«Несвятые святые» и другие рассказы - Архимандрит (Шевкунов) Тихон - Страница 61

• Предыдущая
• 61/85
• Следующая

Через неделю Коля книгу не вернул.

Я был в отчаянии и не знал, как смотреть владыке в глаза. Чтобы хоть как-то понять, что происходит, я пошел к нашему общему с Колей другу — Виктору Бурдюку, который отбывал с Колей тюремный срок по одному делу.

— Да он ее продал! — уверенно сказал Виктор, выслушав мой рассказ.

— Как продал?! Это же невозможно!

— Еще как возможно. Продал, а деньги сейчас пропивает. То-то я смотрю, он запил. И все коньяк, коньяк!..

Надо сказать, мы все знали об этой слабости нашего друга. Если уж он брался за бутылку, то остановить его ничто не могло. Особенно после пяти лет лагерей.

Виктор вошел в мое ужасное положение, и мы вместе бросились к Николаю. Коля всегда был человеком правдивым и сразу во всем покаялся. Он продал архиерейскую Библию в тот же день, когда получил ее от меня. Точнее, через сорок минут. Этого времени хватило, чтобы доехать до Кузнецкого моста и там получить за книгу пятьсот рублей на известном московском «черном рынке» у магазина «Букинист». На мой отчаянный вопрос, зачем он это сделал, Коля лишь пьяно отвечал, что бес попутал. Виктор Бурдюк ни о чем его не спрашивал. Он знал своего друга гораздо лучше меня.

Положение складывалось поистине катастрофическое: купить такую книгу было практически невозможно. Да и на какие средства? Даже если где-то посчастливится найти экземпляр, он будет стоить, как говорили знающие люди, не меньше полутора тысяч рублей. Такая сумма была для меня совершенно запредельной. Не говоря уже о том, что владыка Питирим сразу поймет: это не книга его отца… И все же я бросился к московским ростовщикам, но впустую: мне просто нечего было заложить.

Через три дня в понедельник я должен был предстать перед владыкой, тянуть дальше было нельзя. И тогда я купил билет на поезд и поехал в Печоры к отцу Иоанну, благо впереди были выходные.

Однако в Печорах я был сражен известием, что отец Иоанн затворился в келье и уже несколько дней никого не принимает. Это известие раздавило меня. Как, в такой трудный момент не удостоить меня ни единым словом?

В отчаянии я поехал на приход к отцу Рафаилу и поведал ему о своем несчастье.

И тут мне повезло: отец Рафаил был человеком, не унывавшим никогда и ни при каких обстоятельствах. Уныние он считал самым глупым из семи смертных грехов. Для начала он жестоко высмеял мое маловерие и напомнил, что я забыл самое простое и известное всем средство — начать читать молитвенное правило о потерянной вещи.

Его слова меня просто сразили. Как же я мог забыть?! Ведь прекрасно известно, что есть проверенный способ, правило совсем простое: читай 50-й псалом царя Давида и Символ Веры — и вещь найдется.

Кстати, не так давно это правило мне очень пригодилось: Ирина Владимировна Кругова, жена Александра Кругова, главного редактора журнала «Русский дом», купила новый автомобиль. Я его освятил, а на следующий день машину украли. В милиции сказали, что эта модель относится к числу самых угоняемых и, скорее всего, машину уже разбирают на запчасти. Но Ирина, в отличие от меня, сразу вспомнила об особой молитве. Она только усмехнулась на слова милиционеров и стала читать это самое правило. Через день машину благополучно нашли, только замок зажигания был вырван с корнем.

А я об этой молитве позабыл! Больше того, конечно же прав отец Рафаил: от отчаяния и маловерия я вообще запамятовал, что надо обратиться не к Вите Бурдюку, не к букинистам, не к московским ростовщикам, а к Самому Господу Богу, и больше ни к кому! Но отец Рафаил обо всем этом вовремя мне напомнил. Вечером, на всенощной, и на литургии, и в вагоне поезда, по пути в Москву, я все время не переставая читал «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей» и «Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя», пока не уснул под утро в купе под стук колес. Господь еще так устроил, что я оказался в купе один и мог спокойно помолиться.

А наутро, когда я прямо с вокзала приехал в Издательский отдел Патриархии, меня ждал там Виктор Бурдюк. С книгой! Завернутой в атласную ткань и совершенно не поврежденной. Той самой, принадлежавшей владыке, доставшейся ему от отца-священника. Как Виктор нашел ее, он рассказывать не стал. Да и я, глядя на его усталое лицо, не расспрашивал. Потом по некоторым признакам я догадался, что Виктор призвал на помощь каких-то своих знакомых из прежней, тюремной жизни.

Я передал книгу владыке Питириму. Он, слава Богу, даже не упрекнул меня — вот настоящие благородство, снисходительность и христианская любовь!

От радости я сразу позвонил отцу Рафаилу.

— Вот видите, Георгий Александрович, как Господь близок к нам! — вдохновенно произнес отец Рафаил.

Еще бы мне было не видеть!

Коля Блохин благополучно пропил пятьсот рублей, и наши отношения вернулись на круги своя. Только книги я с ним больше не затевал печатать. Лишь те повести, которые он написал в тюрьме, я потом опубликовал в нашем монастырском издательстве.

С тех пор я прочно усвоил: нельзя одновременно служить Богу и мамоне. Что правда, то правда. Если же не пытаться это смешивать, то Господь Сам пошлет все необходимое в нужное время. Таков не только мой опыт. В похожую историю попал как-то один мой друг. Только ставки в его случае были гораздо более серьезными. Поэтому, когда время от времени я звоню ему и говорю: «Хочешь спасти душу и заработать миллион?» — а он отвечает: «Да-а!» — оба мы понимаем, что это всего лишь шутка.

Произошло это в 1977 году. Отец Рафаил был тогда совсем молодым иеромонахом, недавно рукоположенным в Псково-Печерском монастыре. Однажды, солнечным летним утром он в самом прекрасном расположении духа вошел в Успенский пещерный храм — служить литургию. Однако первыми, кого он там увидел, были три пьяных хулигана. Один из них под хохот приятелей, прикуривал папироску от лампады у иконы Божией Матери. Дальнейшее, по словам отца Рафаила, он помнит смутно. Как потом рассказывали прихожане, свидетели этой сцены, молодой иеромонах сгреб веселого курильщика в охапку (а отец Рафаил обладал совершенно выдающейся физической силой), выволок его на улицу, на паперть храма, и нанес такой удар, о котором до сих пор вспоминают очевидцы… И в этот момент отец Рафаил пришел в себя.

Словно в замедленном фильме, он увидел, как несчастный хулиган отделился от земли, воспарил над папертью и, грохнувшись оземь, остался недвижим…

Насмерть перепуганные товарищи бросились к нему и, озираясь на отца Рафаила, за руки поволокли приятеля прочь от храма, к монастырским воротам. А отец Рафаил, осознав, что произошло непоправимое и он теперь не сможет служить литургию, схватился за голову и опрометью бросился в келью отца Иоанна, своего духовника.

Отец Иоанн в этот час совершал монашеское молитвенное правило. Ворвавшись без стука в келью к старцу, отец Рафаил рухнул перед ним на колени.

В отчаянии он поведал о своем преступлении и стал умолять простить ему этот грех и сказать, что же ему теперь делать.

Отец Иоанн внимательно выслушал и сурово отчитал своего воспитанника:

— Ты что ко мне под епитрахиль лезешь? Это не ты ударил, это Ангел!

Но все же прочел разрешительную молитву, благословил отца Рафаила и отправил его служить литургию.

• Предыдущая
• 61/85
• Следующая