кто несет нам, нашему союзу, опасность и беду, — смерти!

• Предыдущая
• 64/79
• Следующая