Шалый малый - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 25
- Предыдущая
- 25/55
- Следующая
– Вадь, где тебя носит? Ой, а что это?
– Это? Подарок для любимой жены.
– Чемодан? – крайне удивилась я.
– Не просто чемодан. А от Луи Виттона.
– А зачем он мне? – не удержалась я.
– Как зачем? Это же так шикарно... Ездить с чемоданом от Луи Виттона.
– Первый кандидат на кражу.
– Поль! – огорчился он. – Да почему?
– Да ладно, я пошутила. Спасибо, дорогой!
Я сочла за благо сделать вид, что довольна до смерти. Чемодан стоил бешеных денег. Я вообще не понимаю, как можно с такими чемоданами летать не частными самолетами. Их так безжалостно швыряют на транспортеры, да и вообще... Но ради мира в семье чего не сделаешь. И я открыла чемодан, повозилась с кодовым замочком, которых, вообще-то, терпеть не могу. Помню, как у Насти испортился кодовый замок, а в ее чемодане мы хранили наши деньги, так как в номере испанского отеля сейф был очень уж ненадежным. В результате я под Настины рыдания схватила ножницы и безжалостно вспорола чемодан. Потом пришлось купить новый, с обычным навесным замочком. Правда, половину стоимости я оплатила.
Галстуки были оценены невероятно высоко и абсолютно искренне.
– Кстати, в середине января мне предстоит командировка в Данию. Дашь чемоданчик?
– Дам, не сомневайся!
Вот теперь мне выбор подарка стал совершенно ясен. Одним ударом убить двух зайцев. И жене сделать дорогой подарок, и самому полететь с такой статусной штуковиной. Я даже умилилась наивности этой идеи. Впрочем, простодушие не самое худшее качество в мужчине. 31-го мы оба были свободны и поехали по уже пустеющему городу докупать оставшиеся подарки. Потом завернули в кафе выпить по чашке кофе. Вадим с наслаждением уплетал штрудель с вишней. Интересно, почему в день нашей свадьбы мне вдруг почудилось в нем что-то чуть ли не зловещее? Бред! Он был просто напуган появлением Алики и вообще боялся, что я могу взбрыкнуть и выставить его перед гостями в смешном свете. Теперь я знаю – нет в нем ничего зловещего. Хороший, добрый, может, немного недалекий, но вполне приятный и милый моему сердцу человек, с чем я себя и поздравила. Во всяком случае, для семейной жизни ничего другого и не надо. А мне нравится семейная жизнь.
– О чем задумалась, Поляша?
– О Насте.
– А что с Настей?
– Твой Юлиан пригласил ее встречать у него Новый год. И она согласилась.
– Да? Ну, и что тут такого? Он и нас приглашал. Настя большая девочка, и что там такое может случиться? Ну трахнется, в крайнем случае, с кем-нибудь по пьяни... Так она, по-моему, не против.
– С чего это ты взял?
– Ну без мужа живет, мужик все же нужен...
– Мне не нравится, когда ты в таком тоне говоришь о моей лучшей подруге!
– Поляш, в каком тоне? Ты чего?
– Да ладно, проехали.
– Поляш, а скажи, уместно будет мне к твоему деду костюм с галстуком надеть, а?
Боже, да он нервничает!
– Вадька, это несущественно! Надевай, что хочешь.
– Но я же знаю, Андрей Антонович ненавидит галстуки.
– Он ненавидит их носить, но ты волен сам выбирать...
– А что, если я надену серый пиджак с вишневым джемпером?
– Отлично, Вадька, – одобрила я.
– Мне кажется, это будет уместнее. Ты не обидишься, если я не надену твой подарок?
– Как я могу обидеться? Мне же не придет в голову тащить с собой шикарный чемодан!
– Поляша, ты прелесть! А там все будет очень богемно, да?
– В меру. Но стол будет шикарный, это я гарантирую. И посуда старинная, дед большой эстет. Он только не признает всяких кулинарных украшений.
– То есть?
– Он просто любит, чтобы всего было много, но, как он выражается, «сажать по три розочки на кусочек колбасы – это дурной тон». Так что все будет в высшей степени эстетично, но без украшательств.
– А мне нравится, как ты умеешь украшать блюда.
– На вкус и цвет...
– Ну да.
– Да ладно, не робей, воробей! Все будет отлично!
– А Ариадна Антоновна будет?
– А как же!
– Это хорошо, замечательная тетка...
С ума сойти... Какой хороший парень мне достался в мужья!
Я надела платье цвета морской волны, купленное когда-то на распродаже в Париже. Оно поразительным образом не выходило из моды. По случаю Нового года я нацепила на плечо собственноручно сделанный цветок и пояс из темно-бежевого шелка.
– Это новое платье? – ахнул Вадим.
– Нет, новые только аксессуары.
– Класс, Поляша! Ты у меня чудо! Слушай, а что мы подарим твоему деду?
– Не волнуйся. Ты подаришь бутылку текилы, а я шейный платок.
– Обалдеть, какая предусмотрительность! Да, с такой женой не пропадешь...
К деду надо приезжать не позже десяти. В половине одиннадцатого все садятся за стол – провожать Старый год. Дед сам открыл мне дверь.
– О, Полька! – Он окинул нас своим острым взглядом и произнес с улыбкой: – Добрый вечер, Вадим! Душевно рад! – и протянул Вадьке руку. А потом обнял меня и шепнул на ухо: – А тебе, похоже, хорошо с ним! Я рад, моя маленькая!
С ума сойти! А на свадьбе дед готов был меня умыкнуть. Неужто у меня такой счастливый вид?
Адочка была уже тут и сразу взяла Вадима под свое крыло. Вскоре приехала мама с новым кандидатом в мужья. Цветущая, красивая, но глаза почему-то грустные. Кавалера звали Валерий Павлович. Мне он не понравился.
– Леночка, у тебя красивая дочка, но уж очень в ней чувствуется бизнес-вумен, – сказал он маме, даже не стараясь понизить голос.
Мама вспыхнула и поджала губы. Так, подозреваю, что в первое утро Нового года Валерию Павловичу дадут от ворот поворот. Мама не любит, чтобы задевали ее дочь. Впрочем, скатертью дорожка!
Я пошла на кухню, к Анфисе Васильевне. Это была высокая статная женщина, уже больше двадцати лет служившая у деда в домработницах. В середине восьмидесятых дед подобрал ее на улице в одном халатике, избитую и выгнанную мужем-алкашом на мороз. Дед привел ее к себе в мастерскую, и она у него осталась. Подозреваю, что домашним хозяйством ее функции не ограничивались, но официально она считалась его экономкой. Так он ее называл и относился к ней с огромным уважением. Она была великолепной хозяйкой, очень неглупой женщиной и прекрасно знала свое место в доме и в жизни деда. К тому же была очень тактична. Дед, выпив немного, частенько говаривал: «Я на зимней улице нашел истинное сокровище!»
- Предыдущая
- 25/55
- Следующая
