Выбор - Спаркс Николас - Страница 46

• Предыдущая
• 46/51
• Следующая

Тревис удивленно взглянул на Стефани.

— Знаю, — тихо сказала та. — Я тоже ее люблю. Всегда любила. Она для меня не только лучшая подруга, но и почти сестра. Иногда мне кажется, что Габи — моя единственная настоящая подруга. Ты прав, она идеальный вариант для тебя и для детей. Ты бы в жизни не нашел никого лучше. Как ты думаешь, почему я продолжаю сюда приезжать? Не ради нее, не ради тебя. Ради себя. Я по ней скучаю.

Не зная, как ответить, Тревис молчал.

Стефани вздохнула:

— Ты уже решил, как поступишь?

Тревис с трудом сглотнул.

— Нет, — признал он. — Пока нет.

— Три месяца прошли.

— Да.

— Когда ты должен определиться?

— Через полчаса.

Стефани взглянула на брата.

— Ладно. Вот что. Подумай еще немного. А я пока поеду к тебе и навещу девочек.

— Их нет дома. Вернутся позже.

— Ты не против, если я их подожду?

— Разумеется, нет. Ключ лежит…

— …под пластмассовой лягушкой на крыльце. Знаю. И уверена, что большинство грабителей тоже способны догадаться.

Тревис улыбнулся:

— Ты великолепна, Стеф.

— И ты тоже. Ты ведь знаешь, что я здесь ради тебя.

— Знаю.

— И всегда об этом помни.

— Да.

Взглянув на брата, Стефани наконец кивнула:

— Я подожду тебя дома, хорошо? Хочу знать все новости.

— Договорились.

Она встала и взяла сумочку, а потом поцеловала брата в макушку.

— Увидимся, Габи, — попрощалась Стефани, не ожидая ответа.

Она уже была на пороге, когда Тревис спросил:

— Что можно сделать во имя любви?

Стефани обернулась:

— Ты меня уже об этом спрашивал.

— Да… — Он помедлил. — Но теперь я спрашиваю, что, по-твоему, нужно сделать мне.

— Я скажу то же, что и обычно. Это только твой выбор.

— И?..

Стефани казалась беспомощной.

— Не знаю, Тревис. А сам что думаешь?

Чуть более двух лет назад Габи повстречала Кеннета Бейкера летним прекрасным вечером, которыми так славится Бофор. Играет живая музыка, к причалу привязаны десятки лодок — идеальное время для того, чтобы повести жену и детей в кафе. Пока они стояли в очереди, Габи намекнула, что видела в одном из магазинов красивый эстамп. Тревис улыбнулся. Он давно привык к ее намекам.

— Сходи и посмотри, — предложил он. — Я пригляжу за девочками.

Габи отсутствовала дольше, чем он ожидал, а когда вернулась, лицо было встревоженное. Позже, когда они приехали домой и уложили дочерей спать, она, явно занятая какими-то размышлениями, присела на кушетку.

— С тобой все в порядке? — спросил Тревис.

Габи заерзала.

— Встретила Кеннета Бейкера, — сказала она. — Пока ты покупал мороженое.

— Да? И как у него дела?

Она вздохнула.

— Ты понимаешь, что его жена седьмой год лежит в коме? Седьмой год. Представляешь?

— Нет, — честно ответил Тревис.

— Он превратился в старика.

— Неудивительно. Кеннет переживает.

Габи кивнула, по-прежнему встревоженная.

— Он злится. Кажется, он обижен на жену. Почти перестал ее навещать. А дети…

Она задумалась и не закончила.

Тревис посмотрел на нее:

— К чему этот разговор?

— Ты будешь меня навещать, если со мной случится нечто подобное?

Впервые Тревис ощутил беспричинный ужас.

— Конечно, буду.

Габи с грустью взглянула на мужа:

— Но пройдет время, и ты перестанешь это делать.

— Я всегда буду тебя навещать.

— Рано или поздно ты начнешь меня винить.

— Никогда.

— Кеннет сердится на Элеонору.

— Но я-то не Кеннет. — Он покачал головой. — И вообще, зачем мы это обсуждаем?

— Потому что я люблю тебя.

Тревис хотел ответить, но Габи перебила:

— Позволь мне закончить. — Она помолчала, собираясь с мыслями. — Когда Элеонору привезли в больницу, никто не сомневался, как сильно Кеннет ее любит. Это было очевидно. Со временем он рассказал мне историю целиком — как они познакомились на пляже вечером, после выпускного бала; как он впервые пригласил Элеонору на свидание, и она отказалась, но он каким-то образом выведал номер ее телефона; как он признался ей в любви на вечеринке в честь тридцатой годовщины свадьбы ее родителей. Кеннет не просто рассказывал — он как будто переживал это снова и снова. В чем-то он походил на тебя.

Габи взяла мужа за руку.

— Ты ведь делаешь то же самое. Я столько раз слышала, как ты рассказываешь приятелям про нашу первую встречу. Пойми меня правильно — мне это нравится. Нравится, что воспоминания живы в твоем сердце и что для тебя они значат не меньше, чем для меня. Когда ты об этом говоришь, то как будто заново переживаешь начало нашей любви. И это самый прекрасный подарок из всех, который ты когда-либо делал. Ну, не считая того, что прибираешься на кухне, если я слишком устала.

Тревис невольно засмеялся. Габи как будто этого не заметила.

— Сегодня Кеннет был таким… озлобленным. Когда я спросила об Элеоноре, мне показалось, что он желает ей смерти. И когда я вспомнила, какие чувства он испытывал к ней раньше… подумала о том, что сталось с детьми… это кошмар.

Габи замолчала, и Тревис сжал ей руку:

— С нами такого не случится.

— Дело не в этом. Просто я не сделала того, что должна.

— О чем ты?

Она коснулась его руки:

— Я так тебя люблю, Тревис. Ты лучший муж на свете. Лучше всех, кого я только знаю. Поэтому пообещай…

— Все, что угодно.

Габи пристально взглянула на него:

— Пообещай: если со мной случится нечто подобное, ты позволишь мне умереть.

— У нас уже есть «Завещание о жизни» [7], — возразил Тревис.

— Да. Но наш адвокат уехал во Флориду, и, насколько я знаю, никто, кроме нас троих, не в курсе, что я не хочу жить в том случае, если окажусь неспособна сама принимать решения. Это будет нечестно по отношению к тебе и к детям, потому что со временем вы неизбежно начнете меня винить. Ты будешь страдать. Девочки тоже. После встречи с Кеннетом я окончательно убедилась. Не хочу, чтобы когда-нибудь ты сожалел о том, что между нами было. Я слишком люблю тебя. Смерть — это всегда грустно, но неизбежно. Именно поэтому я и подписала «Завещание о жизни». Потому что я всех вас люблю. — Габи заговорила мягче, но еще решительнее: — Я не буду говорить родителям и сестрам о своем решении. О нашем решении. Не хочу искать другого адвоката и переписывать документы. Верю, что ты сделаешь так, как нужно. И поэтому дай слово, что выполнишь мою волю.

Этот разговор казался Тревису нереальным.

— Да. Конечно, — ответил он.

— Нет, не так. Я хочу, чтобы ты поклялся.

Тревис сглотнул.

— Обещаю сделать то, чего ты хочешь. Клянусь.

— И не важно, насколько это будет трудно?

— Не важно.

— Потому что ты меня любишь.

— Потому что я люблю тебя.

— И потому что я тоже тебя люблю.

«Завещание о жизни», подписанное у адвоката, и было тем документом, который Тревис принес с собой в больницу. Помимо прочего, в нем говорилось, что Габи надлежит отключить от аппаратуры по истечении двенадцати недель. Сегодня Тревису предстояло сделать выбор.

Сидя рядом с постелью жены, он вспоминал разговор, состоявшийся тем вечером, и свою клятву. Он сотни раз повторял эти слова в течение последних недель. Когда приблизился роковой день, он понял, как отчаянно хочет пробуждения Габи. И его сестра надеялась на лучшее — именно поэтому Стефани отправилась ждать домой. Полтора месяца назад Тревис рассказал ей об обещании, данном Габи. Этим нужно было с кем-то поделиться.

Полтора месяца прошли без перемен. Габи не очнулась, не произошло никаких улучшений. Хотя Тревис пытался игнорировать очевидное, время шло, и настал роковой час.

Иногда, во время воображаемых разговоров с женой, он старался ее переубедить. Тревис утверждал, что это нечестно. Он согласился лишь потому, что сама возможность такого исхода казалась невероятной. Он не подозревал, что катастрофа случится. Тревис признавал, что если бы он мог предвидеть будущее, то разорвал бы документы, которые Габи подписала у адвоката. Пусть даже она не может ответить, но он не представлял себе жизни без нее.

• Предыдущая
• 46/51
• Следующая